Дефицит - Иван Щеголихин

Нет, про мужа как-то не верилось, не похожа она на замужнюю, у тех вид совсем другой, более самоуверенный и ко всему равнодушный, с мужем у них все проблемы снимаются с повестки дня, на таких пустой номер за километр видно. Нет, Жанна совсем другая, она девушка, Алик уверен на все сто. Однако же вот не пришла…

Он был слишком с ней «извините-простите», сдачу принес, копейки считал, зачем ей нужен такой мелочный друг-приятель? А если он в женихи начнет прилаживаться, а потом станет законным мужем, так из него же копейки лишней не выбьешь. Эх ты, Алик-Алик, темнота ты и простота, надо было вести себя вот как Вах с ними ведет, швыряет деньги пачками, не считая, рубашки не стирает — выбрасывает, о носках и говорить нечего, они для него как сигареты, надел один раз и все равно что выкурил и выбросил. Нет, надо было к ней по-другому подъехать, не брать с нее деньги, рогами упереться.

Ну а с другой стороны, разве девушка, если она настоящая, бросится на дармовое масло? Да и зачем Алику такая жена, перед которой надо каждый день сотенными швыряться, где он их брать будет? А тут еще ходовой товар подвезли, пива навалом, «Яблочное» по рубль восемьдесят и «Талас» по два десять, суббота, конец дня, и они с Вахом за каких-то сорок минут наторговали пятьсот рублей, Алик устал к закрытию до того, что прогнал Розу без всяких-яких и тем закончил свою трудовую неделю. Завтра воскресенье, 7/13 закрыт, в понедельник уже исполнится три дня, как они с Жанной не виделись, забудет она его внешние данные, придется снова к ней подкатывать, а с какими словами? Потом его сразила молния — у Алика все только молнией — молнией сразила его мысль: она его избегает, он ей противен, да и кому может понравиться торгаш алкашеского отдела? Дать ему прямо от ворот поворот она не может, поскольку девушка скромная, ей будет стыдно, поэтому лучше не показываться ему на глаза, чтобы не приставал — и точка.

Но зачем она так хорошо улыбнулась ему, один раз, правда, но очень хорошо улыбнулась и сразу стало видно, что она ему целиком и полностью доверяет. Хотя, кто ее знает, человек ведь может и сам себе улыбаться…

В воскресенье Василь-Василич собрал пустые бутылки, ушел с утра и пропал, Алик сидел один, пить он не пьет, хобби у него нет, жены нет, детей нет, — хоть пропади со скуки, так что, когда под вечер подвалила Роза, он ей честно признался, что старый друг лучше новых двух. Не будет он ее прогонять, подружка она что надо, даже Вах на нее глаз положил, предлагал Алику на той неделе: «Продай ее мне дней на десять». Алик что — безотказный, но тут уперся, сказал, что намерения у него серьезные. Вах все понял и больше не приставал. Пусть она пока побудет с Аликом, может быть, он к ней привыкнет, Роза скоро получит паспорт, а там, глядишь, и в самом деле через два года в загс. Роза осталась ночевать, все было в полном ажуре, а утром в понедельник Алик увидел Жанну в очереди к Лильке Горлышке. До того ему стало обидно, что он молниеносно вспотел, куртка его, только что надетая и вся чисто белая, так и прилипла к лопаткам. Было еще только десять утра, Алик и в голову не мог взять, что Жанна придет так рано, да и вообще он Розе сказал, что больше с ней не расстанется, а теперь вон что получается — вспотел и притом молниеносно. Он и думать забыл про Жанну, просто глянул на очередь — стоит в платье таком голубеньком, спина назад, живот вперед и опять читает, какой была в тот день, такой и осталась. Воспитанная девушка могла бы подойти к Алику и просто поздороваться как со знакомым человеком, — нет, стоит, читает и все, Алика, можно сказать, в упор не видит, правда, у Алика покупателей сегодня порядочно, понедельник для них день тяжелый, так она могла бы хоть издали ему знак подать, сделать ручкой, — нет, стоит себе, в книжку уткнулась. Масло у Лильки в расфасовке, очередь продвигается быстро, может так выйти, что расфасовка Алика подведет и Жанна уйдет без его помощи, со снабжением у нас всегда так, когда надо, не достанешь, а когда не надо, хоть завались. Он надеялся, что Лилька вот-вот заорет на весь магазин кассирше: «Масло не выбивать!», но Лилька как назло молчит, а очередь движется прямо как на посадку в автобус, и Жанна шагает, но все как-то боком норовит к Алику и глаз от книжки оторвать не может, и вот настал последний миг, она взяла желтый брикет и положила его в сумку, — Алик все до мелочен видел, хотя алкаши окружили его прилавок китайской стеной, — положила и пошла себе на выход среди других прочих. Что делать? И Ваха как назло нет, все одно к одному. Алик молниеносно содрал с себя белую куртку.

— Принимаю товар! Пять минут перерыв! — и через двор бегом, а на улице спокойным шагом, даже руки в карманы, будто шел-шел и случайно ее увидел.

