О СССР – без ностальгии. 30–80-е годы - Юрий Николаевич Безелянский

«нищего студента» из Плехановки. В альбоме находится фотография: я держу на руках двухлетнюю дочку. Худое страдальческое лицо и удивлённый взгляд маленького ребёнка на камеру вызывают ассоциации со знаменитой картиной Рафаэля де Сантиса «Мадонна». В данном случае – Мадонна-папа. Никакой благости, святости и покоя. Сосредоточенность, озабоченность, тревога. С 3-го курса института перешёл на последний, 4-й курс. Впереди работа, решит ли она все материальные и бытовые проблемы? Этот вопрос на лице зафиксировал фотоаппарат.

Пора покатить хронику из дневника.

* * *

Не подходите к ней с вопросами,

Вам всё равно, а ей – довольно:

Любовью, грязью иль колёсами

Она раздавлена – всё больно.

Александр Блок. «На железной дороге». 1910 г.

3 января

Новый год встречали на Кадашевской набережной у тёщи, она совсем стара. Выпили немного отвратительной водки. Ребёнок уже спал, когда били куранты. Всё тихо, без визгов и радости.

7 января

Получил ответ из журнала «Юность» на посланные туда 3 стихотворения. В ответе признали – и справедливо! – их слабыми и посоветовали искать свои поэтические краски, свои темы, свои литературные приёмы. Ответ воспринял спокойно. И всё равно уверен: писать буду и стану писателем.

13 января

Вовсю идёт экзаменационная сессия. Сдал советское право на «хорошо», среди вопросов: «Трудовой договор и отличие от капиталистического найма рабочего».

19 января

Последний экзамен по организации и технике механизированного учёта. Первый вопрос: роль русских и советских конструкторов в создании счётных машин. Это что: Россия – родина слонов?.. Всё сдано: три четвёрки и одно – «отлично».

20 января

По спецпропуску ходил в Кремль, в Оружейную палату. Алмазный трон, золотая посуда, японский ковёр, шахматы Петра I и т. д. А ещё с Горанским и его приятелями ходили на хоккей. Вся компания кичилась тем, чего добились. Ну а я? Как говорится, мне нечем было крыть. Но ничего, я обязательно добьюсь. Добегу, дойду, доползу до намеченной цели. Непременно. А пока… пока тяжко. И с деньгами туго…

23 января

Я оборвал временно ведение дневника и в каникулы подводил итоги собранной антологии поэзии. Оказывается, собрал 683 стихотворения 200 поэтов. Больше всего из Гейне – 64 стихотворения, Блок – 53, Брюсов – 52, Есенин – 35, Шандор Петёфи – 28 и т. д. А ещё записывал сыгранные партии с комментариями ходов.

Ну, что можно сказать спустя годы. Ленивый мальчик трудолюбиво всё записывал в тетрадях. Не шалопай, а скрупулёзник, систематик… (3 октября 2018 г.)

А теперь пошуршим оставшимися разрозненными листочками из хроники 1956 года.

5 апреля

Дневник не пишу. Действительно, нельзя писать каждый день и превращать дневник в самоцель…

В институте нервная суета с распределением, кого куда пошлют после института, меня это ждёт на следующий год. Всё зависит от ловкости и случайности, как там у Есенина:

Счастье есть ловкость ума и рук.

Все неловкие души

За несчастных всегда известны…

Эта ловкость сильнее суворовской смелости, которая брала города, ибо ловкость берёт деньги, а деньги – это всё… Говорят, что блат (одна из разновидностей есенинской ловкости) есть отрыжка капитализма. Что со временем это пройдёт, наступит-де коммунизм и всё будет хорошо. Всё это так, но сегодня как много людей носят гоголевскую шинель и терпят столько унижений на своём пути маленького человека… А поэтому надо дерзать, нахально лезть за своим куском пирога, чтобы не остаться на этом празднике жизни голодным. Громче бей в бубен жизни. И вспоминается жирненький мальчик Рабинович, сын физкультурницы в пионерлагере, который с малых лет усвоил закон: «Наш закон – пить и жрать!..» Ох этот Рабинович!..

10 апреля

На улице скверно: дождь и грязь. И на душе не лучше. Беспокоит туберкулёз Г.В. Грядущие экзамены. Плохое питание: кое-где и кое-что. Нормальных домашних обедов практически нет. Болит сердце. Хочется встать на четвереньки и тоскливо взвыть… Но хорошо, что не вою…

18 апреля

Через день сдавать экзамен по истории экономических учений. В голове всё перемешалось: Патти, Рикардо, Кери, Кейнс, прибавочная стоимость Маркса, труды Ленина…

31 августа

Г.В. уехала в санаторий «Алкино» (под Уфой) на два месяца. Я остался с двухлетней дочкой на руках при скудных деньгах, старая больная тёща – не помощь. У отца свои проблемы и две маленькие дочки. Поэтому приходится крутиться самому: возиться со своей дочкой, одевать, кормить, купать, относить в ясли, а если заболела, сидеть с ней дома. А при этом институт и, как завещал Ленин: «Учиться, учиться, учиться». А сам, как заметил какой-то остроумец, забросив книги и рукописи, бегал на свидание к Инессе Арманд. Увы. Мне в моём положении не до Арманд.

Добавление к дневниковой записи.

В фотоальбоме приклеена моя фотография того времени: высокий молодой человек в меховой шапке, в демисезонном пальто, в широченных штанах, с усталым лицом, ещё без очков, но с коротко постриженными усами.

9 октября

Уничтожил первые дневниковые тоненькие тетрадочки за 1948– 1949 годы. Незатейливый текст да ещё под звуки модного джаза. Лепет и сюсюканье: девочки, танцы, любовь и крик Маяковского из «Облака в штанах»: «Мария, дай!..» Много разных симпатий и одна любовь к Наташе Пушкарёвой, или почти любовь…

Г.В. снова в санатории, дочка в яслях на пятидневке, я снова один. Угнетают дырявые локти в пиджаке, ботинки, готовые вот-вот развалиться, и т. д. Боже, какая идиотская жизнь: «Не подходите к ней с вопросами…» Если раньше я цитировал Уайльда – «Даже бедность должна быть красивой», – то теперь так не считаю…

Жизнь обогатила меня страданиями, и я верю, что всё пережитое когда-нибудь прольётся бурлящей волной на страницы книг. Я верю в осуществление своей мечты.

Перечитывая эти странички, я обратился к большой книге афоризмов и прочитал:

«Мечты слабых – бегство от действительности, мечты сильных формируют действительность» (Юзеф Бестер, польский афорист).

«Мечты – поэтический способ думать ни о чём» (польский сатирический журнал «Пшекруй»).

«Даже из мечты можно сварить варенье, если добавить фруктов и сахара» (Станислав Ежи Лец).

12 октября

Г.В. в очередном санатории, а я в очередных размышлениях, раздумьях и мечтах: вот закончу институт!.. И утешаюсь тем, что не только мне тяжело и трудно, тяжёлая доля (или участь) выпадала многим, достаточно вспомнить Велимира Хлебникова, Александра Грина, последние годы Блока. А Ахматова, а Цветаева и длиннющий список поэтов и писателей, живших не в ладу с жизнью и попавших в какой-то свой исторический или личный переплёт («В плохой ты, Василий, попал