т.1 Стихотворения и песни - Юрий Визбор

«Нам бы выпить перед стартом…»

В. Алексееву

Песня, в которой факты совершенно не соответствуют действительности, написанная лишь для поддержания высокой работоспособности экипажа в космосе.

Нам бы выпить перед стартом,Но другие помешают.Лишь бы старая «семерка»Отработала б свой план.Если даст отказ вторая —Мы в Алтае иль в Китае.Если третья откажет —Здравствуй, Тихий океан.

Наше верное корытоНас выводит на орбиту,Тут бы нам как раз и выпитьВдалеке от строгих стен,Но за малым остановка:Предстоит как раз стыковка,И приходит тут на памятьРукавишников Н. Н.

Мы вплываем автоматомС другом-братом-демократомВ коммунальную квартируПод названием «Салют».ЦУП волнуется, допустим,Но и повод не пропустит:Вова, Витя и другие,Без сомнения, нальют.

Что ж, у нас терпенья хватит,Нам Земля за всё заплатит,Лишь бы выдала, как надо,КДУ поток огня.Скажут люди: эти двоеЕсть действительно герои —При такой бывать закускеИ ни разу не принять!

7 мая 1981

ПРИКОСНОВЕНИЕ К ЗЕМЛЕ

У всех, кто ввысь отправился когда-то,У всех горевших в плазме кораблейЕсть важный и последний из этапов —Этап прикосновения к земле,Где с посохом синеющих дождейПройдет сентябрь по цинковой воде,Где клены наметут свои листкиНа мокрую скамейку у реки.

Мы постепенно счастье познавали,Исследуя среди ночных полейС любимыми на теплом сеновалеЭтап прикосновения к земле,Где с посохом синеющих дождейПройдет сентябрь по цинковой воде,Где клены наметут свои листкиНа мокрую скамейку у реки.

То женщины казались нам наградой,То подвиги нам виделись вдали,И лишь с годами мы познали радостьВ кругу обыкновеннейшей земли,Где с посохом синеющих дождейПройдет сентябрь по цинковой воде,Где клены наметут свои листкиНа мокрую скамейку у реки.

Когда-нибудь, столь ветреный вначале,Огонь погаснет в пепельной золе.Дай Бог тогда нам встретить без печалиЭтап прикосновения к земле,Где с посохом синеющих дождейПройдет сентябрь по цинковой воде,Где клены наметут свои листкиНа мокрую скамейку у реки.

13–15 мая 1981

НОЧЬ ЛЕТНЕГО СОЛНЦЕСТОЯНИЯ

Э. Уразбаевой

Двадцать первого числаПри немыслимом свеченье,При негаснущей зареМы плывем невесть куда,Наблюдая за кормойЛетних вод перемещенье,Наблюдая за собойУходящие года.

Наш случайный коллектив,Расположенный к остротам,Расположен на бортуНебольшого катерка.Комментируем слегкаВсе, что нам за поворотомОткрывает сквозь июньПроходящая река.

Костерок на мокрый лугСтелет дым горизонтальный,Допризывники вдвоемЛовят рыбу у реки.Им бы Родину стеречь,Строго вглядываясь в дали,А они, представь себе,Все глядят на поплавки.

И не важно, милый друг,Все, что было накануне,Все, что с нами совершатТишина и высота.Только было бы всегдаДвадцать первое июня,Только б следующий деньНикогда бы не настал.

2–3 июня 1981

ОКТЯБРЬ. САДОВОЕ КОЛЬЦО

Г. Волчек

Налей чайку зеленого, налей!Кусок асфальта, мокрые машины,Высотных зданий сизые вершины —Таков пейзаж из форточки моей.А мы все ждем прекрасных перемен,Каких-то разговоров в чьей-то даче,Как будто обязательно удачиПриходят огорчениям взамен.

Все тот же вид из моего окна,Все те же телефонные приветы,И времени неслышные приметыЛистом осенним достигают дна.Налей винца зеленого, налей!Друзей необязательные речи,Надежды ненадежнейшие плечи —Таков пейзаж из форточки моей.

