Антарктический беглец - Алексей Сергеевич Архипов

смотреть? — опять начал Джонс, — тем более, толком, если он всё время находился в не кондиции, да и вообще, — он же мог быть опасен в нестабильном состоянии.

— Выглядит так, как будто ты прикрываешь японцев, — сказал Аксель.

— С чего вдруг? — сурово переспросил Джонс.

— Нет, я просто сказал, что это выглядит так со стороны, вот и всё, — ответил Аксель, — ты вовсе не обязан разъяснять эту ситуацию.

— Я понимаю тебя, Аксель, — ответил Джонс, — но по твоей логике Вэндэр тоже не обязан задавать глупые вопросы, которые ведут нас к какой-то вымышленной посторонней смуте.

— А что я тут такого глупого спросил? — обиделся Вэндэр.

— Тебе же объяснил Миядзаки, что этого андроида будут тискать ещё неизвестно сколько времени, а нам новую задачу нарезали буквально на следующий день, — начал раздражительно объяснять Джонс.

— Ну, могли бы, например, провести нас к себе в лабораторию, где он у них там лежит на специальном столе с множеством трубок и тому подобное, как в фантастических фильмах, может видел? Мы же всё-таки его спасли для них, — продолжил Вэндэр с некоторым таким жалостливым и беспочвенным фантазированием, как ребёнок.

— Слушай, Вэн, ты что совсем дурак? — с категоричным усталым расстройством спросил Джонс, — какие ещё трубки, какая лаборатория? С чего ты взял, что они за то, что ты участвовал в миссии, будут таскать тебя по своим засекреченным научно-исследовательским объектам? Где ты видел такое вообще? Тоже в фильмах? Миядзаки предложил всем познакомиться позже по достаточно весомым причинам, тем более он же сказал, что не факт, что ещё можно будет этого Рэя восстановить. Вам за работу заплатили? Вы работу выполнили? — Всё, чего тут дальше какие-то детские обиды свои выдумывать? И вообще, ты не забывай, кстати, что мы все подписали соответствующие бумаги о неразглашении, а то ты там ещё начнёшь рассказывать соседским детям страшные истории про искусственного дядю, который с ума сошёл. Чего доброго тебя и самого отправят потом на разговор к доктору соответствующей квалификации.

В эфире раздался многочисленный смех, причём смеялись все и даже Вэндэр. До конца дистанции оставалось около двух часов пути, погода начала портиться, и пилоты прибавили скорости, чтобы не застрять в снежной буре.

— Давайте-ка поднажмём! — скомандовал Джонс.

Сновигаторы начали подходить к своему скоростному максимуму в двести узлов. Ощущалось волновое сопротивление ветра.

— Ветер начал усиливаться! — закричал в эфир Хэлбокс, — фронтально — боковое сопротивление очень высокое, мы не успеем!

Вокруг начало понемногу темнеть, солнце затягивало мглой, похожей на снежный туман.

— Диспетчер, что с погодой по курсу?! — крикнул в рацию Джонс.

— Вы задеваете край бури, которая движется в северо-западном направлении, навстречу вам, поторопитесь! — прозвучал ответ.

Ветер явно усиливался и не давал развивать полную скорость, сбивая всю группу с вектора направления. Солнце совсем заволокло, автоматика включила фары сновигаторов на максимум. Тёмное серое пространство впереди начало разрезать множественными длинными качающимися вверх-вниз лучами. Атмосферное давление начало скакать.

— Давление нестабильное! — послышался громкий голос Хэлбокса, — надо уходить отсюда, Джонс!

— Идём тем же курсом, не сворачивая! — приказал Джонс.

— Кто вообще придумал идти навстречу буре? — возмутилась Кэтрин.

— Её не было с утра! — ответил Джонс.

— Не рассказывай мне ерунды! — продолжила Кэтрин, — синоптики прогнозируют такие погодные катаклизмы за достаточно большое время с хорошей точностью!

