Предначертано судьбой - Элизабет Деланси

— У него теперь свое место в низовье реки. И сын у него родился.

— Ну, ладно, пусть приходит Отис. Я — за.

Джиб подумал о Джилберте Чэпмене, и ему вдруг так захотелось увидеть малыша. «Может быть, заеду к Чэпменам вечером», — подумал Джиб.

Солнце уже клонилось к горизонту, когда Джиб собрался к Чэпменам. Когда он въехал в ущелье Даблтри, перед ним предстал необыкновенный ландшафт, окутанный теплым отсветом закатного солнца. До слуха Джиба доносилось журчание реки и пение птиц, и он подумал, как малышу Джилберту будет хорошо расти здесь, среди гор, видеть всю красоту земли, наслаждаться окружающей природой. Мальчик будет охотиться за кроликами и куропатками, собирать лесные ягоды. Вместе с отцом высоко в горах они могли бы даже напасть на след пумы или медведя. Джибу было приятно думать об этом, как будто бы все это ожидало его. Мальчик наверняка вырастет честным и добрым, потому что он будет рядом с природой, и его родители, честные и трудолюбивые люди сумеют воспитать в нем все самое лучшее.

Подъезжая к дому Чэпменов, Джиб услышал стук топора. Он слез с лошади и посмотрел на Чэпмена, коловшего дрова для печки. Чэпмен был тощим, как стебель кукурузы, но по тому, как уверенно он колол дрова, было видно, что в нем есть сила. Роули говорил о Чэпмене, как о хорошем человеке и отличном работнике.

— Добрый вечер, мистер Чэпмен.

Чэпмен поднял голову и посмотрел на Джиба, слегка улыбнувшись:

— Смотрите, кто у нас, мистер Бут! Как любезно с вашей стороны, что вы заехали к нам. — Он вытер руки платком. — Заехали малыша посмотреть?

— Не отказался бы, — смущенно сказал Джиб.

— Жена будет счастлива.

Джиб пошел за Отисом в дом, предварительно вытерев ноги перед дверью. В доме было тепло, пахло ужином. Джиб понял, что чертовски голоден.

— Вера, посмотри, кто приехал. Миссис Чэпмен выглянула из кухни.

— Силы небесные! Мистер Бут! Я только что думала о вас.

Джиб слегка удивился, увидев ее на ногах. Джулия говорила, что миссис Чэпмен должна лежать, по крайней мере, пару недель. Он увидел стоявшую на полу колыбельку, в которой лежал малыш, закутанный в белое одеяльце.

— Вот он, — сказала миссис Чэпмен. — Вижу, что вам не терпится его подержать.

Но Джиб тут же сказал:

— Нет, нет, я только посмотрю на него.

— Глупости. Отис, проводи мистера Бута и дай ему Джилберта. Поужинаете с нами, мистер Бут?

— Спасибо, мадам. Буду счастлив составить вам компанию.

Мистер Чэпмен провел Джиба к колыбельке, чтобы взять малыша.

— Я думаю, лучше будет просто посмотреть на него, — тихо сказал Джиб.

— Он спит. Даже, если он и проснется, ничего не случится, не бойтесь.

И прежде чем Джиб успел еще раз отказаться, малыш был уже у него на руках.

Джибу показалось, что мальчик стал тяжелее, чем был в день его рождения. Джиб смотрел на малыша, на его розовое личико, на узкие, как у котенка, щелочки глаз. Маленькие кулачки были прижаты к щекам. Джиб увидел тонкие пальчики с миниатюрными ноготками и шелковистую шапочку тоненьких волос на голове. Джиб разглядывал это крошечное существо, он никогда еще так близко не видел младенцев.

Миссис Чэпмен умилялась, видя, как Джиб держит малыша.

— Разве это не чудесно? Большой Джилберт и кроха Джилберт!

Джиб слегка покачивал ребенка, но вдруг малыш открыл глаза и пискнул. Джиб сразу растерялся и посмотрел на миссис Чэпмен.

— Все нормально, мистер Бут. Просто прекрасно. Он больше не стал качать ребенка, и глазки Джильберта закрылись. Джиб облегчено вздохнул, когда миссис Чэпмен забрала ребенка, и они сели ужинать.

— Для нас было бы честью, если бы вы согласились быть крестным Джильберта, — сказала миссис Чэпмен сразу же, как только они произнесли молитву.

— Мадам, я не уверен, что… — попытался отказаться Джиб.

— Преподобный отец Дадли бывает в Стайлсе каждое второе воскресенье месяца.

Джиб пытался в деликатной форме уклониться от опасной темы, но ему не удавалось это.

— Миссис Мэткаф что-то говорила о необходимости быть рядом с крестником до конфирмации, — говорил Джиб. — Но я не уверен, что пробуду так долго в Стайлсе.

Миссис Чэпмен засмеялась:

— Боже мой! Вы вовсе не обязаны быть все время рядом с ребенком. Просто вспоминайте о Джильберте в своих молитвах, напишите ему письмо.

Все уже стояло на столе: свежая речная рыба и тушеные томаты.

— Вы — христианин, мистер Бут?

Чэпмены смотрели на него так, как будто им было важно знать, почему он так невежественен в религиозных вопросах.

— Мои родные — квакеры.

Чэпмены переглянулись. Мистер Чэпмен обратил внимание на висевшую на поясе у Джиба кобуру с револьвером.

— Квакеры, значит, — сказал Чэпмен. — Ну и хорошо, а что нам известно о них?

— Это миролюбивые простые люди, — отвечала мужу миссис Чэпмен. — У нас в Иллинойсе были соседи, тоже квакеры.

Было поздно что-либо опротестовывать. Джиб сидел и молил бога, чтобы все закончилось. Чэпмены должно быть поняли, что перед ними беспринципный человек, который утверждает, что он квакер, а сам носит оружие. Они, наверное, откажутся от его помощи в крестинах и вообще поменяют имя мальчика.

— Извините, мадам, — вымолвил Джиб.

Но было видно, что миссис Чэпмен ничем не расстроена:

— Ну что вы, за что вы извиняетесь, мистер Бут. Отис, Джильберт и я ждем вас в церкви 10 июня.

ГЛАВА 12

Джимми Эймс выглядел очень маленьким в большой постели Эдварда. Под голову ему были положены несколько подушек, а больная нога высовывалась из-под одеяла. Боль не проходила целую ночь. Джулия давала мальчику небольшую дозу тинктуры опия, чтобы он заснул.

— Как насчет куска торта, Джимми?

— Да, мадам, — сказал мальчик, держа на руках Би. Кошка как-то отвлекала мальчика от боли.

— Завтра ты сможешь спуститься вниз и посидеть в гостиной, а я поиграю для тебя.

— Я слышу женские голоса там, внизу.

— Да, это члены дамского комитета, — сказала Джулия, давая Джимми кусок торта. — Мы собираемся регулярно, чтобы обсудить, как улучшить жизнь в Стайлсе.

— Как бы я хотел жить здесь, в городе. Тогда мне не пришлось бы ходить в школу по грязным дорогам.

— Скоро ты встанешь. Мосси сделал костыли, и ты сможешь погулять, — сказала Джулия, улыбнувшись, и пошла вниз к женщинам-активисткам. Сегодня они заседали в доме Джулии и обсуждали вопрос о невыполнении увеселительными заведениями городских законов и постановлений. Выступала Гэрриэт Тейбор. Она с негодованием обрушилась на Бон Тон.

— Бон Тон следует прикрыть. В этом злачном месте настоящий разгул проституции, а Деллвуд Петти — никто иной, как сутенер и сводник.