Налей тоски зелененькой, налей!..Картошка, лук, порезанный на части,И прочие сомножители счастья —Таков пейзаж из форточки моей.А мы все ждем прекрасных перемен,Каких-то разговоров в чьей-то даче,Как будто обязательно удачиПриходят огорчениям взамен.

Май — июнь 1981

ЛЕДИ

Песня, начатая в Восточно-Сибирском море и дописанная на Черном море

О, моя дорогая, моя несравненная леди!Ледокол мой печален, и штурман мой смотрит на юг,И представьте себе, что звезда из созвездия ЛебедьНепосредственно в медную форточку смотрит мою.Непосредственно в эту же форточку ветер влетает,Называвшийся в разных местах то муссон, то пассат,Он влетает и с явной усмешкою письма читает,Не отправленные, потому что пропал адресат.

Где же, детка моя, я тебя проморгал и не понял?Где, подружка моя, разошелся с тобой на пути?Где, гитарой бренча, прошагал мимо тихих симфоний,Полагая, что эти концерты еще впереди?И беспечно я лил на баранину соус «ткемали»,И картинки смотрел по утрам на обоях чужих,И меня принимали, которые не понимали,И считали, что счастье является качеством лжи.

Одиночество шлялось за мной и в волнистых витринахОтражалось печальной фигурой в потертом плаще.За фигурой по мокрым асфальтам катились машины —Абсолютно пустые, без всяких шоферов вообще.И в пустынных вагонах метро я летел через годы,И в безлюдных портах провожал и встречал сам себя,И водили со мной хороводы одни непогоды,И все было на этой земле без тебя, без тебя.

Кто-то рядом ходил и чего-то бубнил — я не слышал.Телевизор мне тыкал красавиц в лицо — я ослеп.И, надеясь на старого друга и горные лыжи,Я пока пребываю на этой пустынной земле.О, моя дорогая, моя несравненная леди!Ледокол мой буксует во льдах, выбиваясь из сил…Золотая подружка моя из созвездия Лебедь —Не забудь. Упади. Обнадежь. Догадайся. Спаси.

1979 — 18 августа 1981 Туапсе

ХИБИНЫ

Что есть на земле — всё стремятся укрытьСнега в бесконечном посеве.Представьте себе, что возможно любитьСтрану под названием Север.

Забудутся песни и споры,Но там, где мы шли на подъем,Вот эти Хибинские горыОстанутся в сердце моем.

Зажги свой костер у подножья сосны.Здесь горы о мужестве помнят,Здесь в варежке держит фонарик луныГлухая полярная полночь.

И всем, кто ходил в этих синих снегах,Кто этой умылся водою,Представьте, навечно она дорога —Земля под Полярной звездою.

И если огонь на суровой зареПогаснет, воскреснуть не смея,Я сердцем прижмусь к этой мерзлой землеИ, может, ее отогрею.

Апрель — 25 сентября 1981

СПУТНИКИ

По прекрасному Чюрлёнису,Иногда — по ОстроуховуМчались мы с одной знакомоюНа машине «жигули».Заезжали в Левитана мы,В октябри его пожухлые,Направлялись мы к Волошину,Заправлялись, как могли.

По республике Цветаевой,Через область ЗаболоцкогоС нами шла высоковольтнаяОкуджавская струна.Поднимались даже в горы мы,Покидая землю плоскую,Между пиком барда ПушкинаИ вершиной Пастернак.

Некто Вольфганг АмадеевичСлал нам ноты из-за облака,Друг наш Николай ВасильевичУлыбался сквозь туман.Слава Богу, мы оставилиТопь софроновскую побоку,И заезжий двор Ошанина,И пустыню Налбалдян.

Между Грином и ВолошинымНа последнем переходе мыВозвели шатер брезентовый,Осветив его костром.И собрали мы сторонниковРифмы, кисти и мелодии,И, представьте, тесно не былоНам за крошечным столом!

Сентябрь-декабрь 1981

«Одинокий гитарист…»