Предначертано судьбой - Элизабет Деланси

Поселок, где жили семьи шахтеров, находился в миле от «Континенталя». Хижины горняков были обшиты досками. Дома выглядели скорее как временные бараки. Около каждого дома были сложены дрова, расхаживали куры, кое-где виднелись огороды. Над крышами домов клубились струйки дыма — в домах топились печи.

Джулия остановилась перед одним из домов, у покосившейся изгороди. Во дворе гуляла маленькая девочка.

— Привет, Тилли, — позвала ее Джулия. — Скажи своей маме, что приехала миссис Мэткаф.

Девочка быстро побежала в дом. Джулия слезла с кабриолета, взяла свою сумку и открыла ворота. Миссис Эймс вышла навстречу ей. Она была худощавой, с русыми волосами, с тонкими чертами лица. Она стала поправлять волосы, и Джулия заметила, что она опять беременна.

— Как поживаете, миссис Эймс?

— Ничего, сносно, только вот у Джимми с ногой

худо.

— Вам надо было за мной послать. Я бы сразу

приехала.

— Он боится, что с раной будут что-то делать, — сказала миссис Эймс. — И Эб не мог поехать за вами. У него очень много работы, его смена длится дольше, чем раньше.

Эта новость удивила Джулию. Интересно, зачем Гарлану увольнять одних рабочих, а других — заставлять работать по две смены.

Дом Эймсов оказался очень убогим, темным, совершенно не таким, как у Чэпменов, где было светло и чисто. Окна были занавешены грязной бумагой, на грязном полу лежал коврик из грубой рогожки. Глаза уставали от тусклого света. Вся мебель состояла из нетесанного стола, нескольких стульев и кровати, на которой лежал соломенный матрац. Когда-то у них был неплохой дом, но все сгорело во время пожара. Они чудом тогда спаслись. Джулии было очень жаль четверых детей, вынужденных спать на соломенных тюфяках. И скоро должен был появиться пятый ребенок.

Джимми лежал у печки на соломенном тюфяке.

— Зажгите лампу, пожалуйста, миссис Эймс. Миссис Эймс принесла керосиновую лампу.

— Я давала ему хинин, как вы говорили, и накладывала мазь.

— Привет, Мэт, — поздоровалась Джулия с глазастым мальчуганом, сидевшим на табуретке. — Перед уходом я дам тебе лимонный леденец.

Мэт заерзал от предвкушения и засунул палец в рот. Джулия вспомнила, как тяжело рожала его миссис Эймс.

Джулия подошла к Джимми, потрогала горячий лоб и поняла, что у него жар. Из детей Эймсов Джимми больше всех походил на мать.

— Как себя чувствуешь, Джимми?

— Очень больно, — сказал он, в глазах у него стоял испуг.

— Дай, я посмотрю, что можно сделать.

— Вы будете резать?

— Я сначала посмотрю.

Миссис Эймс забинтовала ногу хорошо, рана была чистой. Порез был обработан карболовой мазью, но рана кровоточила, вокруг раны все опухло и покраснело. Джулия понимала, что может начаться заражение крови.

— Нога дергает, как больной зуб, — сказал Джимми.

— Да, я знаю, это очень больно. Поэтому, придется тебе поехать ко мне домой.

— Вы будете резать?

— Ты будешь спать и ничего не почувствуешь.

— А потом меня разбудят?

— Конечно, тебя разбудят. Поедешь со мной в кабриолете.

Джулия раздала леденцы детям — Тилли, Мэту и малышу Виргилису, а затем сказала миссис Эймс:

— Наверное, в рану была занесена инфекция, поэтому нога распухает. Здесь я не могу оперировать ногу Джимми, лучше это сделать у меня. Я все сделаю под наркозом в стерильных условиях и понаблюдаю за ним несколько дней.

— Благослови вас Бог, мадам. Я так беспокоюсь.

— А вы опять ждете ребенка? — спросила Джулия. Миссис Эймс покраснела:

— Я люблю своего мужа, миссис Мэткоф.

Не могу сказать ему «нет».

— Но есть много способов предохраниться, и при этом не надо говорить «нет».

