Эффект Плацебо - Vladi N

будет снова в сборе, — мама взмахивает руками, утирая слезы, — я счастлива. Правда, очень бы хотелось, чтобы обстоятельства для этого были другого рода.

— А как же работа? — Саманта встает на ноги и сверлит Ника своим невероятно тяжелым взглядом. Даже я проникся к этой девчонке, которая держит брата в узде.

— Детка…

— Я знаю, что ты сейчас собираешься сказать, Николас. Я перееду, но не брошу своих пациентов. И ты это знаешь. Решай вопрос как хочешь, но я должна ездить в клинику каждый рабочий день.

У Тиф вырывается звонкий смешок. Все в удивлении поворачиваются к ней, а Барлоу начинает громко хохотать.

— Простите, — черех смех, больше похожий на истерику, выпаливает она. — Ты здорово попал, братец.

— Ха-ха, смешно, Тиф, — раздраженно бросает Ник и хватает свою девушку за руку. — Пошли, надо поговорить.

Они первыми покидают кабинет. Чарли помогает поднятся Элизабет, чье лицо приобрело какой-то сероватый оттенок. Похоже, ее снова стошнит.

— Дорогой, — она прикрывает рот ладонью и направляется к выходу, — простите…

Брат спешно следует за женой, а мы остаемся вчетвером.

— Все снова повторяется, — грустно произностит Тиффани, переводя взгляд между родителями. — Все снова вынуждены лишаться привычного комфорта из-за меня.

— Нет, родная, сейчас это по большей части из-за меня. Ты не причем.

— Тиф, — мама подходит ближе и берет Барлоу за руки, — мы же семья. Мы, наконец, снова тебя нашли. Поэтому я планирую сегодня закатить такой праздник, которого наш дом не видел последние пару лет, не считая свадьбы Чарльза. Потому что мы снова все вместе, не взирая на внешние обстоятельства. И пусть эта радость будет только в этих стенах и между нами, но каждый из нас это заслужил, а в особенности вы двое, — Беатрис Хоггард берет мою ладонь и кладет на аккуратную ручку Тиф. — А теперь дуйте к себе и наслаждайтесь друг другом. Но к семи вечера жду в гостиной.

Отец подмигнул, а Тиф залилась огненно красным румянцем, что так ей не свойственен. А я, в кои-то веки, счастливо улыбаюсь, что, не смотря ни на что, она рядом со мной.

* * *

— Кил, поставь меня, — Тиф крепко обнимает мою шею, пока я несу ее на руках через весь дом, ловко преодолевая многочисленные лестницы и двери. — Киллиан!

— Нет, Красивая, теперь только так перемещаемся. И ты не можешь меня винить.

Она замолкает. Ласково оглаживает мое щеку, после чего припадает к ней губами. Медленно целует, разгоняя мурашки по всему моему напряженному телу. Затем перемещает ладошки и обнимает голову, прижимаясь своим виском к моему.

— Я так по тебе скучала… Я даже не знаю, как передать все то, что я сейчас чувствую.

Отнимаю ее ладонь и кладу себе на сердце. Тиффани чувствует, как бешено оно бьется под ее кожей. Мне кажется, что его даже слышно, так оголтелая мыщца тарабанит за ребрами от невозможного счастья, в котором сейчас купается.

— Я понимаю все, что ты испытываешь, потому что твои эмоции идентичны моим.

Толкаю ногой дверь в крыло, которое занимал до того, как переехал в собственный дом. Прямым ходом двигаюсь в комнату, в которой все осталось так же с того самого дня, как Тиф пропала. Я ничего не трогал и не разрешал прислуге что-либо менять. И это не скрывается от внимания Тиффани, когда мы заходим внутрь.

— Боже мой, — девушка ловко спрыгивает с моих рук и обводит помещение ошалелым взглядом. — Киллиан… Здесь все лежит ровно на тех же местах, как я и оставила.

Она оглядывается на меня, пытаясь считать эмоции. Но единственное чувство, которое прорывается из меня сейчас, это безусловная любовь.

— Это твоя спальня, Тиффани. И ты сама примешь решение, что и как здесь менять. Иди ко мне.

Протягиваю руку. Тиф смотрит на мою ладонь, после чего поднимает взгляд на меня и тяжело вздыхает. В ее глазах снова собираются слезы, которые меня обезоруживают. Осторожный шаг вперед, затем еще один и еще. И вот, мы стоим друг напротив друга, прожигая тела разгоряченными взглядами, но не предпринимаем никаких действий. Смотрим и смотрим, пока женская ручка не взметается вверх, начиная осторожно расстегивать пуговицы на моей рубашке. Стольких сил мне требуется, чтобы не плюнуть на все и не наброситься на свою женщину, но я терплю. Позволяю ей неспешно трогать меня, вспоминать, изучать. Тиффани справляется с пуговицами и цепляет взглядом линии показавшейся татуировки. Пальцами проводит по границам, заставляя все внутри меня напрячься и взорваться одновременно. Больше не могу сдерживаться. Цепляю тонкие пальчики и тяну на себя, впечатывая грудью в свою. Я и забыл, какая она хрупкая рядом со мной.

Ощущаю ее возбуждение через тонкую ткань джемпера. Распаляюсь так сильно, что трясет. Цепляю ее подбородок и запрокидываю голову, а светлые волосы рассыпаются тяжелым грузом по узким плечам. Наконец-то целую свою женщину, как того требуют обстоятельства и мое еле собранное из осколков сердце.

— Кил… — шепчет Тиф, кусая мои губы. Ее ногти впиваются мне в кожу живота, пока спускаются к бляшке ремня. Женские движения резкие и хаотичные. — Я так скучала по тебе…

Каждое ее слово разбивает внутри броню, которую я возводил все эти дни на расстоянии от самого дорогого для меня человека. Кусок за куском отваливается с каждой произнесенной буквой, обнажая незащищённое сердце. Перехватываю девичьи ладони. Прожигаю ее всю диким взглядом, а после снова подхватываю на руки и несу в ванную.

Губы Тиф осторожно блуждают по моей шее, оставляя горячие следы языка на разгоряченной коже. И когда я, наконец, опускаю ее в душевую кабину, в ярких глазах проскальзывает понимание.

— Я хочу тебя как в тот самый первый раз. Когда увидел и слетел с катушек от того, какая ты, — Тиффани медленно стягивает с себя кофту, обнажая полную грудь, прикрытую простым хлопковым лифчиком черного цвета. — Охрененные…

Неосознанно кладу ладони на манящие полушария и сжимаю их, вырывая хриплый стон Барлоу, сносящий все мои стопы. В секунду оказываюсь внутри этой пресловутой душевой коробки и захлопываю дверцу. Тиф не медлит — врубает воду на максимум. Холодные капли мощным потоком обрушиваются на нас сверху, но мы слишком горим, чтобы это стало помехой.

— Я люблю тебя, — глаза в глаза. Дыхание в унисон. Сердце к сердцу, плоть к плоти. — Люблю тебя, Кил…

Она нажимает спусковой крючок моего сумасшествия. Впечатываю хрупкую фигуру в стенку кабины, позволяя рукам, наконец, взять желаемое. Стягиваю по влажному телу мокрый насквозь бюстгальтер и цепляю пальцами набухшие соски. Рот наполняется слюной от желания попробовать их на вкус, когда Тиф выгибается дугой, подставляя