Том 23. Письма 1892-1894 - Антон Чехов

Ты не поверил мне, что у меня была больна сестра*. Я никогда не вру. Сестра выздоровела только недавно. Брюшной тиф.

«Новостей дня» я не получаю.

Насчет билета*, пожалуйста, не хлопочи, так как мне приходится ездить очень редко.

В Москве я буду на Фоминой неделе. Дорога плохая, да и работы много.

Свинью нарисовал ты чудесно. Жду повторения.

Немирович уедет на Святой неделе в Мариупольский уезд? Значит, увидимся мы не раньше сентября. Значит, и с XII я познакомлюсь лишь осенью*.

Пиши, пожалуйста.

Получаю «Таганрогский вестник».

Отчего остановилась «Моск<овская> газета»*?

Родился баранчик. В пруд текут ручьи. Куры собираются нестись.

Будь здоров.

Твой А. Чехов.

Гольцеву В. А., 8 марта 1893*

1294. В. А. ГОЛЬЦЕВУ

8 марта 1893 г. Мелихово.

Timeo Danaos et dona ferentes*. Ov.[21]

8 марта.

Липгарт и К° вышлют плуг* 20-го марта на Шолковку, а накладную принесет Вам рассыльный в редакцию.

Le mouton[22] прыгает. Если бы я жил около Шолковки, то подарил бы Вам еще борону, соху, телегу, гуся мужеска пола, дворняжку и вишневых даревьев. Не забудьте заказать себе в Москве водовозку, а то около Шолковки с Вас сдерут. Железные лопаты и вообще инструменты — у Линдемана на Мясницкой. Высокие сапоги и кожаное пальто (Пихлау на Петровке) обязательны. Без беговых дрожек нельзя быть вполне счастливым. Одним словом, придется Вам вывалить из кармана тысячонки полторы на то да на се, акроме прочего.

Ваш А. Чехов.

Плужок очень хорош. Если В<укол> М<ихайлович> купит имение, то и ему подарю такой же.

На обороте:

Москва, Леонтьевский пер., в редакции «Русской мысли» Виктору Александровичу Гольцеву.

Чеховой М. П., 9 марта 1893*

1295. М. П. ЧЕХОВОЙ

9 марта 1893 г. Мелихово.

9 март.

Я застал полнейшую распутицу и ехал со станции шагом, еле-еле, под постоянным страхом, что сейчас упадут лошади. Шоссе обнажено, лошади проваливаются на снегу, на Люторке вода. Никто не ездит. В субботу мы лошадей не пошлем или пошлем только в том случае, если на ¼ арш<ина> выпадет новый снег. К Лазаревой субботе начнется езда на колесах. В субботу 20 марта утром мы вышлем лошадей за тобой, Иваном и Ликой. Пруд полон.

Иваненко уже писал тебе насчет распутицы. Пожалуйста, не упрямься и верь. Когда я ехал, то видел в Сазонихе брошенные сани с товаром, а теперь и подавно творится нечто хаосоподобное. Князь* отправился на станцию пешком.

Иваненко у нас.

Для Марьюшки холстинки хорошей по 20 к. синей 13 арш<ин>. А этим ты сама знаешь. И нитки намётки привези… Это мать продиктовала. Велит ванили привезти.

Скажи Халатову, чтобы выслал наложенным платежом 60 п<удов> овса, накладную простым письмом. А если потребует денег в задаток или в уплату, то возьми их у кого-нибудь взаймы. Как это я забыл оставить деньги? Пусть Ваня, если можно, возьмет взаймы в кн<ижном> магазине или у своего ученика. Я возвращу с процентами.

Поклон живописной Лике. Приезжайте все!!*

Твой А. Чехов.

Шехтелю Ф. О., 10 марта 1893*

1296. Ф. О. ШЕХТЕЛЮ

10 марта 1893 г. Мелихово.

Ст. Лопасня. Моск. — Курск. д. 10 март.

Дорогой Франц Осипович, можете себе представить, я курю сигары. Бросил в прошлом году табак и папиросы и курю сигары. Нахожу, что это гораздо вкуснее, здоровее и чистоплотнее, хотя и дороже. Вы специалист по сигарной части, а я еще неуч и дилетант. Будьте ласковы, научите меня: какие сигары курить мне и где в Москве я могу покупать их? Теперь я курю сигары петербургского Тен-Кате, называемые «El Armado, Londres», внутреннего приготовления из выписанных гаванских табаков, крепкие; о длине их можете судить <…>[23] К ним я привык. Нет ли чего-нибудь подходящего в Москве? За 6 р. 50 к. хороших сигар не достанешь, правда, но что делать? Ich habe kein Geld[24]. Пожалуй, я не прочь заплатить и десять рублей за сотню, но не дороже. Вообще дайте соответственный совет. Скажу большое спасибо. Тен-Кате обещал высылать наложенным платежом, но ведь это такая возня, такая скука. Лучше уж махорку курить, чем на почту ездить.

