Лживая правда - Виктор Метос

Он стоял шагах в шестидесяти от нее и побежал к ней после того, как мистер Тернер попал в капкан.

– Итак, они вышли из домика, как вы сказали, потому что услышали, как хлопнула входная дверь?

– Да, так мне сказала миз Фоллоуз.

– Вы не сказали присяжным, сколько времени им потребовалось для того, чтобы покинуть домик, после того как они услышали хлопнувшую дверь?

Покачав головой, следователь пожал плечами:

– Я не знаю ответа.

– Потому что вы не спрашивали Холли Фоллоуз об этом, правильно?

– Нет, поскольку это не имеет никакого отношения к…

– Итак, ребята услышали, как хлопнула входная дверь, им потребовалось какое-то время, чтобы выйти из домика, и если предположить, что дверь захлопнул убийца, он к этому моменту оказался в шестидесяти шагах.

– Да.

– Итак, какое время, на ваш взгляд, потребовалось ребятам, чтобы покинуть домик? Десять секунд? Двадцать?

– Не могу сказать.

– Мне пришлось полсотни раз высказывать возражения, когда вы строили из себя эксперта, а сейчас не можете предположить, сколько времени потребуется человеку, чтобы выйти из домика?

– Возражение, это издевательство над свидетелем!

– Отклоняется.

– Какова площадь домика?

– По оценкам эксперта-криминалиста – восемьсот квадратных футов.

Дилан сделал два шага к свидетелю.

– Сколько времени потребовалось бы человеку, стоящему в дальнем конце домика площадью восемьсот квадратных футов, чтобы дойти до двери и выйти на улицу?

– Не могу сказать.

– Не можете или не хотите, потому что спрашиваю я, а не миз Уайтвулф?

– Возражение.

– Поддержано.

Однако Дилан продолжал напор, не теряя ни секунды:

– Представьте себе, что я – миз Уайтвулф. Сколько времени?

– Возражение! – воскликнула Келли, снова вскакивая с места. – Это издевательство над свидетелем!

– Поддержано.

– Поскольку вы не хотите говорить присяжным то, что думаете, предположим – десять секунд. Итак, требуется десять секунд…

– Так быстро это не случилось бы.

Дилан приблизился еще на шаг к Филипсу.

– О, так теперь у вас есть мнение на этот счет? Я был бы очень признателен, если б вы не юлили, отвечая присяжным. Они имеют право знать правду.

– Возражение! – На этот раз на ноги вскочил Джеймс. Дилан услышал в его голосе ярость. Ему показалось, что у прокурора трясутся руки. Очевидно, Джеймс не привык иметь дело с защитником, которому наплевать на то, что ему возражают.

– Поддерживается. Мистер Астер, будьте добры, воздержитесь от комментариев насчет показаний свидетеля.

Дилан сделал еще один шаг вперед.

– Пусть пятнадцать секунд. Итак, убийца должен был пробежать за пятнадцать секунд шестьдесят футов, чтобы добраться до деревьев, под которыми, по словам Холли, он стоял, правильно?

У следователя заходили желваки, но он по-прежнему упрямо смотрел Дилану в глаза.

– Раз вы говорите, что ребятам потребовалось пятнадцать секунд, чтобы выйти из домика, – да, он должен был за это время пробежать шестьдесят футов.

– Я хочу кое-что вам продемонстрировать, следователь Филипс. Ваша честь, я бы хотел, чтобы мистер Уорд встал и прошелся по залу, если такое возможно.

– Я разрешаю.

– Арло, встаньте и подойдите ко мне, хорошо?

Арло оглянулся на Мэдлин, та кивнула, после чего подсудимый встал, вышел из-за стола и приблизился к Дилану. Он заметно хромал, припадая на правую ногу при каждом шаге.

– Благодарю вас, Арло. Вы можете вернуться на место.

Какое-то мгновение Арло молча стоял на месте, не понимая, что происходит. Дилан мягко положил руку ему на плечо.

– Все в порядке, Арло. Возвращайтесь на место.

Хромая, тот вернулся на место. Дилан снова повернулся к следователю:

– Он хромает, вы заметили?

Филипс ответил не сразу:

– Да, хромает.

– Вам известно, почему он хромает?

– Возражение, это не имеет отношения к делу! – снова вскочил с места Джеймс.

– Он спас жизнь мальчику, вытолкнув его из-под колес мчащейся машины, – сказал Дилан.

Джеймс и Келли возразили оба разом, чуть ли не переходя на крик. Судья Хэмилтон поднял руку, показывая им, что держит все под контролем.

