Ложь напрокат - Валентина Андреева

Я взяла ручку, но стержень оказался пустым. Наташка сделала зверское лицо, схватила коробок спичек, зажгла парочку и, загасив, протянула мне. Кое-как я записала адрес, телефон и название фирмы. Ругаться при Анастас Ивановиче было неудобно, и мы мило рассыпались в благодарностях.

– Не стоит, – пробасила соседка. – Жаль, что у вашей Полиночки такая неустроенность в личной жизни. В ней даже на расстоянии чувствуется благородство и порядочность.

Наташка натянуто улыбнулась и кивнула в знак согласия. Полинка по праву считалась первой сплетницей отдела и второй, после кадровички, склочницей в масштабах всей клиники. Вдвоем они мирно делили первое место и по стервозности характеров. Ну да это обстоятельство к делу не относилось.

Приехав ко мне, мы с Наташкой долго разрабатывали план действий по получению необходимых сведений о любовнице Сергея. Но так ничего подходящего и не придумали. Кроме того, что надо наведаться на работу к Сергею и поискать ее там. Наташка слабо сопротивлялась – мешали две версии, положенные в основу ее самостоятельного расследования. А мне… Мне тоже мешали именно они, поскольку мы с подругой постоянно спорили по поводу их обоснованности. В результате она окончательно психанула, заявила, что не дурнее меня, и ушла. Через полчаса как ни в чем не бывало заявилась ко мне, но с новой личиной. Парик, сослуживший когда-то верную службу в деревне Реченской, лихо сидел на голове. По моему личному мнению, требовалась в качестве дополнения казачья фуражка, но за неимением… я не стала говорить об этом вслух.

– Дай твою косметику! – потребовала Наталья. – Она мне не идет, поэтому в меру изуродует. А больше и не надо. Мы забыли, что в фирме я могу натолкнуться на Сергея. – Она покрасовалась перед зеркалом в прихожей, поправила парик и промурлыкала: – Теперь, в крайнем случае, испугается. Но не очень. Он уже пуганый. Поеду на машине. Чем меньше народа будет шокировано, тем лучше. Гибэдэдэшники не в счет. «Страшно далеки они от народа…»

Наталья уехала, а я принялась выяснять телефон ДЭЗа, обслуживающего дома на Усачевке. Это оказалось не сложно. Сложнее было разговаривать с бухгалтерией. Бухгалтер упорно твердила, что по телефону никаких справок не дает. Необходимо личное присутствие с квитанциями об оплате квартиры. Я сослалась на болезнь. Мне посоветовали подождать, подлечиться и приезжать в приемные часы.

Пришлось тащиться через всю Москву своим ходом. По дороге купила коробку шоколадных конфет. Подумала, вернулась и купила еще одну – себе, любимой, в качестве возмещения морального вреда.

В бухгалтерии была очередь из распаренных людей разного пола и возраста. Объединяло их в основном одно – зажатые в руках документы. Некоторые неплохо устроились на немногочисленных стульях и вели размеренную беседу на бытовые темы. Я покорно заняла очередь и заскучала. Полчаса протянулись, как час. Устала спина, хотелось куда-нибудь прислониться, но все стены были предусмотрительно заняты.

– Как собаки! – раздался рядом голос пожилого мужчины. – Такую очередь отстоял и без толку! Без документов и разговаривать не хотят. Пойду к начальнику…

Этот всплеск негодования меня насторожил. Замаячила перспектива повторения чужой ошибки. Как известно, умный как раз на них и учится. Предупредив стоящих за мной очередников, что временно покину их приятное общество, я отправилась к директору. Передо мной оказалось только два человека, и я отметила этот факт как редкое везение.

Разговор с руководителем начала с коробки конфет. Она поблагодарила, отодвинула коробку поближе к букету роз и приготовилась слушать.

Говорила я почти правду. Решетникова Ольга Юрьевна занимаемую площадь освободила по причине случайной смерти. Мне, как представителю ее законной и единственной наследницы, важно знать одно – имеется ли задолженность по содержанию квартиры, дабы ее погасить. К сожалению, наследница по состоянию здоровья не может заняться этим вопросом сама, поэтому попросила меня.

– У вас есть официально оформленная доверенность? – поинтересовалась дама.

– Нет, – мягко ответила я. – Не думала, что надо ее оформлять для решения вопроса о том, нести ДЭЗу убытки по коммунальным платежам или нет. Именно поэтому пришла к вам. Бухгалтерия бы меня бортанула.

