Возвращение в Оксфорд - Дороти Сэйерс

— Разумеется, — ответил мистер Помфрет. — И слушайте: что, если я зайду завтра — то есть уже сегодня — утром, чтобы узнать, как дела, и все такое? Ну, как это принято. Вы будете в колледже? Пожалуйста!

— Утром никаких посетителей, — быстро ответила Гарриет. — И я пока не знаю, что буду делать днем. Можете спросить в привратницкой.

— Можно? Здорово! Я зайду, а если не застану вас, оставлю записку. Вы обязательно приходите на чай, или на коктейль, или на что-нибудь. И обещаю, такое больше не повторится, насколько это от меня зависит.

— Хорошо. Кстати, во сколько точно мисс Каттермол пришла к вашему другу?

— Около половины десятого, кажется. Не уверен. А что?

— Думаю, расписалась ли она в журнале привратника. Ну, разберемся. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — сказал мистер Помфрет. — И большущее спасибо.

Гарриет заперла за ним калитку и пошла обратно по прямоугольнику двора, чувствуя, что из всей этой утомительной истории вышла некоторая польза. Чучело вряд ли могли подвесить раньше половины десятого, так что мисс Каттермол благодаря своей глупой выходке обзавелась железным алиби. Гарриет была так благодарна ей за то, что следствие продвинулось хотя бы на такой крошечный шажок, что решила по мере сил избавить девушку от последствий ночной эскапады.

Подумав об этом, Гарриет вспомнила, что мисс Каттермол все еще лежит на полу в ванной и с ней нужно что-то сделать. Нехорошо, если она успела прийти в себя и поднять шум. Однако, войдя в Новый двор и открыв дверь, Гарриет обнаружила свою пленницу в сонной стадии похождений повесы.[118] Небольшая вылазка в коридоры помогла установить, что мисс Каттермол живет на втором этаже. Гарриет отворила дверь комнаты, и в этот момент открылась соседняя дверь, и из нее высунулась голова.

— Каттермол? — прошептала голова. — О, прошу прощения. — И голова снова скрылась.

Гарриет узнала девушку, которая разговаривала с мисс Каттермол после открытия библиотеки. Она подошла к двери, на которой красовалась табличка с надписью «К. А. Бриггс», и тихо постучала. Голова снова появилась.

— Вы ждали мисс Каттермол?

— Ну, — сказала мисс Бриггс, — я услышала, что кто-то открывает ее дверь и… О, это вы, мисс Вэйн?

— Да. Что заставило вас ждать возвращения мисс Каттермол?

Мисс Бриггс, в шерстяном пальто, накинутом на пижаму, выглядела несколько испуганной.

— Мне нужно было кое-что сделать. Я все равно не спала. А что?

Гарриет посмотрела на девушку. Она была невысокой, крепкого сложения, с некрасивым лицом, в котором читались сила и здравый смысл. Гарриет решила, что ей можно довериться.

— Если вы друг мисс Каттермол, то пойдемте — поможете мне поднять ее на второй этаж. Она внизу в ванной. Я обнаружила ее, когда молодой человек помогал ей перелезть через стену, она не очень хорошо себя чувствует.

— О господи! — сказала мисс Бриггс. — Налакалась?

— Боюсь, что да.

— Вот дура, — резюмировала мисс Бриггс. — Так и знала, что она что-нибудь вытворит. Идемте.

Вместе они втащили мисс Каттермол по скрипучей отполированной лестнице и уложили на кровать. В мрачном молчании они раздели ее и накрыли одеялом.

— Пусть проспится, — сказала Гарриет. — А вы, может быть, объясните мне, что происходит? А?

— Идемте в мою комнату, — предложила мисс Бриггс. — Хотите горячего молока, овалтина[119] или кофе?

Гарриет согласилась на горячее молоко. Мисс Бриггс поставила чайник в кухне напротив, вернулась, разворошила огонь и села на пуфик.

— Расскажите, пожалуйста, что случилось, — попросила мисс Бриггс.

Гарриет рассказала, опустив имя джентльмена. Но мисс Бриггс немедленно догадалась:

— Это конечно же был Реджи Помфрет! — сказала она. — Бедняга — вечно ему приходится со всеми нянчиться. И что делать парню, если все за ним бегают?

— Да, неловкое положение, — согласилась Гарриет. — Надо обладать известным знанием жизни, чтобы выйти из него с достоинством. А она действительно в него влюблена?

— Нет, — ответила мисс Бриггс. — Ей просто нужен кто-нибудь. Ну, знаете. Разрыв помолвки здорово выбил ее из колеи. Они с Лайонелом Фаррингдоном дружили с детства и все такое, и у них все было решено еще до того, как она поступила. А потом мистера Фаррингдона увела всем известная мисс Флаксман, и был ужасный скандал. Со всякими осложнениями. И Вайолет Каттермол совершенно слетела с катушек.