– Мистер Астер, мне уже дважды пришлось предупреждать вас насчет недопустимых вопросов. Третий раз я предупреждать не буду – просто закончу перекрестный допрос.

Пустая угроза, поскольку невозможность подробно допросить свидетеля в деле, в котором возможен смертный приговор, автоматически дает основания для апелляции. Однако Дилан ничего не сказал; он понимал, что судья просто хочет показать перед телекамерами, что полностью владеет ситуацией.

Дилан приблизился к следователю еще на два шага. Беспокойство Филипса нарастало – адвокат разглядел у него на лбу бисеринки пота.

– Следователь Филипс, вы пробовали пробежать это расстояние?

– Что вы имеете в виду?

– От домика до рощи около шестидесяти футов. Вы пробовали пробежать это расстояние?

– Нет.

– Удивитесь ли вы, если я скажу, что пробовал и мне потребовалось десять секунд?

– Нет. Полагаю, это то самое время, которое потребуется человеку, бегающему относительно быстро.

– А человек, страдающий хромотой, сможет бежать так быстро?

– Не могу сказать.

– Неужели? Мне пришлось выжать из себя все силы, чтобы уложиться в десять секунд, а вы сейчас говорите, что человек с хромотой сможет бежать так же быстро?

– Я не знаю, как быстро бегает ваш клиент. Это вы у него спросите.

«Замечательно», – подумал Дилан.

Полицейские, давая показания в суде, терпеть не могут уступать хоть в чем-нибудь, и нередко, когда вопрос очевиден, у присяжных появляются подозрения, что им есть что скрывать.

Дилан сделал еще шаг вперед.

– Я хотел бы еще раз продемонстрировать некоторые фотографии из тех, что уже показывала миз Уайтвулф.

Подойдя к доске с фотографиями так, чтобы они были видны и присяжным, и следователю, он указал на шесть снимков Арло в углу.

– Итак, на этих фотографиях лицо Арло испачкано кровью, правильно?

– Да.

– Однако вы использовали не это слово, так? В своих отчетах вы ни разу не написали «покрыт».

– Я не помню, употреблял ли это слово.

– Что ж, в таком случае давайте не поленимся освежить вашу память.

Вздохнув, следователь Филипс взял свой отчет, лежащий на кафедре перед ним. Полистав его, он нашел нужную страницу.

– Я указал, что у подозреваемого на лице были горизонтальные и вертикальные полосы крови…

– Полосы. Вы написали «полосы крови», а не «испачкано кровью». Правильно? Больше того, слово «полосы» вы употребили дважды.

– Да.

– «Полоса» в данном случае означает размазанное продольным движением пятно, верно? Ребенок подобным образом размазывает шоколад по лицу.

– Как скажете.

– Как скажу я – или «да», следователь Филипс? Если у вас есть другое контекстное определение слова «полоса», пожалуйста, поделитесь им с нами сейчас.

Мгновение помолчав, Филипс кашлянул и сказал:

– Нет, другого определения у меня нет.

– Отлично, итак, «полоса» указывает на то, что субстанция нанесена умышленно. Если краска взрывается под давлением, она ведь не оставляет на стене полосы, правильно? Она оставляет брызги.

– Наверное, вы правы.

– А теперь, если посмотреть на лицо Арло на этих фотографиях, кровь у него на лбу, на щеках, носу и подбородке, так?

– Совершенно верно.

– Это напоминает вам брызги крови?

– Возражение, – сказал Джеймс.

– Ваша честь, они возражают, потому что следователь Филипс не является экспертом, на что я указывал уже раз пятьдесят, – усмехнулся Дилан. – Давайте уж остановимся на чем-нибудь одном.

– Я разрешаю свидетелю рассказать о том, что конкретно он видел. Возражение отклоняется.

Дилан сделал шаг, затем еще один.

– Это напоминает вам брызги крови?

– Ну, наверное, это могли быть и брызги.

– Но, следователь Филипс, вы ведь написали в своем отчете, что у Арло Уорда лицо и одежда были в полосах крови! Разве не так? Это предполагает, что вы понимаете разницу между полосами и брызгами. Вы ведь понимаете эту разницу?

Дилан сделал еще шаг вперед, и теперь от свидетеля его отделяло не более пяти шагов.

– Да, я понимаю разницу.

– И полосы означают, как мы уже выяснили, что кровь была нанесена умышленно, правильно?

– Как скажете.

Повысив голос, Дилан сделал еще один шаг вперед. Следователю стало не по себе – Дилан определил это по тому, что Филипс покраснел и отвечал поспешно, вместо того чтобы обдумывать свои слова.

– Итак, у вас человек,