Бычки в томате - Иоанна Хмелевская

— Но ведь это ваши фамилия и адрес? — хотел удостове­риться аспирант и подал ей одну из бумажек.

Чтоб мне лопнуть! Неужто это визитка от сумасшедшей? Алиция тоже сразу об этом догадалась:

— Да, мои, и телефон тоже. Но я, честное слово, не знако­ма с госпожой Варбель!

— Вот как? Юлия Варбель...

— Это я, — тихо произнесла Юлия и начала приподни­маться с дивана.

Эльжбета сидела рядом, но даже не сделала попытки по­мочь. Только очень внимательно наблюдала.

Юлия встала из-за стола. Теперь аспирант переключился на нее.

— Госпожа Юлия Варбель?

— Да.

— Я могу попросить ваш паспорт?

Перевод по-прежнему не требовался. Не знаю, как эти слова звучат по-китайски, но вопрос о паспорте на любом ев­ропейском языке поймет даже чемпион среди придурков. Юлия не нуждалась в английском переводе. Она молча отпра­вилась в свою комнату, не закрывая за собой двери и не пред­принимая попытки к бегству, вышла оттуда с сумочкой, до­стала паспорт и подала аспиранту. Тот поблагодарил и при­нялся за чтение, сверяясь со второй бумажкой.

— Пан Вацлав Буки... Буце-ки... Буц-ки. Это ваш партнер? Сожитель? Адрес, вижу, у вас тот же.

Я сразу вспомнила. Краткая вспышка в глазах Юлии, ког­да этот панголин, павиан, Ромео недоделанный, хвалился, что он — вольная птица и всякие узы ему ненавистны! Мотылюга хренов, будь он неладен, простор ему подавай и свободу!

Так, значит, женаты они не были и это страшно ее угне­тало?

— Да, — сказала Юлия.

— Примите мои соболезнования, я вынужден сообщить, что он умер.

Вот и слава богу, что это не стало для нее новостью.

* * *

К тому времени, когда в салон ввалилась Мажена, угодив прямехонько на позднее кавеоти, мы располагали обширней­шими сведениями и неограниченной свободой действий. По­сле достаточно продолжительной беседы с аспирантом Гравсеном, который охотно перешел на английский, предупредив заранее, что этим языком он владеет не столь свободно, как родным, госпожа Варбель была, по собственному, впрочем, же­ланию, увезена на опознание. Аспирант предупредил, что эго потребует времени. Юлия сказала, что готова. Я на ее месте тоже предпочла бы поехать на опознание тела, нежели оста­ваться в обществе людей, которых ты, элегантно выражаясь, долгое время держала в неведении. Да еще каком неведении!

Среди этих-то людей особо выделялась Магда, явно пре­ображенная и как бы светившаяся изнутри диким пламенем и в то же время странно молчаливая. Такое ее состояние вы­зывало тревогу, ибо вряд ли причиной стали упущенные на пол пепельницы, а на наши вопросительные взгляды она не отвечала, только сыпала искрами. Кошмар.

Мажена, не будучи уверена в нашей хозяйственной состо­ятельности, привезла квашеную капусту, приготовленную на манер бигуса и происходившую из того же самого источника, что и слопанные нами пирожки. Капусту привез от бесценной мамочки раздолбай Кайтек и, разумеется, забыл о ней сказать. Сам уехал, а капуста осталась лежать посреди всякого хлама.

— Капуста только чудом не испортилась! — рассказывала Мажена почти со священным трепетом. — Ведь я практиче­ски дома не бываю: то на репетициях, то здесь, то на концер­тах. Просто счастье, что Вернер собирался на гастроли, нашел банку среди разной аппаратуры и, понятия не имея, что это, сунул ее, на всякий пожарный, в холодильник. Я сегодня на­шла и даже не успела обработать.

— Да здравствует Вернер! — провозгласила Алиция. — Пер­вый тост — за него!

— Я сбегаю за шампанским, — вызвался Стефан. — Нако­нец-то путь свободен.

— Вывалю сразу все в среднего размера кастрюлю, ладно?

— За Вернера не скажу, а она — просто клад, — с воодушев­лением заявила Магда, неожиданно обретя дар речи и ткнув в Мажену пальцем — Я тут мечусь по кухне, как пьяный тара­кан, притворяюсь, будто работаю, чтобы выслужиться, а то еще Алиция меня выгонит, а она, смотрите, все знает, все умеет...

— Ни хрена я не знаю, — опровергла ее Мажена, подни­маясь от тумбочки с кастрюлей в руках. — Меня со вчераш­него дня не было, а тут убитой горем вдовы нет, а на столе — шампанское...

— Вдовы... Ха-ха!

Стефан, занятый открыванием бутылок, доложил:

— Алиция, там немного места освободилось...

— И требую подробнейшего отчета, что тут случилось без меня!

— Может, лучше в микроволновке?

