т.1 Стихотворения и песни - Юрий Визбор

ЛЕДОВАЯ РАЗВЕДКА

Прощай, патруль! Мне больше не скрипетьВ твоих унтах, кожанках, шлемах, брюках.Закатный снег, как смерзшуюся медь,Уж не рубить под самолетным брюхом.

Не прятать за спокойствием испуг,Когда твой друг не прилетает снова,Не почитать за самый сладкий звукУнылый тон мотора поршневого.

Прощай, патруль! Не помни про меня.Ломать дрова умеем мы с размахом.Я форменную куртку променялНа фирменную, кажется, рубаху.

Прощайте, островов моих стада!Я — женщиной поломанная ветка.Прощайте, льдом помятые суда,Прощай, моя ледовая разведка.

Не упрекни, не выскажись вослед.Грехи пытаясь умолить стихами.Я спутал всё — зимовье и балет,И запах псов с французскими духами.

Прощай, патруль! Во снах не посещай.Беглец твой, право, памяти не стоит.Залезу в гроб гражданского плащаИ пропаду в пустынях новостроек.

А душу разорвет мне не кларнет,Не творчество поэта Острового,А нота, долетевшая ко мнеОт авиамотора поршневого.

20 февраля — 17 сентября 1980

НИНОН

Когда Нинон была мала,Ей мама как-то изреклаСовет, весьма полезный для судьбы:«Тебе замужество к лицу,Но не спеши бежать к венцу —Пускай скотина ходит вкруг избы».

И описать не в состоянии пероТвое великолепье и добро!Глава семьи, замечу вновь,Не я, не ты и не свекровь —Главой семьи является любовь!

Ходило множество скотинВокруг прекраснейшей из Нин,Лишь я не появлялся в доме том.Я жизнь изведал хорошо,Огонь и воду я прошел,И вот сюрприз — попался на простом.

Моя семья — твоя семья,Мои друзья — твои друзья,У нас в стране муж и жена равны.Как хорошо, что мы с тобойНе встретились порой младой,Поскольку были б щас разведены.

Итак, я подвожу итог:Все хорошо, что было в срок,И хорошо бы это не забыть.Но лишь такая есть печаль:Ужасно хочется мычать,Поскольку ходишь сам вокруг избы.

27 сентября 1980

ВОСПОМИНАНИЯ О ПЕХОТЕ

Нас везут в медсанбат, двух почти что калек,Выполнявших приказ не совсем осторожно.Я намерен еще протянуть пару лет,Если это, конечно, в природе возможно.

Мой товарищ лежит и клянет шепоткомАгрессивные страны, нейтральные — тоже.Я ж на чутких врачей уповаю тайком,Если это, конечно, в природе возможно.

Перед нами в снегах лесотундра лежит,Медицинская лошадь бредет осторожно.Я надеюсь еще на счастливую жизнь,Если это, конечно, в природе возможно.

Так и еду я к вам в этих грустных санях.Что же вас попросить, чтоб вам было несложно?Я хочу, чтобы вы не забыли меня,Если это, конечно, в природе возможно.

22 октября 1980

«Мы вышли из зоны циклона…»

Мы вышли из зоны циклона,Из своры штормов и дождей.У всех появилась законноОдна из бессмертных идей:Граненых стаканов касанье —Как славно, друзья, уцелеть!Оставил циклон на прощаньеЛишь вмятину в правой скуле.

Он наши машины проверил,И души, злодей, закружил,И каждую нашу потерюИз вороха лжи обнажил.Порядок серьезно нарушив,Сидим мы всю ночь напролет,Поскольку спасти наши душиНикто, кроме нас, не придет.

И с нами в моряцкой одежде,Суровых мужчин посреди,Добрейшая дама — Надежда,Как все, со стаканом сидит.Не вписана в роль судовую,Паек здесь имеет и кров,Ведя свою жизнь трудовуюСреди в основном моряков.

