Злая принцесса (ЛП) - Лоррейн Трейси

— Разве это, блядь, не правда.

В мгновение ока он перевернул нас, оставив меня лежать на черной кровати и смотреть на него снизу вверх.

— Позволь мне загладить свою вину перед тобой. Докажу тебе, что я не просто мудак, который хочет причинить тебе боль.

Мои губы инстинктивно захлопываются, удерживая слова, которые я хочу сказать, внутри.

— Что это? — спрашивает он, осыпая поцелуями мои влажные щеки и слизывая остатки моих слез. — Скажи мне.

— Я знаю, — говорю я со вздохом. — Я знаю, что это не просто то, кто ты есть. Я вижу больше, Себ. Я думаю, может быть, у меня всегда так было.

Его губы прижимаются к моим, его поцелуй яростен, когда он атакует мой рот, показывая мне, что именно мои слова делают с ним.

Его руки блуждают по моему телу, пока наш поцелуй углубляется, пока они не останавливаются на горловине моей майки.

— О Боже мой, — выдыхаю я, когда звук рвущейся ткани прорывается сквозь наши поцелуи и учащенное дыхание.

— Одежду переоценивают, Чертовка.

Его рука скользит мне за спину, расстегивая лифчик и освобождая мои тяжелые груди.

— Лучше. Намного, блядь, лучше.

На этот раз, когда он опускает голову, это касается моих сосков.

Засасывая один в рот, он проводит языком по твердому соску, прежде чем заставить меня вскрикнуть, когда его зубы погружаются в чувствительную плоть.

— Но тебе нравится, когда я причиняю тебе боль, не так ли, Чертовка?

— Ты знаешь, что да, — стону я, наблюдая, как он целует мой живот, или, точнее, мой шрам.

— Себ, — стону я, когда его язык нежно ласкает мою чувствительную кожу. — Мне нужно—

— Я знаю, что тебе нужно, детка. — Он поднимает голову, удерживая мои глаза в плену. — Доверяешь мне?

Впервые за все время я киваю. — Д-да. Я это делаю.

Его улыбка такая чертовски широкая, но у меня есть лишь короткая секунда, чтобы полюбоваться ею, прежде чем он опускает взгляд, приступая к избавлению меня от остальной одежды.

В ту секунду, когда он сорвал с меня трусики — в буквальном смысле — и затем засунул их под подушку, чтобы добавить к своей коллекции, он широко раздвигает мои ноги и смотрит вниз на мою ноющую киску.

— Я чертовски зависим, Чертовка. Мне никогда не будет этого достаточно.

Опускаясь на колени, он прокладывает дорожку поцелуев вверх по внутренней стороне моей ноги, касаясь губами моего собственного клейма.

— Это заживает, — бормочет он, хотя больше для себя, чем для меня. — Возможно, потребуется сделать их более постоянными.

— Что ты предлагаешь?

— У меня есть несколько идей, детка. — В его глазах вспыхивает порочное возбуждение, но у меня не появляется шанса расспросить его, выяснить, думает ли он о том же, что и я, потому что его пальцы раздвигают меня, а рот захватывает мой клитор.

— Себ, — кричу я, мои пальцы запускаются в его волосы, притягивая его ближе, когда он начинает лакать меня.

Мои ноги дрожат, когда он скользит двумя пальцами внутрь меня, сгибая их таким образом, чтобы убедиться, что он попадает в точку, в которой я отчаянно нуждаюсь.

— Кончай для меня, чертовка, — рычит он, вибрация его глубокого голоса творит сумасшедшие вещи с моим телом.

Он засовывает в меня еще один палец, широко растягивая меня, и одним почти слишком сильным посасыванием моего клитора я погружаюсь в самое восхитительное наслаждение.

Все мое тело дрожит от его силы, мои глаза крепко зажмуриваются, когда я преодолеваю каждую волну.

— О Боже мой, — выдыхаю я, когда он оставляет поцелуй на моем клиторе, прежде чем выйти из меня и поползти вверх по моему телу.

— Не Бог, детка. Дьявол, помнишь? — грохочет он, его ухмылка мрачна, как у самого дьявола.

— Как я могу забыть?

Его губы притязают на мои, мой собственный вкус наполняет мой рот. Стон желания вырывается из моего горла, когда мое тело разогревается, готовое к большему.

