Без ума от тебя - Фири Макфолен

меня не стоишь, но я-то так не считаю.

– Я тебя не стою? – ошеломленно переспросила я.

О господи, Харриет, сказал Скотт, с утомленным видом потирая себе переносицу. Пожалуйста, не начинай. Я думал, ты посмеешься, и все.

После этого Скотт повадился пересказывать насмешки третьих лиц, всякий раз расписывая, как бросился на мою защиту. Я всегда расстраивалась, потому что речь шла о людях, с которыми, как я считала, у меня хорошие отношения. Оглядываясь назад, я понимаю, что такая ложь была упражнением на власть. Внушить недоверие ко всем, кроме себя, – это проявление власти.

Я отклоняла большинство приглашений, а когда мы оказывались в компании, молчала из опасения сказать что-то не так. Приятели Скотта шутили со мной, а я отвечала принужденной улыбкой и односложно, боясь, что потом он обвинит меня в неадекватной реакции или в том, что я его позорю. Явных внушений больше не требовалось – я накрепко усвоила, что кругом минное поле и пробираться нужно с осторожностью.

Мой жизненный круг, очерченный Скоттом, делался все уже. Чем отчаяннее приходилось бороться за выживание, тем сильнее становилась моя решимость пройти испытание и доказать, что я достойна его любви. Чтобы вернуться туда, где мы были в первые месяцы. Это было идеальное время, и я каким-то образом его испортила.

Наша жизнь зависела от его настроений. На смену беспечному остроумному тусовщику, с которым я когда-то начала встречаться, пришел мрачный сыч с вулканическими извержениями гнева.

Лейтмотив и окончательный приговор был таков: я – бессердечная и бездушная, не считаюсь с его чувствами, толстокожая, как бегемот, мать твою! Из-за того, что рано осталась сиротой, у меня большие проблемы, а поскольку не обращалась к специалистам, то безжалостно вымещаю свои комплексы на нем. Тебе нужно показаться врачу, говорил он, прощая меня после очередного «проступка».

Даже сейчас, когда пишу это, я испытываю потрясение: он превратил смерть моих родителей в очередное оружие.

Сейчас мы называем это газлайтингом, но тогда у меня не было терминологии и карты этой перевернутой местности, в которой я была агрессором и пленницей, попавшей в зависимость от него. Любящий меня человек, увидь он меня в таком уязвимом положении, сказал бы, что моя душа изуродована и безобразна, и это действительно было так.

Сломленная и неуверенная в нем, я плакала, подлизывалась, умоляла и манипулировала, чтобы он проявил свою привязанность. Я играла в игры. В грязных, патологичных отношениях становишься такой же грязной и патологичной. Люди, говорящие Просто Уйди, точно это легко и просто, так правильно, а так – нет, они не понимают. Не понимают, что ты становишься сообщником и в то же время жертвой.

Единственной частью моей жизни вне этой атмосферы и не подпадавшей под его влияние, была работа. Скотт заявлял, что я растрачиваю свой талант, и уговаривал бросить ее. Говорил, де, у меня есть парень, который поддерживает и хочет, чтобы я реализовала свой потенциал, а мое упрямое нежелание расценивал как проявление апатии и лицемерия. Теперь я понимаю, что работа была ему неподконтрольна, и потому я должна была ее бросить. Уступи я его настояниям, и это стало бы еще одним доказательством моей неприспособленности и никчемности. Ему хотелось, чтобы я распалась как личность и попала в полную изоляцию. Он был бы моим защитником и спасителем от внешнего мира, а сам одновременно все туже закручивал гайки.

Однажды Лорна свалилась как снег на голову, не дав мне время придумать отговорку, – она оказалась «в этом районе» и позвала меня на кофе. Я пригласила Скотта, который в этот момент резался в GTA.

Мне твоя Лорна абсолютно по барабану.

Мы сидели, попивая латте, напротив друг друга – напряженные, как коллеги на корпоративном тренинге.

– Как дела, ты в порядке? – выпалила она. – Он плохо с тобой обращается?

– ЧТО? – с уязвленным негодованием воскликнула я. – Ты о чем? Конечно нет! С чего ты так решила?

Лорна сказала, что я взвинченная, подавленная, стремительно похудела, а главное – отказываюсь встречаться без Скотта. Что, судя по всему, я провожу время с его друзьями и «делаю то, что хочется ему».

– Он всегда с тобой – не сопровождает, а наблюдает и следит за тобой.

Я возразила, что вообще-то мне нравится такая жизнь, а ей не следует быть такой «прилипчивой». Я на самом деле назвала ее прилипчивой и унеслась из кафе, а она не могла рвануть следом, потому что должна была рассчитаться.

Потом она отправила мне сообщение. Я открыла его в коридоре и в ужасе принялась читать.

Харриет, послушай. Прежде всего ты должна знать, что я люблю тебя…

Скотт увидел меня и заподозрил неладное. Он отнял телефон, бросил хмурый взгляд на экран, а затем, не читая, удалил сообщение.

Ну вот, вопрос решен – сообщение удалил, ее заблокировал. С самого начала говорил тебе, она зараза. А ты не слушала. Ты ведь всегда лучше знаешь, да? Вечно нужно доводить дело до крайности.

Теперь о том, как все закончилось. Хотела бы я сказать, что на меня снизошло прозрение. Но нет, все было абсолютно тривиально. Меня до сих пор преследует мысль, где бы я сейчас была, сложись все иначе. Возможно, это не редкость. Возможно, достигая предела, мы не осознаем этого, и нужно что-то извне, чтобы открылся замок, типа последней цифры в кодовой комбинации.

Было субботнее утро, и мы отправились в магазин товаров для дома за лампочками. Накануне вечером я свалила лампу, когда пробиралась домой в половине одиннадцатого после похода на фильм, который Скотт отказался смотреть. Я пошла с подругой одного из его ближайших друзей, решив, что это «надежный вариант», а после она уговорила меня на пару коктейлей. Я отправила ему сообщение, ответа не получила, что было явным предзнаменованием грядущего нагоняя. И до сих пор, если мое сообщение остается без ответа, я внутренне холодею, считая, что на меня сердятся.

В магазине мы обозревали широкие открытые стеллажи, по другую сторону которых стояли другие покупатели.

Лампочка нужного размера не находилась. Я чувствовала, как подкрадывается знакомый липкий страх. Ну почему лампочки нет, ну почему именно сейчас? Я напряглась в ожидании обличительной речи.

Ну вот, каюк лампе. Черт бы тебя побрал, Харриет, ты законченная эгоистка, могла бы о ком-то подумать, прежде чем надираться.

Я пробормотала, что сожалею. Скажи я, что не была пьяной, что – боже упаси! – он тоже хорош, выключив весь свет в квартире, и что можно было бы заказать лампочку онлайн, было бы только хуже. Факты