Так с песнями мы отдыхаем,Глаголу рассудка не вняв.Заплачет четвертый механик,Надежду за талью обняв,И, вилку стальную калеча,В любовь нас свою посвятит,И, чтоб описать эти речи,Не можно и буквы найти.

Не скрою, и я, дорогая,Не в меру был весел тогда,Когда поживал, полагая,Что ты — не такая беда,Что вольным плыву кочегаром,Семь бед оставляя вдали,Слегка задевая гитаройЗа меридианы Земли.

Рассвет, на красивости падкий,Встает перед днем трудовым.Друзья мои в полном порядке,Храпят по каютам своим.Циклон удалился на сушу,Оставив пейзаж на столе,И спиртом промытые души,И вмятину в правой скуле.

10 декабря 1980 Переделкино

ЛЮСИ,

или «Вставайте, граф» — двадцать лет спустя

Он поздно проснулся, нашел сигаретуИ комнату видел сквозь сон:Губною помадой на старой газетеНаписан ее телефон,И блюдце с горою вечерних окурков,Стакан с недопитым вином,И ночи прожитой облезлая шкурка,И микрорайон за окном.

Итак, моя дорогая Люси,Шанс на любовь свою не упусти.Жить только болью, только любовью!Все остальное — такси.За рубль пятьдесят, дорогая Люси.

Потом он печально и неторопливоУбрал все ночные следыИ даже отмыл след раздавленной сливыСтаканом горячей воды.Потом, в довершение к общим печалям,Он вспомнил жену невзначай.Потом позвонили и в трубке молчали,Но он-то ведь знал, кто молчал.

Итак, моя дорогая Люси,Шанс на любовь свою не упусти.Жить только болью, только любовью!Все остальное — такси.За два рубля, дорогая Люси.

Потом он прошелся на фоне закатаИ в парке попал в темноту,Где молча держали за тальи солдатыБольших учениц ПэТэУ,Где в пасти эстрады туркмен в тюбетейкеНа скрипке играл Дебюсси,Где мы целовались с тобой на скамейке,О, моя дорогая Люси.

Он глянул на нас, пробираясь на ощупьВ лесу своей темной тоски,Подумав про нас, что счастливыми, в общем,Бывают одни дураки.Причислив себя неожиданно к умным,Он тут же воскликнул: «Осел!» —Поскольку еще сохранился в нем юмор,А значит, пропало не все.

Итак, моя дорогая Люси,Шанс на любовь свою не упусти.Жить только болью, только любовью!Все остальное — такси.За два пятьдесят, дорогая Люси.

Он твердо решил, что начнет в понедельникСвою настоящую жизнь:Зарядка, работа, презрение к деньгам,Отсутствие всяческой лжи.Но он-то пока пребывал в воскресеньеИ чувствовал влажной спиной:Эпоха непрухи, звезда невезеньяРаботают и в выходной.

Итак, моя дорогая Люси,Шанс на любовь свою не упусти.Жить только болью, только любовью!Все остальное — такси.За просто так, дорогая Люси.

26 февраля — 1 марта 1981

СТРУНА И КИСТЬ

Ю. Мориц

А в юности куда нас ни несло!В какие мы ни забредали воды!Но время громких свадеб истекло,Сменившись гордым временем разводов.

С годами развелись мы насовсемС тем, что казалось тенью золотою,А оказалось, в сущности, ничем —Участием во всем и суетою.

Но нас сопровождают, как пажи,Река, и лес, и лист, под ноги павший,Прощающие нам всю нашу жизньС терпеньем близких родственников наших.

И странно — но нисходит благодатьОт грустного времен передвиженья,Когда уж легче песню написать,Чем описать процесс стихосложенья.

Мы делали работу как могли,Чего бы там про нас ни говорили,Мы даже отрывались от землиИ в этом совершенство находили.

Струна, и кисть, и вечное перо —Нам вечные на этом свете братья!Из всех ремесел воспоем добро,Из всех объятий — детские объятья.

1 апреля 1981

«Нам бы выпить перед стартом…»