— Понимаю, — сказала Гарриет. — Отчаянье, желание срочно обзавестись «собственным мужчиной»…

— Да. И не важно, кто это будет. Я думаю, это такой комплекс неполноценности. Когда человек совершает всякие идиотские поступки для самоутверждения. Понимаете?

— Да, прекрасно понимаю. Обычное дело. Лезет из кожи вон, чтобы показать себя с самой худшей стороны. И часто с ней такое случается?

— Чаще, чем хотелось бы, — призналась мисс Бриггс. — Я старалась ее образумить, но что толку читать людям нотации? Уж если кто пришел в такое состояние, то можно с тем же успехом обращаться к Человеку на Луне.[120] И хотя для Помфрета все это страшно неудобно, но он порядочный малый, и она с ним в безопасности. Конечно, если б характер у него был посильнее, он бы от нее избавился. Но я рада, что он не может, а то неизвестно, с кем бы она связалась.

— И это может кончиться чем-то серьезным?

— В смысле, свадьбой? Не-ет. Я думаю, у него хватит чувства самосохранения хотя бы на это. И кроме того… Знаете, мисс Вэйн, это просто стыд и срам. Мисс Флаксман прямо не может никого оставить в покое, и теперь она пытается увести Помфрета, хотя он ей даром не нужен. Если бы только она отвязалась от бедняжки Вайолет. Вайолет — хороший человек, если б она нашла подходящего мужчину, все бы наладилось. Ей вообще нечего делать в Оксфорде, на самом деле она хочет быть преданной женой и вести хозяйство. Ей нужен серьезный, солидный мужчина, который бы ее любил, но умел проявить твердость. Романтический идиот вроде Реджи Помфрета никак не годится.

Мисс Бриггс яростно разворошила угли.

— Что ж, — сказала Гарриет, — придется что-то предпринять. Не хотелось бы идти к декану, но…

— Конечно, надо что-то предпринять, — подхватила мисс Бриггс. — Ей очень повезло, что ее увидели вы, а не кто-то из донов. Я уже почти хотела, чтоб что-то такое произошло. Ужасно волнуюсь за нее. И совершенно не знаю, что делать в таких случаях. Но мне приходилось ее все-таки поддерживать, иначе Вайолет просто перестала бы мне доверять, и бог знает, каких глупостей она бы натворила.

— Вы правы, — сказала Гарриет. — Но может, теперь я могла бы с ней поговорить и призвать к осторожности. В конце концов, она должна пообещать мне вести себя разумно, если я не пойду к декану. Боюсь, что придется прибегнуть к шантажу во благо, так сказать.

— Да, — согласилась мисс Бриггс. — Это можно. Ужасно благородно с вашей стороны. И я буду рада разделить с кем-то ответственность. Все это очень утомительно и мешает работать. А ведь мы здесь именно для этого. У меня в следующем триместре экзамены второй ступени, постоянное напряжение очень отвлекает.

— Мисс Каттермол во многом на вас полагается?

— Да. Но ее исповеди занимают уйму времени, и я не очень хорошо умею справляться с истериками.

— Да, тяжела и неблагодарна участь наперсницы, — согласилась Гарриет. — Неудивительно, когда она безумствует в белом холстинковом платье.[121] Гораздо удивительней, когда она сохраняет спокойствие и рассудительность, как вы. Но я согласна, что с ваших плеч нужно снять эту ношу. Она только вам изливает свои горести?

— В общем, да. Вайолет растеряла всех друзей в этой сваре.

— А что с анонимками?

— А, вы и об этом слышали. Конечно же это не Вайолет. Просто смешно. Но Флаксман распространяет сплетни по колледжу, а когда начинаешь бросаться такими обвинениями, приходится идти до конца.

— Это правда. Ну, мисс Бриггс, нам обеим пора ложиться. Я зайду проведать мисс Каттермол после завтрака. Не волнуйтесь так. Я думаю, сегодняшние приключения пойдут ей на пользу. Ну, мне пора. Вы не могли бы одолжить мне острый нож?

Мисс Бриггс, в крайнем изумлении, достала крепкий перочинный нож и пожелала Гарриет спокойной ночи. По пути к Тюдоровскому зданию Гарриет срезала чучело и унесла его с собой, чтобы позже тщательно изучить и наметить план действий. Но сначала нужно было хорошенько выспаться.

Она, должно быть, действительно устала, поскольку заснула сразу же, как только голова ее коснулась подушки, и не видела во сне ни Питера Уимзи, ни кого-либо еще.

Глава VIII

Ей бросить взгляд на юношу случилось,И томной дрожью сердце в ней забилось,И удержало шаг ее на местеОт старой скорби новое известье:В младых чертах невинного лицаОна прозрела лик его отца.[122]

Эдмунд Спенсер

— А между тем, — сказала мисс Пайк, — у меня в девять лекция. Может мне кто-нибудь одолжить мантию?