— Злая принцесса, — рычит Себ, устраиваясь у меня между ног.

— Да, — кричу я, как бесстыдная шлюха, когда он толкается в меня, снова полностью возбуждаясь от того, что ел меня. Моя спина выгибается над кроватью, когда он полностью входит в меня, пока мы не соединяемся самым плотским образом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Он наклоняется надо мной, его тело идеально совпадает с моим.

Моя киска сжимается вокруг него, отчаянно желая, чтобы он пошевелился, но все, что он делает, это кладет свои предплечья по обе стороны от моей головы и смотрит мне в глаза.

Это странно интимно, что странно, учитывая то, что происходит у нас ниже талии.

— Я имел это в виду. Ты знаешь это, не так ли?

Я сглатываю, неприкрытая честность в его глазах и голосе берет надо мной верх.

— Я знаю, — шепчу я, мой голос едва слышен.

Его нос касается моего. Это такое простое движение, но оно заставляет мое сердце бешено колотиться в груди.

— Я влюбляюсь в тебя, Чертовка.

О… Мой… Бог.

Слезы наворачиваются на мои глаза, и на краткий миг я ненавижу себя за то, что веду себя как последняя девчонка из-за этого признания. Но в ту секунду, когда он видит мою реакцию, то, как его лицо буквально тает от счастья, я забываю о своей демонстрации слабости.

Но, как и раньше, он не дает мне шанса сказать что — нибудь в ответ — не то, чтобы я была полностью уверена, что бы я сказала, потому что, наконец, он двигает бедрами, и стон, который вырывается из моего горла, гарантирует, что слов не хватит.

Неужели я тоже влюбляюсь в него? Или я все еще испытываю муки ненависти?

Когда-нибудь скоро я, возможно, перестану лгать себе и признаю правду. Может быть.

Движения Себа остаются размеренными, когда он внимательно наблюдает за мной.

Необходимость отвести взгляд от его глаз почти невыносима, чтобы отрицать. Я чувствую себя разорванной, уязвимой, полностью в его гребаной власти, и это пугает меня.

Возможно, моя голова все еще не совсем согласна с этим, но мое сердце? Эта маленькая сучка подпрыгивает вверх-вниз от возбуждения, отчаянно желая, чтобы остальная часть меня догнала ее.

— Себ? — тихо спрашиваю я.

— Да, детка. — Как будто он может почувствовать, что я борюсь, он прерывает наш зрительный контакт и утыкается лицом в мою шею, целуя мою кожу и посылая мурашки по моему телу.

— Ты занимаешься со мной любовью?

Он замирает на мгновение, и я не могу не задаться вопросом, происходит ли это потому, что он не был в курсе, или потому, что я вызываю его на это.

— Да, наверное, так оно и есть. Тебя это устраивает? — спрашивает он, в его тоне сквозит веселье.

— Да. Просто… может быть, трахнешь меня после. Я не уверена, что смогу справиться со слишком большой мягкостью с твоей стороны.

Он хихикает напротив меня, внезапно двигая бедрами, принимая меня глубже и заставляя меня ахать от шока.

— Как насчет немного того и другого?

— Звучит идеально, — выдыхаю я, когда он делает это снова, и провожу ногтями по его спине.

Может, я и хочу, чтобы он перестал быть мудаком, но только определенным образом. Мне нравится его порочная сторона в постели, и он чертовски хорошо это знает.

Хотя его движения становятся немного более требовательными, он никогда не увеличивает темп, просто делает все медленно и размеренно. Это сводит меня с ума, черт возьми, и в ту секунду, когда он скользит руками вниз по моему телу и прижимает пальцы к моему клитору, дополнительное трение заставляет меня взорваться.

— Вот и все, детка, — рычит он. — Подои мой член.

Улыбка появляется на моих губах, когда я мечусь по кровати, преодолевая мощные волны, когда только намек на моего плохого мальчика возвращается.

— Черт, чертовка. Ты так крепко сжимаешь меня.

Снова впиваюсь ногтями в его плечи, провожу ими по его мягкой коже.

— Черт. Блядь, — скандирует он, боль смешивается с его удовольствием и необходимостью сдерживаться, и он падает, его член дергается внутри меня, заполняя меня, заявляя на меня права.

Он наваливается на меня, его твердое, отяжелевшее тело вдавливает меня в матрас.