Директриса засмеялась, позвонила кому-то и попросила зайти с документами. Мигом принеслась полная женщина с растрепанными волосами и бордовым лицом. Едва закрыв дверь, она принялась ругать какого-то Совкина, который достал всех своими разборками и жалобами, а у самого недоплата в два рубля двенадцать копеек. Подойдя к начальнице и бросив на меня подозрительный взгляд, заорала, не меняя тона:

– У Решетниковой была большая задолженность. Но она погашена. И коммунальные платежи оплачены до конца года. Будем делать перерасчет, вам пришлем, потом и доплатите. Листочки с расчетом бросаем в почтовые ящики. Смотреть надо, – обратилась она ко мне, более мягко.

С этим напутствием я и покинула ДЭЗ, поблагодарив директрису и предупредив очередь, что стоять в ней не буду. Моему примеру последовало еще несколько человек, сопровождая уход весьма нелестными замечаниями в адрес коммунальщиков.

Ехала домой и возмущалась – сведения, которые могла получить за несколько минут по телефону, потребовали почти четырех с половиной часов моего личного времени. В качестве еще одного утешительного приза купила по дороге новый детектив и несколько раз проверила, не обернулся ли он каким-нибудь техническим справочником. С детективом, так же как обычно с Наташкой, успешно проехала свою остановку. Возвращаясь, уже не читала.

Подруги дома не было. Не отозвалась она и по мобильному. Аппарат был постоянно занят. Это раздражало и нервировало. Включив автодозвон, я занялась обедом и ужином, а в промежутках и другими хозяйственными делами. Это нисколько не напрягало голову, и я могла осмысливать ситуацию. Татьяну никто убивать не собирался. В результате родилось убеждение, правда ничем весомым пока не подкрепленное. Интуиция – и только. Собирались убить именно Ольгу. Тогда, когда она ехала к Татьяне. Женщина чего-то боялась, поэтому и поехала к родной сестре. И была сбита автомашиной, принадлежавшей мужу сестры…

Интуиция забила тревогу. Я поняла, что нахожусь на правильном пути, но мне не хватает малюсенькой догадки. Было какое-то несоответствие, отмеченное ранее, но за невозможностью осмысления оно автоматически закинуто в один из укромных уголков памяти. Догадка затерялась, но ее можно отыскать и вновь высветить на дисплее разума.

Тут раздался резкий и длинный звонок в дверь, от которого я вообще перестала соображать. В состоянии, близком к нервному срыву, я открыла и узрела озверевшую Наташку. Волна злости накатила и отхлынула вместе с моим воплем:

– Ну неужели трудно было позвонить!!!

Мой вопль прозвучал в унисон с точно таким же криком подруги. Мы разом оглохли и от этого одновременно успокоились. Какой толк надрываться, если тебя не слышат?

Наташка с пакетами ввалилась ко мне и продолжила выяснять отношения, но уже тихо.

– С кем ты весь день треплешься?! Оба телефона заняты.

– Да? – злорадно поинтересовалась я. – Городской вообще не задействовался, а мобильник часа два как на автодозвоне – тебе прозванивается.

– Да-а-а? – удивилась Наташка, забыв про раздражение, и вытащила свой аппарат. – Тогда почему он не дозванивался?

Настала моя очередь удивляться. Наташка меня опередила и быстро попиликала кнопками. Глаза ее вылезли из орбит, она протянула мне телефон.

– Обрати внимание на номер, по которому ты звонишь.

Я обратила – экранчик четко отразил номер моего собственного мобильника.

– Теперь – городской, – продолжила Наташка. Прислушалась и ласково сказала: – Иди сюда, несчастная…

Я подошла. Трубка издавала противные короткие гудки: я в спешке не совсем удачно брякнула ее на место, когда звонила в бухгалтерию ДЭЗа.

Продолжение не замедлило себя ждать. В квартиру влетел Димка и заорал:

– Что случилось?

– Ничего, – пожала плечами Наташка.

– Как это ничего? – продолжал бушевать муж, размахивая руками. – У одной два телефона разом заняты – сеанс одновременной трепотни, что ли? У другой домашний молчит, мобильный тоже занят!

– Проходи, Димочка, проходи, – печально сказала Наташка. – У меня как раз к тебе просьба: если когда-нибудь мне потребуются услуги «скорой помощи», не поручай вызывать ее по телефону своей жене.

В дверях нарисовалась Алена. Монолог ее мало чем отличался от монолога папы, и мне надоело слушать одно и то же. Последней каплей, переполнившей чашу терпения, был сын, появившийся на пороге с вопросом: «А что у нас случилось?»

Я истерично всхлипнула, схватилась за голову, зачем-то сбросила с ног тапочки и босиком унеслась в спальню – оплакивать свою несчастную долю.