— Приветствую, — небрежно сказал Алик, останавливаясь перед Жанной и глядя круто в сторону.

— Ой, здравствуйте! — притворилась она, будто он с неба свалился, она его не видела за прилавком. — Как ваши дела, Алик? — интересуется таким тоном, будто ни в чем не виновата.

— Помаленьку дела, — сказал Алик с вызовом. — А вы бросили свою хоккейную команду? Они там на голове ходят, а вы целый час зря в очереди стоите, что-то мне доказываете, правильно?

— Никого я не бросила, у меня день с утра, день с обеда.

Намек про «мне доказываете» она либо не поняла, либо сделала вид, но с Аликом такой номер не пройдет.

— Почему вы ко мне не подошли?

— Алик, у вас что, живот болит?

— Почему живот? — Алик опешил.

— Вы такой сердитый.

Алик повращал глазами, не находя слов.

— Я не сердитый, я безотказный, хоть кого спросите.

— Ну и плохо, что безотказный.

— Другим хорошо, почему вам плохо? — возмутился Алик.

— Все на тебе ездят! — тоже возмутилась Жанна. — А я не хочу, вот и не подошла. — Видя, что Алик растерян, она смягчилась: — Мне неловко, как ты не понимаешь?

Определенно, девушка!

— Правильно, — сказал Алик. — Ты хорошая. Если мне повезет, у меня будет точно такая жена, как ты.

Она пожала плечами.

— Ты же меня совсем не знаешь.

— Знаю, — убежденно сказал Алик. — Очень даже хорошо знаю. Давай сегодня вечером встретимся.

— Я до восьми работаю, а потом еще буду ждать, пока родители разберут детей.

— А где садик твой находится?

Она объяснила, как пройти — мимо военкомата и сразу направо, там будет большой серый дом, за ним игровая площадка, можно сесть на скамеечку и поиграть в песочек.

Вечером он без труда нашел ее садик, он мимо него раньше проходил тысячу и один раз, смотрел всегда на беседки и скамеечки, на крашеного деревянного жирафа, его всегда тянуло туда, он даже удивлялся, почему ему, взрослому человеку, так хочется посидеть на маленькой скамеечке, зайти в маленький домик, — теперь же все стало ясно, его тянуло сюда к Жанне. Он принес ей коробку конфет ассорти шоколадное и сразу предупредил, что это подарок и пусть она не вздумает деньги ему совать. Жанна взяла коробку, пригласила Алика сесть, детей уже почти разобрали, еще минут пять-десять, и она сможет уйти.

— Алик, ты устаешь на работе?

— Когда как. Сегодня сильно устал, все на часы смотрел. Стрелки остановились.

— Я тоже устала, — призналась Жанна.

Могла бы и не говорить, он уже сам заметил, какая она худенькая, ему стало жалко ее, устала, а домой придет и там полно всяких забот-хлопот. Алик решительно ей сказал, чтобы в магазин она больше не ходила, в очереди не стояла, он ей легко достанет все что нужно, и принесет. Он проводил ее до самого дома, оказалось, она жила совсем рядом с его 7/13, что не удивительно, не стала бы она ездить сюда из микрорайона.

Теперь он стал приходить к ней в садик через день вместе с папами и мамами, те забирали домой детей, а он — воспитательницу Жанну, и она нравилась ему все больше. Оставался один-единственный нерешенный вопрос, но Алик боялся задать его преждевременно, чтобы не испортить все дело.

Дней через десять Жанна ему сказала:

— Меня какая-то девица встретила, по-моему, из вашего магазина, черненькая такая, здесь вот так и здесь. — Жанна показала руками две горки перед собой и еще две горки ниже талии. — В джинсах.

Алик допер молниеносно — Роза.

— Ну? — угрожающе спросил он. — Дальше что?

— Отстань, говорит, от Алика, а то я тебя опарафиню.

Алик зарычал, как лев, — пусть только попробует!

На другой день он сказал Ваху.

— Забирай Розу, можно насовсем, без возврата.

— Беру не глядя, — согласился Вах. — Что с меня причитается?

Алик мог бы и за так отдать, но неприлично, не уважаешь меня, скажет Вах.

— За тельняшку! — придумал Алик. Тельняшка ему и раньше нравилась, а сейчас тем более, то один кент в ней появится, то другой.

Ваху уже скоро тридцать лет, точнее, двадцать восемь, но он все почему-то не женится, хотя у него все есть для дома, для семьи — и квартира, и «Жигули», и денег у Ваха полно, и друзей во всех сферах и на всех инстанциях. Вах может молниеносно достать любой дефицит, фарцы его уважают, он их может закупить хоть оптом, хоть в розницу, тельняшка для него семечки, попроси Ваха по-дружески, он тебе вертолет достанет, хотя Роза, конечно, вертолета не стоила, если уж торговать честно. Короче, Вах человек надежный, поэтому Алик и вкалывает за него безвозмездно. Вах может по три дня в магазине не появляться, но — никто ни слова, и Мусаева его уважает, наиболее ответственные дела в торге ему поручает, Вах оформит все в лучшем виде.