Миссис Эймс смутилась и сказала:

— Я буду благодарна, если вы мне расскажете об этих способах. Этот ребенок будет последним.

— Поговорим обязательно. На обратном пути я зайду за Джимми…

На пути в Стайлс Джимми не пискнул ни разу. Он сидел рядом с Джулией, выставив больную ногу.

Когда Джулия с мальчиком подъехала, Джиба уже не было в доме. Из сарая вышел Мосси.

— Смотрите, кто приехал, это Джимми Эймс.

— Нога Джимми все еще болит, — сказала Джулия. — Ты не мог бы отнести мальчика в кабинет?

— Черт возьми! Я отнесу Джимми куда угодно, — сказал Мосси. Джимми забрался на спину Мосси и взялся за шею, тихо сказал:

— Она хочет разрезать мне ногу.

— Она и мухи не обидит, не бойся, — так же тихо успокоил его Мосси и повыше усадил Джимми.

Джулия поднялась в комнату Эдварда и застелила кровать чистым бельем. Она вспомнила, как Джиб насвистывал, когда мыл стены в этой комнате, и чуть было не заплакала. Каждый раз, когда она вспоминала о том, что сказал Гарлан о Джибе, отчаяние овладевало ею. Когда Джулия вошла в кабинет, Джимми сидел на операционном столе и слушал, как Мосси рассказывал историю с завтраком, случившуюся с Джибом в товарном вагоне. Джулия старалась не слушать рассказ Мосси. Она прекрасно помнила то утро, когда Джиб очаровал ее, и ей было больно сейчас.

— Джиб сделал ставни, — сказал Мосси. — Он просил вам передать, что будет в Ратлинг Роке и вернется не раньше, чем через неделю.

Джулия вспомнила о том, что обещала Гарлану.

— Я прошу тебя, Мосси, сходить к шерифу и кое-что отнести ему. Как только я закончу с Джимом, я дам тебе то, что надо отнести.

Она посмотрела на мальчика:

— А теперь давай поговорим, что же нам делать с твоей ногой.

Джиб решил навести порядок в хижине Диггера, освободиться от всякого ненужного хлама и сжечь все это — проеденные молью одеяла, старые носки, газеты десятилетней давности. Среди барахла он нашел несколько вещей жены Диггера и решил отдать их Сейрабет. Затем он снял в помещении паутину, помыл стены и пол, вымыл печку.

Когда он закончил, то оценил свой труд на «отлично» и решил, что жить тут можно. Он почувствовал, что здесь теперь его дом.

— Когда собираешься начать работу? — спросил Роули.

— Как только я найму рабочих. Роули был удивлен, услышав это.

— Я собираюсь нанять Отиса Чэпмена, — сказал Джиб. — Он без работы с тех пор, как «Континенталь» уволила его, он занимается золотым песком.

Роули, подергивая бороду, спросил:

— Разве?

— Да, именно так, я сам видел.

— Отис искал золотую пыль для «Континенталя», — сказал Роули. — Он был разведчиком и ставил крепежные леса. Как могли уволить такого хорошего работника, как Отис?

— У него теперь свое место в низовье реки. И сын у него родился.

— Ну, ладно, пусть приходит Отис. Я — за.

Джиб подумал о Джилберте Чэпмене, и ему вдруг так захотелось увидеть малыша. «Может быть, заеду к Чэпменам вечером», — подумал Джиб.

Солнце уже клонилось к горизонту, когда Джиб собрался к Чэпменам. Когда он въехал в ущелье Даблтри, перед ним предстал необыкновенный ландшафт, окутанный теплым отсветом закатного солнца. До слуха Джиба доносилось журчание реки и пение птиц, и он подумал, как малышу Джилберту будет хорошо расти здесь, среди гор, видеть всю красоту земли, наслаждаться окружающей природой. Мальчик будет охотиться за кроликами и куропатками, собирать лесные ягоды. Вместе с отцом высоко в горах они могли бы даже напасть на след пумы или медведя. Джибу было приятно думать об этом, как будто бы все это ожидало его. Мальчик наверняка вырастет честным и добрым, потому что он будет рядом с природой, и его родители, честные и трудолюбивые люди сумеют воспитать в нем все самое лучшее.