Трио для миллиардера (СИ) - Бек Кора

— О, мадам, как я вас понимаю! — девушка покачала головой. — Моя мама тоже бежала из Сирии со мной и двумя моими сестрёнками.

— Конечно, — посочувствовала я девушке. — Как можно оставаться в стране, где идёт война?

— Дело не только в войне, — возразила девушка. — Мама бежала в первую очередь от своего мужа и нашего отца. Он очень плохо к ней относился, угрожал выгнать из дома, а нас у неё забрать. И однажды мама поняла, что дальше это терпеть нельзя.

— Какой жестокий человек! — воскликнула я невольно и, спохватившись, извинилась: Я не должна была так говорить, простите, ведь речь идёт о вашем отце.

— Ничего страшного, — девушка грустно улыбнулась. — Из-за него нам пришлось уехать во Францию. Но мама всё равно боялась, что отец узнает, где мы. В итоге, поплутав по Европе, мы осели в Германии. Прошло четыре года, а страх всё ещё остался.

— Мне очень жаль, что из-за меня вы опять переживаете эти неприятные моменты.

— Всё нормально. Лучше скажите, мадам, чем я могу вам помочь?

— В вашем кафе есть чёрный выход? И такой, чтобы в округе не висели видеокамеры. Мне надо срочно уехать из города, понимаете? Но у моего бывшего мужа в полиции есть друзья.

— Да, конечно, пойдёмте, я вас проведу! Хорошо, в кафе, кроме меня и повара, пока больше никого нет.

— Дай вам бог здоровья, моя дорогая! — я с благодарностью посмотрела на девушку.

— Люди должны друг другу помогать, — ответила она просто и мягко улыбнулась.

Подхватив своих тройняшек, я чуть ли не бегом направилась к выходу. Вдруг официантка резко развернулась и со словами: “Пожалуйста, подождите меня, я сейчас буду”, скрылась за дверью, которая, видимо, вела на кухню. Я испугалась, что вдруг она мне не поверила и сейчас вызовет в кафе полицию. Что, если девушка решила, что это я похитила детей, а не наоборот? В новостях чего только ни услышишь!

— Мама-мама, а почему мы не сидим за столиком? — потянула меня за руку Оли. — Что мы тут делаем?

— Нам нужно уходить, — я сделала шаг вперёд, и в этот момент появилась официантка. Но только теперь она была уже не в синем сарафанчике и белой блузке с коротким рукавом, а в джинсах и розовой футболке.

— Пойдёмте, мадам, — обратилась ко мне девушка. — Я довезу вас на своём автомобиле до трассы Е-451. А оттуда вы сможете добраться до Берлина.

— Чёрт, Марта, у тебя совсем расшатались нервы! Нужно успокоиться, а то тебе на каждом шагу мерещится подстава или погоня, — сказала я себе. — Однако так мы далеко не уедем. Ты должна немедленно взять себя в руки.

— Спасибо большое! — я замялась, так как только сейчас поняла, что не знаю имя девушки.

— Меня зовут Кифа, — она ободряюще мне улыбнулась. Я подумала, какая у неё хорошая, светлая улыбка, и ещё, что мир не без добрых людей.

— А я Марта, — и обернулась к своим тройняшкам: Нам нужно на время уехать, дети.

— Ура! — обрадовался Осси. — Путешествие — это здорово!

— А куда, мамочка, мы поедем? — спросила, ласкаясь ко мне, Оли.

— Ты разве не видишь, малышка, маме некогда отвечать на наши вопросы? — заметила Ода.

Мы вышли из кафе через неприметную дверь, спрятанную среди кустов и деревьев. Кифа села за руль синего Фольксвагена, и мы поехали. Добрались быстро, без приключений. По дороге я связалась с тётей Леной и попросила её позвонить своей приятельнице, у которой есть пустующий домик под Берлином.

Затем позвонила старшему врачу моего отделения (он, кстати, тоже родом из России) и попросила предоставить неоплачиваемый отпуск в связи с семейными обстоятельствами, либо уволить, если иначе не получится. К счастью, он пообещал поговорить с начальником насчёт отпуска.

Оставив нас за городом, Кифа попрощалась, потому что ей нужно было скорее вернуться на работу. Я искренне её поблагодарила, на прощание мы обменялись телефонами. А Кифа, прежде чем уехать, неожиданно дала мне в руки картонную коробку с пирожными и четыре пакетика сока. Я чуть не расплакалась.