— Нет, нужно, чтобы закипело, и помешивать. Вы расска­зывайте, рассказывайте.

Олаф отличался, по всей видимости, еще и прекрасным нюхом, так как сразу потянул носом в сторону Мажены.

— Бигос? Бигос! Водка? Сампан? Все польск здоров! Мыесть!

— Так и будет мешать водку с шампанским? — озаботи­лась Магда, продолжая загадочно пламенеть изнутри и ис­криться.

— Пусть себе мешает, не твоя печаль, — равнодушно ото­звалась Эльжбета — Пивом отполирует, и ничего с ним не случится.

— Девушки, дайте немного льда, чтобы не простыло...

— Мне кто-нибудь хоть что-то, в конце концов, расска­жет?! — отчаянно возопила Мажена от своей кастрюли.

— Что ты сказал? — очнулась вдруг Алиция. — В морозил­ке появилось немного места?

Я оказалась единственным человеком, в ком Стефан на­шел понимание, так как теплого шампанского не переношу. Мне удалось повыпихивать лишних из кухни и пробраться к холодильнику, освободив заодно и часть пространства для локтя Мажены, мешавшей бигус. Отыскав лед, я наполнила им две подходящие емкости и сунула туда бутылки с шам­панским. Алиция на мои действия внимания не обращала, ибо безумно обрадовалась освободившемуся месту в морозил­ке и тут же помчалась прятать назад говяжий гуляш, к кото­рому у нее душа не лежала.

— Это случилось после восхода солнца, — принялась я про­свещать Мажену, которая совершенно не заслужила такого пренебрежительного к себе отношения. — Мы его нашли по­сле восхода солнца. Сама увидишь, Стефан все фотографи­ровал, снимки там лежат, между горшками на подоконнике. О том, как дело было, сначала собака рассказала, а завтра дол­жен прийти господин Мульдгорд...

— Шутишь?

— Еще чего! Сам звонил!

— Ну и?

— Буцкие вовсе не женаты. Юлия на самом деле Варбель. Алиция стояла насмерть, что вообще такой не знает. Юлия добровольно призналась, был полицейский, взял у нее пас­порт...

Мажена мешала в кастрюле, как заведенная, я начала опа­саться, что несчастный бигус вообще никогда не закипит.

— И все эти ее слабости липовые... А сама такой же дол­гий путь проделала, как я в семнадцать лет, а то и побольше.

Рука Мажены замерла, у бигуса появился шанс на выжи­вание.

— Ты в семнадцать? Когда, где?

— В горах, обычное дело. По земле выходило километров сорок, но там счет на часы...

— А она едва ползает?

— Вот и выходит, что Эльжбета права...

— А откуда известно?

— Собака все вынюхала.

— Да здравствуют собаки! — категорически заявила Маже­на, которая, непонятно как, умудрялась меня понимать. — Люблю их страшно. Я хочу услышать все еще раз, с чувством, толком, расстановкой, чтобы посмаковать!

— Слушай, может, мешать потише...

Кто-то накрыл стол. Семеро человек прекрасно за ним умещалось. Выстрелили две первые пробки. Шампанское под бигус — сочетание несколько рискованное, но я утром при­купила под горячую руку и сыр, в общем, никто не привередничал. Честь и хвалу Вернеру мы воздали быстро, после чего Алиция произнесла основной тост:

— Ну, за здоровье покойного!

За это, я уверена, мы бы выпили и под китайские личин­ки, и под кору хвойных деревьев. Мажена, наконец, дожда­лась подробностей от всех сразу. Вышло, правда, немного ха­отично, но снимки позволили этот хаос упорядочить. Я доста­ла коробку, спрятанную в цветах, и Мажена насладилась живописными видами окрестностей, запивая каждую новую фотографию глотком шампанского.

— Ну, что дальше? — поторапливала она. — Собаке дали свитер Юлии, и что?

— И оказалось, что опять наврала, — с огромным удовле­творением присоединилась к докладу Магда. — О-го-го! Я вам потом еще не то скажу! Наконец-то я поняла. За здоровье со­баки! Мало того, что Юлия прошла раза в два больше, чем по­началу призналась, так еще и в лес залезла!

— В гору шла?

— В гору. Вроде как за своим павианом...

— Но собака время не установила! — напомнила ей Алиция.

Тем не менее за здоровье собаки все охотно выпили.

— Вот именно, что не известно, сразу за ним, или позже. Но там, где он возвращался и по мху прокатился, она тоже была, даже выше была!

— А у трупа отметилась?

— Он тогда еще не труп был, — поправила я. — Пиявки тру­пы не едят. Он был еще живой, в воде дошел до кондиции...

— Отличная тема под шампанское, — философски замети­ла Эльжбета.

— А интересно, сколько было времени, когда он покинул сей бренный мир? — полюбопытствовал Стефан. — Точное время установлено? Что об этом известно, Алиция?