Страсть к удовольствию - Нина Роуэн

Минуту спустя шелковое платье вместе с корсетом упало на пол, и Клара с облегчением вздохнула – одежда ужасно ее стесняла.

Несколько секунд Себастиан смотрел на нее неистовым, полным страсти взглядом, потом подхватил на руки и бережно уложил на кровать. Клара запустила руки в его густые волосы, а он припал губами к ее шее, затем стал покрывать поцелуями грудь и розовые окружности тугих сосков. Содрогнувшись от взрыва наслаждения, Клара выгнулась ему навстречу и требовательно обхватила его ногами. Все тело ее горело от испепеляющего желания, и она хотела, чтобы так было всегда, чтобы Себастиан всегда был с ней.

Приподнявшись на локтях, Клара смотрела, как его губы прижимались к ее животу, в то время как язык с восхитительной порочностью ввинчивался в углубление пупка. Задыхаясь от возбуждения, она впилась ногтями в его плечи, побуждая приподняться, чтобы можно было сорвать с него рубашку и наконец обнажить мускулистые плечи. «Как он красив», – думала Клара оглаживая ладонями грудь Себастиана. Она дернула за пояс его брюк и прошептала:

– Сними их. – Слова ее прозвучали не то как приказание, не то как мольба.

Быстрым движением он скинул брюки на пол, и перед ней предстала напряженная мужская плоть. В то же мгновение возбуждение пронзило Клару, вызвав сладостную и щемящую боль. Она уложила мужа на спину и принялась ласкать и целовать, стараясь не пропускать ни единого дюйма его прекрасного тела. От этих нежных, но требовательных поцелуев кожа Себастиана словно вспыхнула, а грудь начала бурно вздыматься от прерывистого дыхания. А Клара, продолжая ласкать его, невольно думала о том, что все это – в последний раз. И в то же время она отчаянно желала, чтобы такие минуты повторялись снова и снова.

Сжав пальцами его возбужденную плоть, она замерла на несколько мгновений, чтобы хоть немного унять пульсирующую боль желания. Себастиан, положив руки ей на бедра и чуть приподняв, помог Кларе расположиться сверху. Она немного смутилась – ведь в ее представлении такую позу могли позволить себе только падшие женщины, – но глаза мужа горели таким желанием, такой страстью, что Клара невольно задрожала от возбуждения. Судорожно сглотнув, она пробормотала:

– Себастиан, я…

Он прервал ее, закрыв ей рот поцелуем, и в тот же миг направил свою вздыбленную плоть в ее жаркую влагу. Опустив голову и упершись ладонями ему в грудь, Клара с легким испугом посмотрела на мужа и прошептала:

– Но я не могу, я… – Она умолкла, вспомнив, какие восхитительные ощущения испытала, когда оседлала Себастиана, сидя у него на коленях.

– Нет, можешь. – Его пальцы судорожно впились ей в талию. – И ты это сделаешь.

В следующее мгновение он вошел в нее наполовину, и Клара с хриплым горловым стоном ринулась вниз, с восторгом ощутив в себе горячую, твердую и пульсирующую плоть мужа. Она вцепилась пальцами в его покрывшиеся испариной плечи, а сердце ее так колотилось, что, казалось, вот-вот выскочит из груди.

– Клара… – Он ритмично двигал бедрами. – Клара, тебе нужно…

Но она и так уже все знала. Пришпоренная недавно проснувшимися инстинктами, Клара приподнялась и вновь обрушилась на него, подстраиваясь под его ритм, заставлявший ее кровь гореть, а тело – петь.

Ее возбуждение все нарастало и нарастало, и бисеринки пота скатывались у нее по шее, соскальзывая в ложбинку между грудями. Внезапно Себастиан положил руки ей на бедра, на сей раз сдерживая ее движения, а затем, не разрывая сплетения их тел, опрокинул жену на спину, возвысившись над ней подобно вечному сфинксу. В следующее мгновение он снова вошел в нее, уводя их обоих в пенившийся шторм блаженства.

Минуту спустя Клара прижалась губами к его груди и закрыла глаза. А потом они долго лежали без движения, пытаясь отдышаться. Оба молчали, и Клара думала о том, что теперь ежеминутно должна молиться об успехе своего побега. Но хотя к этому решению ее привели довольно печальные и даже отчаянные обстоятельства, она не сожалела ни об одном мгновении, проведенном с Себастианом. Боле того, она чувствовала, что безудержная радость воцарилась в ее душе, – ведь отныне она точно знала, что сможет прожить до конца своих дней, благодаря судьбу за то, что такой мужчина был в ее жизни.

Она приподнялась на локте и посмотрела на мужа. Страсть еще теплилась в глазах Себастиана, но наряду с ней в его взгляде было еще какое-то чувство – нечто огромное и наполнявшее сердце ликованием. Ведь теперь она знала: ее сердце по-прежнему было запечатано, но Себастиан останется в нем навсегда.

