Сансара - Дарина Гордина

После недолгого топтания у дверей и церемонии ленто-разрезания оркестр заиграл Моцарта. Толпа хлынула внутрь.

Для завистников было на что поглазеть: здание было приведено в боевую готовность — отполировано, отреставрировано с дальним прицелом. Оно с успехом могло стать резиденцией английской королевы, во всяком случае, по внутреннему убранству. Принимать царскую династию любого государства здесь было бы не стыдно, нашлась бы династия. Зрительный зал напоминал уменьшительную копию Большого, разве что ярусов только два, но кресла, отделка, занавес, освещение… все было с размахом и на века.

Вандикоз даже побагровел от напряжения, пересчитывая в уме всю внутреннюю и наружную смету здания.

— Подождите, ничего не понимаю… — шептал он Альберту Даниловичу — Наружка — как минимум лимон, плюс внутренний ремонт — лимон, плюс обивка, столярка, трубы, плюс сцена со всеми новомодными прибамбасами, занавес… Вы понимаете, чем это нам угрожает?! У меня плохо с сердцем! — Вандикоз и правда трудно дышал…

— Вам это действительно угрожает! — забеспокоился Альбертик Данилович. — Не хватало еще, чтобы презентация совпала с панихидой! Я бы посоветовал не о нулях думать, а кошку искать.

— Какую еще кошку?

— Черную, в черной комнате! Ведь на все же должны быть свои причины. Кто этот ремонт обтяпал, кто здание купил? Где он этот спонсор, я уже люблю его! — Альберт Данилович был взволнован не меньше Вандикоза.

— Верите, не имею ни малейшего… — Вандикоз и впрямь не имел представления. Всю презентацию готовил голос по телефону, который строго попросил Вандикоза ни во что не вмешиваться и только помочь с выступлением артистов Большого театра. Артистов Вандикоз с радостью задействовал, а вот кто стоял за всем этим, так и не выведал.

Зал заполнялся вяло, публика все больше ходила по театру и разглядывала золоченые канделябры и картины на стенах. Все было как в лучших дворцах Европы, да еще маленький фонтан в центре фойе. Светские дамы не могли разгадать головоломку, кто и на какие деньги отгрохал этакую красоту. Сердца от зависти застывали даже у людей, пресыщенных материальным благополучием. Поэтому, когда из динамиков раздалась просьба занять свои места в зале, чтобы наконец разгадать тайну меценатов, гости послушно прошли и заняли места, чтобы не упустить главного.

А главное появилось на сцене под звуки оркестра Большого: в свете софитов обворожительный и серьезный на сцене появился Константин. Он сиял необычайной гордостью и сам бросал свет на все светское общество, демонстрируя высокое чувство стиля. Роскошный фиолетовый костюм от лучших дизайнеров, стрижка — как блистательная скульптура. И главное, новое чувство — чувство обладания крупным банковским счетом и домиком на Багамах превращали политтехнолога в кинозвезду. Костя ослеплял голливудской улыбкой Киану Ривза и излучал высокую самооценку.

— Дамы и господа, товарищи артисты, я прошу минуточку внимания!

Внимания можно было и не просить, все и так, как завороженные, смотрели на сцену, ожидая как минимум появления на ней китайца Лоу. Костя уловил волну и продолжал интриговать.

— Вы сейчас станете свидетелями того, как мечта сбывается. Этот театр, можно сказать, дань мечте! Это дар в первую очередь ее обладателю — балерине Эльвире Литвиновой! Много лет она видела в мечтах образ детского театра, видели его в мечтах и дети, эти подвижники, репетирующие много часов в старом ДК, с кривым танцполом, в котором часто не было ни воды, ни отопления. Но вот наконец трудности позади и наступает новая эпоха Ренессанса. Это эпоха невиданных возможностей и расцвета молодых талантов. Но какой талант не нуждается в покровительстве?! И раньше нуждался и сейчас нуждается. Если в XIX веке эту миссию брали на себя такие великие личности, как Дягилев, Третьяков или Мамонтов, то в наш век их благородные начинания продолжают скромные представители среднего бизнеса. Поаплодируем, господа, виновнику этого радостного события!

Под гром аплодисментов на сцену вышел Воронов. Зал встал, ему хлопали стоя. Воронов раскраснелся, он явно не ожидал такой реакции. Костя был прав: дети, животные и секс — вот темы, которые безошибочно действуют на публику.

Все состоялось благодаря тщательной проработке гениального креативщика. Воронов вышел уверенным широким шагом, потрясая невообразимо белым костюмом, черной рубашкой и белой бабочкой.

— Раз уж речь зашла о спонсорах, то сегодня я выступлю в роли белого лебедя или ангела-хранителя. А если проще — разрешите преподнести вам и вашим детям этот скромный дар отечественного предпринимателя!

Разгадка была простой и до боли узнаваемой: в белом костюме она предстала перед онемевшей от неожиданности Элей и Вандикозом Мурьяновичем.

