Игра в ненависть - Елена Сокол

что не годен.

Алекс пожал плечами и тыльной стороной ладони потер лицо, размазав по нему грязь.

– Я вам помогу. – Сказала я. – Только переоденусь.

– Ну, давай, поторопись тогда. – Вздохнул дед. – Я тут не собираюсь с вами до полуночи сидеть. – Он поднял швабру повыше и пригрозил моему жениху. – Ну? Чего встал? Раствор-то сохнет!

Алекс бросился зачерпывать шпаклевку, а я поспешила в спальню.

– Ой, Любка, привет! – Окликнул меня кто-то из кухни.

Я удивилась, увидев тетю Тамару.

– Здрасьте, а вы тут какими судьбами?

Она вытерла руки о халат:

– А меня сегодня на пищеблоке дежурной назначили, пока твой Сашка в наряде. Полдня обои сдирал, потом сразу шпаклевать: некогда ему было кашеварить! – Соседка открыла крышку кастрюли. – Сегодня борщ. Со сметаной. Санька молодец – еще с утра за парным молочком и сметанкой сгонял. Золотой он у тебя! Кто бы мог подумать!

– Ого. – Присвистнула я. – Круто…

Моему удивлению, кажется, не было предела. Неужели, это тот самый Алекс, который лениво потягивал виски и заказывал еду из ресторана на дом? Тот самый известный писатель, что павлином расхаживал по светским мероприятиям и мог затащить в постель любую красотку, лишь поманив пальцем? Тот самый, кто с легкостью забивал на работу ради вечеринки? Не может быть.

На всякий случай, я еще раз заглянула в гостиную, чтобы удостовериться. Алекс залихватски зачерпывал из ведра раствор, шлепал им о стену и деловито размазывал.

– Давай, давай, изо всех силенок! Выше веди! Во! – Приговаривал дед. – Стул-то подставь, коли не достаешь!

И, заметив меня, подмигнул.

Я переоделась в старую футболку, коротенькие шорты, убрала волосы под косынку и тоже присоединилась к ним.

– Что нужно делать?

– Мм, симпатичные шортики. – Улыбнулся Алекс, отвлекаясь от работы и оглядывая меня.

За что тут же получил черенком швабры, точно хворостиной, по спине от деда. Тот бил шутя, но мой жених все равно подскакивал от неожиданности.

– Башкой не верти!

– Да не верчу я! – Бросил Алекс через плечо. И снова улыбнулся мне. – Бери шпатель. Вот так.

И показал, как нужно зачерпывать и наносить шпаклевку на стену.

– Видишь, совсем не трудно.

– Ух, ты! Мне даже нравится. – Сказала я честно.

– О, еще одна неумеха! – Крякнул дед. – Давай, давай, не стой! Работай, бригада!

Мы с Алексом переглянулись и рассмеялись.

– Хохочут они!

Дед вдарил шваброй об пол, и мы поспешили вернуться к работе.

Работа спорилась. Очень скоро дед включил сериал по телевизору и отвлекся от надзирательства, так что мы с Алексом шпаклевали каждый свой участок и продолжали многозначительно переглядываться. В смысле, каждый, наверное, думал о своем, и я точно не знала, о чем думает Алекс, но мне казалось, что мы как будто заигрываем друг с другом.

Шпаклевка скользит по стене, заполняет щели, неровности, мелкие впадинки. До чего же мне хорошо! Остального мира будто не существует. Вжух, вжух – по поверхности шпателем, в стороны и снова ближе друг к другу. Почти касаясь: плечами, локтями, бедрами. И снова в стороны, а потом возвращаясь. С лиц сходит смущение, остается интерес. Он делает шаг вправо, а мое сердце ступает за ним.

Я понимаю, что мечтала о таком с первого дня, как увидела его. Мечтала, чтобы он меня заметил. По-настоящему. Был со мной, когда говорит со мной, когда целует меня, занимается со мной сексом. Мечтала быть связанной с ним – хотя бы вот таким взглядом.

Спокойным, мягким, теплым, как его губы.

Горячим, как его ладони.

– Ладно уж, на сегодня закругляйтесь! – Оборвал мои мысли дед.

– Борщ готов. – Сообщила тетя Тамара, будто специально ожидавшая этого сигнала и появившаяся в нужный момент в дверях.

Глава 36

Ужин, на удивление, вышел душевным, а борщ был вкусным. Такой наваристый, ароматный и густой суп когда-то варила бабуля. Наверное, она и поделилась с Тамарой рецептом. Я даже заметила, как дед приуныл, попробовав пару ложек – тоже почувствовал знакомый вкус.

– Прогуляемся? – Предложил Алекс. – Пока не стемнело.

– А чай? – Вмешалась тетя Тамара.

Тот покосился на свою алюминиевую кружку с надписью «Шурик»:

– Я – пас. – Он встал, вытянулся по стойке смирно и глянул на деда. – Сейчас по-быстрому вымою посуду, и если Люба не против…

– Я за! – Сказала я, вставая из-за стола. – Спасибо, теть Тамара! Было очень вкусно!

– Я тоже чай не буду. – Доедая, отозвался дед.

– Завари ему с облепихой, как он любит. – Подмигнула я соседке.

Пока я переодевалась в платье, Алекс уже успел сполоснуть за нами тарелки и надел спортивный костюм. Мы вышли из квартиры, сбежали по лесенкам и только там он произнес шепотом:

– Мне не терпелось оставить их наедине.

– Почему?

– Потому, что Тамара Михайловна без ума от Семена Аркадьевича!

Мы вышли из подъезда, Алекс придержал для меня дверь.

– Без ума? В каком это смысле?

– Она трижды в день приходит за мукой, солью или сахаром, постоянно интересуется у него, как дела, использует любой предлог для того, чтобы поболтать с ним, а также предлагает свою помощь по хозяйству, хотя, мы: ты, я, Ольга – мы сами справляемся.

– Это ничего не значит. – Хмыкнула я с сомнением. – Тамара всегда была… попрошайкой.

– Да у нее полный шкаф запасов! Я сам видел, сегодня, когда помогал ей донести до дома мешок муки с рынка.

– Ты помогал ей донести муку?

– Да, мне ведь не трудно, раз уж я все равно ходил туда за молоком. – Пожал плечами он.

– Раз у нее полно запасов, – не унималась я, – значит, она просто скупердяйка. Зачем тратить свои продукты, когда можно вечно занимать у соседей?

– Но она тащит свою стряпню Аркадьичу.

– Хотя бы, возмещает взятое.

– И прихорашивается перед тем, как прийти.

– О чем это ты хочешь