Единственными звуками, раздававшимися в утренней гостиной, было позвякивание вилок и постукивание чашек о блюдца.

Себастиан наблюдал за Кларой, сидевшей за столом с заметным напряжением, которое резко контрастировало с ее ночной страстностью. Казалось, она возвела вокруг себя хрупкую оболочку, похожую на стеклянную сферу с множеством тонких трещинок.

– Итак… – Взяв салфетку, Клара смахнула с платья несуществующие крошки: она не съела ни кусочка. – Где же должна состояться ваша встреча?

– Я договорился о встрече в ресторане отеля «Альбион», – сказал Дарайус. – А какие у вас планы на сегодня?

– Я собиралась посетить библиотеку Мади, потом хочу заехать к дяде Гранвиллу. – Она положила салфетку рядом с тарелкой. – Вообще-то я уже немного опаздываю, так что прошу прощения… пойду заканчивать сборы.

Братья встали, провожая Клару, затем переглянулись. Себастиан понял, что его брат также почувствовал странное напряжение, сковывавшее Клару. Спустя минуту после ее ухода он резко отодвинув стул, встал из-за стола и, ни слова не сказав Дарайусу, направился наверх. Жена была в спальне и как раз закрывала шкатулку, в которой хранились ее любимые ленточки.

Себастиан остановился в дверном проеме.

– Клара, что происходит?

– О чем ты, Себастиан?

– У тебя такой вид, словно ты на грани срыва, – сказал он, приблизившись к ней. Ему совсем не нравились бледность Клары и выражение холодной бесстрастности, вновь появившееся на ее лице. – Мы решим наши проблемы. Обещаю, Клара.

Она едва слышно вздохнула, и взгляд ее метнулся к шкатулке. Ресницы Клары опустились, но перед этим он заметил промелькнувшее у нее в глазах чувство – сомнения или вины?

Себастиан протянул руку к шкатулке.

Клара, вздрогнув, пробормотала:

– Что ты…

Себастиан откинул крышку. Среди паутины спутанных ленточек лежал галстук, который был на нем вчера. Нахмурившись, он вытянул голубую шелковую полоску из коробки и поднял глаза на жену.

Вина. С чего бы ей, черт возьми, испытывать чувство вины? Что она скрывает от него?

– А, это… Ну, ты ведь знаешь, что я храню ленточки, потому что они дороги мне, – сказала Клара. – По этой же причине я хотела сохранить один из твоих галстуков. Надеюсь, в этом нет ничего дурного.

– Да, конечно. Все в порядке. – Озадаченный словами жены, Себастиан положил галстук обратно в шкатулку и захлопнул крышку. – Тебе нужно было всего лишь попросить. Ты получишь все, что захочешь.

И как только эти его слова были произнесены, Себастиан осознал, что пока не смог дать ей то, чего она желала более всего. Мысленно поклявшись, что сделает это, он предложил:

– Может, поедешь со мной на встречу с моей матерью? Ведь ты с ней уже знакома. Значит, вполне можешь приехать вместе со мной.

Клара покачала головой.

– Нет-нет, это твое личное дело. И потом… а вдруг от Фэрфакса придут новости об Эндрю? Кто-то должен остаться здесь. – Она приподняла его правую руку и погладила ее. – Поговори со своей матушкой сам, прошу тебя. А я проведу день с дядей Гранвиллом. Все будет хорошо.

Голос Клары, окрашенный в сапфировый оттенок, который противоречил мрачности, затенявшей ее глаза, прозвучал довольно уверенно. Потом она поднесла к губам руку Себастиана и поцеловала ее.

Себастиан тотчас же привлек жену к себе и впился поцелуем в ее губы – словно почему-то вдруг захотел напомнить ей, что она принадлежала ему.

– О, Себастиан… – Клара ухватилась за лацканы его сюртука, и ее фиалковые глаза наполнились слезами. – Себастиан, запомни: ты всегда значил для меня гораздо больше, чем тебе, возможно, казалось.

Он нахмурился, услышав эти странные слова.

– Бога ради, Клара, что ты задумала? Если ты собираешься опять обратиться к Фэрфаксу…

Раздался стук в дверь, и одновременно прозвучал голос Дарайуса:

– Бастиан, нам пора отправляться.

– Иди, – прошептала Клара.

Чертыхнувшись себе под нос, Себастиан отстранился от жены. Озадаченный ее странным поведением, он сунул правую руку в карман и направился к двери. Увы, он никак не мог понять, чем объяснить свои дурные предчувствия.

* * *

Она больше не походила на Екатерину Холл, графиню Раштон, ту женщину с холодным взглядом, которая носила свою красоту как изящный щит. Когда Себастиан вошел в зал ресторана отеля «Альбион», его мать, сидевшая неподалеку от входа, встала из-за стола и направилась к нему. Ее платье было элегантным, но простым, и на ней не было драгоценностей. Темные волосы были стянуты на затылке в аккуратный узел, и несколько завитков падали на длинную изящную шею.