Глядя на море - Франсуаза Бурден

конца признавать. Анжелика взяла пачку печенья, пакетики чая, поставила две чашки на поднос, в котором узнала давний подарок Тесс. Стоило ли ему рассказывать об их ссоре? Может, она узнала бы и что-то большее? Но зачем ей лезть в их дела? От нее мало что зависит, и потом, она сюда пришла совсем не ради этого.

Анжелика бросила взгляд в окно, и ее внимание привлек бежавший вниз по улице человек. Она присмотрелась получше, сложив ладони козырьком. Автомобиль Матье, припаркованный перед домом, показался ей странно осевшим. Она открыла дверь и сделала несколько шагов к выходу.

— Папа, ну-ка, иди сюда! — закричала она.

Он подошел, держа в руке суфле и озабоченный ее тревожным тоном. Вместе они приблизились к решетчатому забору и вышли из сада.

— Нет… Ну ты только посмотри!

Матье обошел машину, присел на корточки. Все шины были спущены, явно пробитые гвоздем. Он наклонился, осмотрел все четыре, чтобы убедиться окончательно. В некоторых местах резина была изорвана в клочья.

— Все произошло пару минут назад, — пробормотала Анжелика. — Я заметила поблизости бегущего со всех ног человека. Но я не уверена, что это сделал именно тот человек, может, и кто-то другой. Когда ты в последний раз садился за руль?

— Сегодня утром. Ладно, оставь, думаю, я пока способен приобрести новый комплект шин для машины, и потом, ее еще нужно поднять, она же не покатит своим ходом до автосервиса?

Достав телефон из кармана, Матье сделал несколько снимков.

— Хочу позвонить Фабрису, чтобы он проконсультировал меня, как лучше воспользоваться страховкой…

— Кому может прийти охота заниматься подобными вещами? — возмутилась Анжелика.

— Есть у меня одна мыслишка, но я не смогу ничего доказать…

Он не закончил и пожал плечами. Его хорошее настроение улетучилось, он вновь обрел усталый, озабоченный вид. Анжелика наблюдала за ним, пока он с ней разговаривал. Какая такая мыслишка у него могла быть насчет злоумышленника? Или он успел приобрести себе врагов? Оставив его что-то бормотать и крутиться вокруг машины, она вернулась в дом. Чайник шипел, пуская струи пара, но пить чай ей почему-то расхотелось. Из гостиной долетало потрескивание поленьев, и она пошла проверить, в порядке ли брандмауэр[17]. Как же новая мебель преобразила атмосферу комнаты! Осталось сделать небольшое усилие, и дом станет уютным и гостеприимным. Жаль, что Тесс не рядом и не видит этих изменений; у нее наверняка появилась бы надежда, что депрессии Матье скоро придет конец. Неужели они действительно собираются расстаться и между ними все кончено?

— Все в порядке, автомеханик уже едет к нам с эвакуатором! — воскликнул отец, входя в гостиную.

Он указал ей на одно из кресел, а сам плюхнулся в другое.

— Так где же обещанный чай?

— А не выпить ли нам чего-нибудь покрепче? — предложила она, улыбаясь. — Чтобы ты поскорее пришел в себя.

— Да я не выходил из себя, просто очень разозлился.

— Ведь это уже второй случай такого рода, разве нет? Мама мне рассказала историю про вываленный в сад мусор.

— Да, она попала в самый пик этого безобразия. Лучше бы она все же меня предупредила о приезде.

— Кто же, интересно, так хочет тебе досадить, папа?

— Я подозреваю только кузенов Сезара, двух жалких полудурков, с которыми уже однажды схлестнулся. Братец и сестрица, Альбер и Люси Дельво. Они убеждены, что дом должен был отойти им.

— Но ты же его купил!

— Да, но на условиях пожизненной ренты!

— И что из того?

— Да ничего, но они взбесились. Особенно он. Как, кстати, выглядел тот парень, которого ты видела бегущим?

— Я едва его разглядела. Впрочем, возможно, это был просто прохожий, который торопился по своим делам.

— Да…

— На всякий случай ты должен быть очень осторожен.

Повернув голову, Матье некоторое время смотрел на дочь, а потом вдруг разразился таким веселым смехом, какого она не слышала уже давно.

— Милая ты моя, ты — само воплощение дочерней любви, но ты вовсе не обязана взваливать на себя своего папашу!

Он встал, подошел, опустился перед ней на колени и взял ее руки в свои.

— Ты слишком беспокоишься о своем старом отце, тратишь слишком много времени на меня, и ты слишком часто ходишь в книжный магазин, пытаясь справиться с делом, которым я пренебрегаю. Ты принимаешь во всем этом слишком уж активное участие, вот что. Я вовсе не намерен тонуть, Анж. Напротив, мне кажется, я наконец ухватился за поплавок. А тебе лучше заняться учебой, экзаменами, твоими приятелями.

— Папа…

— Обещай, что так и будет. С сегодняшнего дня.

— Ладно, — она вздохнула. — Но я хочу кое-что узнать. Ты собираешься бросить Тесс?

— Все последние месяцы я только портил ей жизнь и теперь не хочу, чтобы то же случилось с тобой.

— Разговоры такого рода не для тех, кто любит! Если ты предложил Тесс вернуть ее свободу, она могла подумать, что ты попросту хочешь избавиться от нее.

— Это она так сказала?

— Не совсем так, но…

— Тогда не умалчивай и об остальном. Тесс очень добрая, верная женщина. Она не считает себя вправе бросить меня в такой момент.

— Или не имеет желания?

— Будем говорить откровенно, Анж. Я больше ничего не в состоянии ей дать. В тридцать семь лет она наверняка надеется на что-то большее, чем угасать в одиночестве в своем уголке. Она в меня верила, а я ее разочаровал. Она утратила со мной всю жизнерадостность, скоро начнет окончательно увядать. Где же здесь справедливость! А я уже столько наделал плохого, что вечно буду чувствовать свою вину перед ней, вину за столькое…

— За что, например? Ты ничего не сделал!

— Вот именно. Для того, кто привык делать максимум того, на что он способен, странно, что он взял да и забросил все к чертовой матери! Я вовлекаю других людей в свое падение, чувствую себя никудышным, полным ничтожеством. В подобном состоянии духа невозможно сделать женщину счастливой.

— Ну а если она найдет другого мужчину тебе на замену, разве ты