Впервые в жизни я ловила машину автостопом. Кое-какие деньги у меня были, но я не знала, как долго мне с детьми придётся бродяжничать, поэтому решила экономить на всём, на чём возможно. Скоро рядом с нами притормозил старенький серый мерседес. Я начала было объяснять суть своей просьбы, но водитель — худая девушка в чёрном примерно моего возраста, махнула рукой и сказала: “Поехали!”.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Уже сев в машину, я присмотрелась к девушке за рулём и, не веря своим глазам, спросила:

— Нина?! — потом на всякий случай уточнила: Нина Кукушкина?

— Вы меня знаете? — она бросила на меня равнодушный взгляд.

— Конечно, я — Марта Зарубина, — и сняла с себя очки.

Прозрение Сафарова

До сегодняшнего дня Сафаров и не подозревал, что он — взрослый, состоявшийся в жизни мужчина, способен на слёзы. Ведь даже, когда мать находилась при смерти, и три сестры Эльдара рыдали в голос, он не плакал, а нервно ходил по больничному коридору, или сидел у постели больной, крепко сцепив пальцы.

Конечно, он также сильно переживал. Сафарову, вообще, было очень тяжело: его невеста без каких-либо объяснений сбежала на следующий день после свадьбы. Узнав об этом, его мать слегла, и врачи не давали никаких гарантий, что Шахноза встанет на ноги.

По очереди с сёстрами Эльдар дежурил в палате матери. Он осунулся, потемнел лицом и ходил небритый. К счастью, через полмесяца мать пошла на поправку, и Сафаров сразу же рванул в райцентр Медвежье, на малую родину Марты. Но его любимая как в воду канула, а её поиски не дали результатов. В те трудные дни Сафаров стал топить своё горе в вине.

А сейчас он плакал, глядя в экран монитора. Да разве тут можно было удержаться от слёз, видя, как Марта, со страхом озираясь по сторонам, ведёт детей между кустов боярышника? Вскоре они совсем пропадают из виду. Его плоть и кровь, сын и две дочки, которых Эльдар ни разу не видел вживую.

Его товарищ Беккер видел детей несколько раз и даже общался с ними, а он — их родной отец, увидел сейчас впервые благодаря уличным видеокамерам. Увидел, долго с жадностью вглядывался в их лица, с волнением отмечая про себя, что Карл был прав: Оскар и вправду его маленькая копия, да и дочки тоже на него похожи, но только, со слов Карла, у девочек глаза голубые, как у Марты. Красивые, общительные и дружные дети. А как они все трое были счастливы, когда играли с собакой, которую выгуливала их соседка! Сафаров её знал, поскольку не так давно он через неё передавал цветы для Марты.

А теперь Эльдар опять остался один. Точнее, рядом с них находились его друзья — Герман и Карл, а также его бывший соотечественник — полицейский Андрей Сафронов. Благодаря этому хорошему парню Сафаров смог увидеть своих детей через уличные видеокамеры. Но ужас ситуации заключался в том, что он, ещё час назад чувствовавший себя так, будто бы у него за спиной выросли крылья, сейчас был одинок как никогда.

Карл с Германом в два голоса его убеждали, что Марта немного подурит и вернётся назад. Ладно, в своё время ей удалось от него сбежать в Германию, но трое детей — это не иголка в стоге сена, с ними не получится долго скрываться. Герман — тот вообще предложил подать на Марту в розыск. Карл его поддержал. А Андрей непонятно куда вдруг исчез.

Однако Эльдар предложение товарищей не поддержал. Ведь его Марта — не какая-нибудь преступница, чтоб подавать на неё в розыск. Она, бедная, и так ему не доверяет, а, судя по её поведению, опасается, что он попытается отобрать у неё детей. Глупая! Его обожаемая, маленькая, наивная девочка, сколько же ей пришлось вынести, что она всего боится! Теперь даже не верится, что они любили друг друга и были счастливы. Да, счастье продолжалось совсем недолго, но оно же было, было в их жизни!… Пока Марта неожиданно не исчезла.

Напряжённо вглядываясь в лицо любимой женщины на экране монитора, Сафаров вдруг подумал, а не могла ли к исчезновению Марты приложить руку его мать? Может, потому Шахноза тогда и слегла, что, увидев его потемневшее угрюмое лицо, когда на следующий день после свадьбы он вышел из своей комнаты, поняла, что она сотворила?