— Без паники! Это не большая буря! Мы в центре Антарктиды, здесь такие явления возникают довольно часто! — ответил Джонс.

— Я скорость теряю! Не видно ни хрена впереди! — с досадой произнёс Аксель.

— Форсируй движки на сколько сможешь! Главное не теряй направление! — ответил Джонс.

Скорость снизилась до пятидесяти узлов. Сновигаторы буквально пахали встречный плотный шквал ветра со снегом.

— Перерасход электропотребления! Мы так долго не выдержим! — снова начал Хэлбокс, — Джонс, почему мы просто не можем уйти в сторону?!

— Посмотри на ультразвуковой сонар! Ты видишь, где я нахожусь по отношению к тебе? И я нет! Мы идём в слепую только по спутниковой навигации! Мой луч бьёт вперёд на пятьдесят метров видимости, по бокам я ничего не вижу! Если мы начнём маневрировать вшестером в такой мути, да ещё с резкими боковыми порывами ветра, то у нас сильно возрастёт вероятность боковых столкновений, поэтому держим прежний курс и идём вперёд! Всё, без разговоров! — ответил Джонс.

Скорость продолжала медленно падать, а видимость снижаться. Создавалось очень сильное ощущение колоссальной угрозы, и нервы Джонса начали понемногу сдавать. Чувство страха постепенно овладевало им, так как таких ситуаций в их общей практике ещё не происходило. Ему было очень тяжело спрогнозировать все возможные фатальные исходы с параллельным удерживанием машины в такой снежной вакханалии. В любой момент двигатели сновигаторов могли заглохнуть, а это значило бы, что пилоты могут застрять здесь надолго, и потом будет необходимо срочно искать их и вызывать спасательную группу, так как в такой массе снега машины полностью бы занесло, а пурга в здешних местах могла не прекращаться несколько дней.

Лобовое стекло стало слишком сильно заносить из-за низкой скорости, подогрев и обдув стекла не справлялись с плотным встречным потоком снега.

— Я ничего не вижу! — пожаловалась Фрэя.

— Я тоже! — сказал Вэндэр.

— И я, — отозвалась Кэтрин.

— Просто придерживайтесь курса по приборам! — ответил Джонс, — скорость не высокая, поэтому фронтальное столкновение исключено. А при приближении к другому сновигатору сзади, вас в любом случае обдует струя рабочей массы из двигателей, и вы сразу сможете сориентироваться.

— Главное, чтобы те, кто идут впереди не заглохли! — сказал Хэлбокс, — в противном случае они станут хорошей причиной для столкновения.

— Так вы сообщайте сразу обо всём друг другу, и проблема исчезнет сама собой! — ответил Джонс.

— Да я вас умоляю, у нас боковые дистанции больше полу мили были, — вмешался Аксель, — как мы могли так быстро сблизиться?

— Тут всё возможно! — ответил Вэндэр.

— Диспетчер! Мы прошли сорок миль, каков радиус границы бури? — спросил Джонс.

— Сто двадцать миль, — послышался ответ диспетчера, — ваши расчёты будут зависеть от координат эпицентра, вам не поможет этот радиус.

— Хорошо, вы можете сказать, на каком расстоянии по курсу мы находимся до выхода за границы бури? — настойчиво продолжил Джонс.

— Вам осталось двадцать миль, если направление ветра не изменится.

— Понял вас! Вы слышали? — обратился Джонс к остальным, — продолжаем движение вперёд любой ценой!

— Легко сказать, — ответил Аксель, — у меня тяга тридцать процентов от нормы, тащусь как черепаха.

— Ага, — передразнил его Хэлбокс, — Тортилла! — мы здесь все тащимся, как черепахи, так что ты не один такой.

— Я так вообще уже движения не чувствую никакого, — сказала Фрэя, — как будто на месте стою, сидя в залепленной снегом кабине и слушая холостой свист работы движков.

— Такая же история, —