Как Вы живете? Что новенького? Я соскучился по Вас и жажду Вас видеть. Если на Фоминой неделе Вы будете дома, то я побываю у Вас. На Ф<оминой> неделе я обязан быть в Москве.

Итак, Вы еще ни разу не были у меня. Авось в этом году я буду красноречивее и мне удастся увлечь Вас в свое неуклюжее Мелихово. А неуклюжее мое имение — просто страсть!

Распутица полнейшая.

Поклон Вашей жене и детям. Напишите мне подлиннее.

Ваш всей душой

А. Чехов.

Чеховой М. П., 11 марта 1893*

1297. М. П. ЧЕХОВОЙ

11 марта 1893 г. Мелихово.

11 март. Четверг.

Мороз 2–3 градуса, ночью даже 6, а днем +3. Выпал снег вершка на два. Таяние слабое, вялое, дорога лютая, и конца не видать распутице.

Можно уже ходить по насту. В поле удивительно хорошо. В том пруде, что за воротами, воды полно, хватит скоро через край и, пожалуй, испортит борты. Мой молодой сад в четырехугольнике весь съеден зайцами. Пропали деньги и труды, а главное — надежды. Ставим скворечни.

Алексей Алексеевич Суворин дал пощечину Лаврову*. И приезжал за этим. Значит, с Сувориным у меня всё уже кончено, хотя он и пишет мне хныкающие письма*. Сукин сын, который бранится ежедневно и знаменит этим, ударил человека за то, что его побранили. Хороша справедливость! Гадко.

Парники готовы.

Детям не хватило материи на сорочки. Материя села. Мать велит купить еще по ¾ арш<ина> и посылает образчики. Не забудь, а то дети останутся без рубах.

Хорошо бы вы сделали все, если бы привезли к празднику ведра два или три москов<ского> пива, получше. А то ведь скучно без пьянства! Можно пиво привезти в бочонке, но с условием, чтобы бочонок был доставлен при багаже вместе с вами, а то в товарном пиво замерзнет.

Мать просит привезти к Вербному воскресенью судака.

Купили сруб для кухни и заказали другой сруб для флигеля, предназначаемого для Ивана и Иваненка; флигелек будет построен в саду около забора, против аллеи любви, так что в то же время будет служить и сторожкою.

Будь здрава и благополучна.

Твой А. Чехов.

Эртелю А. И., 11 марта 1893*

1298. А. И. ЭРТЕЛЮ

11 марта 1893 г. Мелихово.

11 март.

Распутица полнейшая, нельзя ни ездить, ни ходить, и я не знаю, когда это письмо пойдет на станцию. Но мне хочется писать к Вам, уважаемый Александр Иванович, и я не откладываю этого приятного занятия. Прежде всего большое Вам спасибо за Ваше хорошее письмо. Расположение таких людей, как Вы, я умею ценить и дорожу им. Вас я давно уже знаю и давно уважаю.

Во-вторых, посылаю Вам свой адрес. Для простых писем он такой: ст. Лопасня Моск<овско>-Курс<кой> д<ороги>. А для заказных и посылок г. Серпухов, А. П. Чехову, без всяких дальнейших подробностей. Стало быть, «Гардениных» направляйте в Серпухов*. «Гардениных» я уже читал, но книги у меня нет, и я буду ей очень рад. Будет рада и та публика, которая пользуется моей библиотекой.

Вот уж неделя, как я живу дома, но не написал ни одной строчки и принял только трех больных. До уныния обескуражен неприятными письмами.

Вы воронежский уроженец? Моя фамилия тоже ведет свое начало из воронежских недр, из Острогожского уезда. Мои дед и отец были крепостными у Черткова, отца того самого Черткова, который издает книжки.

Желаю Вам всего хорошего. Говорят, что это письмо может пойти завтра, так как работник Флор завтра утром отправляется пешком на станцию.

Ваш А. Чехов.

На конверте:

Воронеж, Александру Ивановичу Эртелю.

Чеховой М. П., 15 марта 1893*

1299. М. П. ЧЕХОВОЙ

15 марта 1893 г. Мелихово.

15 м.

Так как Миша забыл на столе письма, то посылаю за ним вдогонку Флора*. Флор запряжет необыкновенного Киргиза и повезет это письмо на станцию.

Иван работник говорит, что парники требуют твоего присутствия. Дорога теперь порядочная, можно ездить, но каждый день она может испортиться. Нельзя ли тебе выбраться раньше субботы? Например, в четверг бы, или даже в среду. Если наших замечательных лошадей не будет на станции, то ты наняла бы ямщика, хотя бы за 3–5 р. Скажи Ивану и Лике, чтобы они тоже не откладывали своего отъезда.