Все взгляды были направлены на них, а на сцене театра уже появился кордебалет белых лебедей и зазвучала мелодия «Лебединого озера». Неожиданно для самой Эли из-за кулис выплыли лебеди ее балетной студии во главе с Русланом Цагоевым. Она просто задохнулась от «сюрприза».

«Руслан! Как ты мог! Как я могла узнать об этом позже всех! Заговор, диверсия!»

Но детские старания перекрыли все негодование, лебеди, еле касаясь земли, взлетали, размахивая в воздухе тоненькими ручками-крылышками, и старались как никогда вытягивать свои длинные шейки. Руслан Цагоев, как настоящий принц Зигфрид, пытался отличить двойников Одиллию и Одетту и от этой трудной задачи уходил в головокружительный мир фуэте с таким рвением, что Вандикоз Мурьянович схватился за сердце, предчувствуя провал. Но Руслан доказал свою состоятельность, чем вызвал град заслуженных оваций. После студии на сцене появились знакомые всем попсовые звезды, лидерский состав со всеми присущими случаю штампами. Зал постепенно переполнялся так, что и на галерке не хватило мест. Не успел народ дождаться финала, как музыка зазвучала уже в фойе. Костя не давал присутствующим опомниться. Торжественно открылись двери, и он широким жестом пригласил всех присутствующих на банкет. Публика не заставила себя долго упрашивать. Вот только Воронов, неожиданно выросший из-за Элиной спины, остановился в проходе.

— Они танцевали ужасно, это вы с ними репетировали? — мгновенно атаковала Эльвира.

— Победителей не судят, — широко улыбнулся Воронов своей роскошной улыбкой и, взяв ее за руку чуть выше локтя, попытался проводить к выходу.

— Я привыкла передвигаться без посторонней помощи, — она одернула руку. — И как прикажете это все понимать?

— Как жертву, видите ли, в древности жрецы для того, чтобы получить желаемое, всегда приносили богам жертву. Я принес ее вам, как богине Терпсихоре.

— Вы хотите так все обставить, чтобы после этого принести в жертву меня, но кому и зачем? Вы меня пугаете!

— Можете считать, что я задабриваю судьбу! Очищаю душу от тяжелых гирь крупных денежных капиталов, которые тяжким грузом тянут к земле, особенно если их вовремя не отбелить.

— Все понятно, правды от вас не дождешься, значит, это будет мне стоить еще дороже! — Эля не хотела выказывать свою радость, не понимая, во что может вылиться этакий «подарок». Поверить в «такую» любовь хотелось, но это был скользкий путь, сносящий голову и ослабляющий чувство самосохранения. Но остаться неблагодарной было не вежливо. Меткий выстрел Константина попал в цель. Эльвира не могла не испытывать чувство счастья, не каждый «аллигатор» способен на подобный поступок. И хоть Эльвира не могла позволить себе сдаться без боя — она понимала, что царапает скалу.

— А вы, Эльвира Алексеевна, оказывается, злая и циничная женщина, — делано обиделся Воронов.

— А вас, Роман Анатольевич, добрые и покладистые, как бормашина зубного врача, раздражают своей однообразной вибрацией.

— Значит, это вы для меня стараетесь?

Эля попыталась освободиться от неотступно поддерживающей ее под локоток цепкой вороновской руки.

— А вы, можно подумать, для меня? — она опять попыталась вывернуться от его руки.

— Считайте, что я стараюсь не для вас, а для искусства! — врал Воронов. — Не все же вам получать аплодисменты от благодарных зрителей. Я никогда не испытывал счастья всенародного признания, так можно хотя бы за свои собственные деньги получить признание публики?

— Главное, чтобы подарок ваш, Роман Анатольевич, был бескорыстным и не потребовал от меня взамен того, чего я вам дать не смогу…

— Что вы, я надеялся только на то, что сможете!

— А если НЕТ? Назад заберете?

Так они ворковали бы до самого утра, если бы Константин активно не потребовал героев дня к банкету. Все уже стояли на изготовке с налитыми пенящимися бокалами в руках. Событие проникло в самое сердце зала, публика была явно заворожена проявлением чуда в повседневной жизни. Это чудо пробуждало веру в таинственных благодетелей, и народ размяк. Всем хотелось воплотить свою хоть маленькую, но мечту, с помощью сказочно богатых спонсоров из таинственной страны бизнеса. Вышколенные официанты честно выделывали кренделя, летая по скользкому паркету. Под вспышки камер они сбивались с ног, не успевая открывать шампанское и наполнять фужеры. Столы прогибались от груза деликатесов: подносы с красной и черной икрой, натуральные соки и напитки покрепче, гора фруктов и двухметровый торт с шоколадной скульптурой театра — в рекламе не нуждались. Гость шел потоком, рекой, не ограничиваясь коротким фуршетом, он заполнял все коридоры, комнаты и фойе. Весть о дорогом подарке звенела над воскресной Москвой на все мелодии мобильных телефонов. Сарафанное радио распускало слухи о важном событии в жизни высшего общества. С мобильников журналистов во все стороны света неслись восторженные возгласы: