Поднять перископ! - Сергей Лысак

— Прямо по курсу два крейсера!

Михаил поднял бинокль и внимательно рассмотрел обоих. Пока еще далеко и трудно определить тип, но судя по трехтрубным силуэтам и окраске — английские бронепалубные крейсера. Лодка шла на сближение, не меняя курса, и вскоре Михаил убедился, что не ошибся в своих подозрениях.

— Ваше благородие, никак по нашу душу? — кондуктор Емельянов, стоявший вахту в качестве третьего помощника капитана, неизменно называл Михаила «благородием». Сказал, что так ему привычнее, да и командир ведь все равно имеет чин прапорщика. Значит — Ваше благородие.

— Похоже на то, Петр Ефимович. Английские бронепалубные крейсера типа «Аррогант». Построено всего четыре штуки в серии, ход порядка девятнадцати узлов. Уйти от них мы не сможем. Похоже, наши друзья англичане очень заинтересовались «Косаткой», вот и послали двух соглядатаев. А может, дальше есть кто — нибудь еще.

— Так может, нырнем?

— А зачем? Пусть смотрят. Глядите только, чтобы не приближались очень близко. А то, от этих «друзей» можно ждать любой пакости. В том числе и подстроенного столкновения. Ясно, что мы их очень заинтересовали, и они будут нас пасти постоянно. Вот и не станем пока им мешать. А когда потребуется, всегда стряхнем их с хвоста.

Крейсеры, тем временем, разделились. Один остался впереди, а другой разошелся левым бортом в трех кабельтовых. Михаил внимательно рассмотрел в бинокль неожиданного гостя. На борту четко было видно название — «Гладиатор», а на гафеле развивался британский военно — морской флаг. На мостике и на палубе крейсера находилось много людей, все высыпали посмотреть на удивительное чудо. Несколько офицеров держали в руках фотоаппараты. Корабли отсалютовали флагами и «Косатка» двинулась дальше, уменьшив ход до экономического. Узкий Зунд был пройден и впереди лежал широкий и просторный Каттегат. «Гладиатор» же развернулся и лег на параллельный курс с лодкой, уравняв ход. Второй крейсер приблизился до пяти кабельтовых, и тоже развернулся на обратный курс, следуя в одном направлении с «Косаткой». Когда он разворачивался, то удалось прочитать название на борту — «Виндиктив». Михаил усмехнулся.

— Да, так и есть. Однотипные бронепалубные крейсера типа «Аррогант». Что же, Петр Ефимович, теперь у нас будет свой почетный эскорт. Интересно посмотреть, они за нами, как привязанные ходить будут?

— Скорее всего, Ваше благородие. Я эту публику знаю. Наглые до невозможности.

— И я так думаю. Поэтому, облегчим им задачу. Ход не более десяти узлов, следить за ними в оба. Если только начнется чрезмерное сближение, полный ход и приводить их на кормовые курсовые углы. Ночью несем ходовые огни, как и положено добропорядочному научно — исследовательскому судну. А там посмотрим…

***

Весь дальнейший день прошел без происшествий. «Косатка» следовала на север Каттегата, в сторону норвежских берегов, а спереди и сзади, чуть в стороне от нее, следовал английский «почетный эскорт». Михаил регулярно поднимался на мостик и внимательно смотрел на своих провожатых. Все же, еще совсем недавно, взаимоотношения с англичанами у него были совсем другие. И очень хорошо помнились взрывы глубинных бомб, шум винтов эсминцев и рев авиационных двигателей над головой. Временами ему казалось странным такое положение. Он стоял на мостике лодки, которая не торопясь дефилировала на виду двух английских военных кораблей. В его предыдущую войну это было немыслимо. Едва сигнальщики замечали надводные корабли врага, сразу звучала команда «Срочное погружение». И самолетов сейчас можно не бояться. Да о таких условиях подводники могли только мечтать. Но скоро ситуация изменится и надо будет шарахаться от любого дымка на горизонте. А ночью идти с выключенными ходовыми огнями, положившись на остроту зрения сигнальщиков. Поскольку радара еще не изобрели.

Лаг отсчитывал милю за милей, мерно стучал дизель и три корабля — субмарина и два крейсера, следуя в паре миль друг от друга, приближались к мысу Скаген. Здесь заканчивается Каттегат и начинается Скагеррак. Это сразу стало понятно по усилившемуся ветру и волнению. Едва «Косатка» миновала Скаген, как стало заметно покачивать. Довольно свежий ветер с норд — веста разогнал приличную волну, и лодка шла, поминутно зарываясь корпусом в воду и оставляя над водой одну рубку, которую щедро окатывало брызгами. Только сейчас вахта, находившаяся на мостике, оценила достоинство странной непромокаемой и теплой одежды, которую Михаил заказал перед отходом. Лодка шла, почти не снижая хода, и покачиваясь с борта на борт. Крейсеры же усиленно дымили, и их кренило гораздо больше. Михаил хотел подойти поближе к берегам Норвегии и продолжал держать курс на север. Те, кому нужно было следовать в Северное море и в сторону Ла — Манша, уже давно повернули и скрылись. И только два крейсера, не приближаясь, но и не удаляясь, следовали параллельным курсом.

Ветер усилился. Михаил прошелся по отсекам. Люди уже обустроились на новом месте. Проходя через камбуз, столкнулся с коком, крепящим свое камбузное хозяйство по штормовому.

— Ну как, Степаныч, на новом пароходе?

— Да отлично, Михаил Рудольфович! Это же надо — электрическая плита! Не нужно уголь таскать. Включил — и все дела! Да и команды меньше — кочегаров нет. И с солониной возиться не надо — консервов набрали. А то, как вспомню свою службу на броненосце… Одно плохо — под водой не покуришь…

В машинном отделении было светло и шумно. Один дизель работал, второй ждал своей очереди. Оба механика находились здесь, проверяя все перед выходом в океан. Михаил не стал мешать и отправился на мостик. Едва он открыл крышку рубочного люка, как в уши ударил свист ветра и шум волн. Закрыв люк, стал вглядываться в ночную тьму. Вахтенный кондуктор Емельянов заметил командира и тут же доложил.

— Все в порядке, Ваше благородие. Вокруг никого, только эти два супостата идут параллельным курсом. Но ближе двух миль не приближаются.

Михаил поднял бинокль и внимательно рассмотрел попутчиков. Из — за облачности было довольно темно и только по характеру перемещения ходовых огней можно было определить, что оба крейсера нещадно швыряет с борта на борт. Михаил усмехнулся. А что делать, господа. Никто и не говорил, что будет легко. А сейчас мы вам еще и нервы потреплем…

— Отлично, Петр Ефимович! Просто отлично… Сейчас мы господам англичанам небольшую пакость сделаем. А ну — ка, выключите ходовые огни. Посмотрим, как они отреагируют.

Огни выключили и оба крейсера тут же рванулись в сторону «Косатки», включив прожекторы и начав обшаривать ими поверхность моря. Михаил рассмеялся.

— Ну, надо же! Видать, здорово мы им нужны. Все, включайте огни. А то они сдуру нас протаранят. Не хотелось бы…

Когда огни «Косатки» снова загорелись, на крейсерах успокоились. Прожекторами светить перестали, но подошли гораздо ближе, следуя в семи — восьми кабельтовых. Михаил прекрасно понимал, что англичане сопровождают их исключительно благодаря включенным ходовым огням. Иначе, они бы уже давно потеряли лодку в ночной темноте, если бы она этого захотела. А пока пусть считают себя хозяевами положения. Сбрасывать их с хвоста еще рано. А все же интересно, как далеко они собираются тащиться за лодкой, если бы они действительно шли к паковым льдам? Как оказалось, Емельянов думал о том же.

— Ваше благородие, а сколько же они за нами идти будут? Неужели, до самых льдов? А дальше? Ведь они для льдов, вроде бы, не приспособлены.

— Нет, Петр Ефимович. До льдов они идти не будут — потеряют нас раньше. Мы им в этом поможем. А пока пусть смотрят. У нас не убудет. Мы же, вроде как на смотринах…

***

Прошло еще трое суток. «Косатка» вышла из Скагеррака и следовала Норвежским морем, не удаляясь далеко от берега. Ветер сменился на норд — ост и волнение стало несколько меньше. Скалистые норвежские берега не давали разгуляться большой волне, и лодка шла под их прикрытием все дальше и дальше на север. Уже пройден Ставангер, Тронхейм и скоро надо будет менять курс, повернув на запад, в Атлантику. А два соглядатая не отстают. Идут следом, как привязанные. Ну — ну…

Глянув на карту, Михаил понял, что в эту ночь надо уходить от … противника. В надводном, или в подводном положении, видно будет по обстоятельствам. Придется также открыть экипажу часть правды. Сказать, что ни к каким льдам они не идут. А идут… М-м-да… На войну. Одно другого лучше. Впрочем, за войну пока можно и не говорить. Идут в южную Атлантику. Мало ли, какие дела там могут быть у «чокнутого немца».

Как раз перед сменой вахт, в двадцать три сорок пять по бортовому времени, Михаил поднялся на мостик. Второй дизель был запущен, прогрет и пока работал на холостом ходу. Ветер перешел на чистый ост и задувал в правый борт, но под прикрытием берега большой волны не было. Спереди и сзади, чуть мористее, шли оба крейсера. Стало заметно холоднее и если бы не теплая одежда, заказанная в Петербурге, то на открытом мостике субмарины, продуваемом всеми ветрами, можно было бы давно превратиться в ледышку. Заступающая вахта — второй помощник и два сигнальщика уже поднялись на мостик и адаптировали свое зрение к темноте. Рулевые в центральном посту тоже готовились к передаче вахты. «Косатка» по — прежнему шла экономическим ходом с ходовыми огнями, не вызывая никаких подозрений у своего «эскорта». Но все было готово к тому, чтобы совершить прыжок в неизвестность. Михаил внимательно осмотрелся. Крейсеры уже привыкли к спокойному поведению «Косатки» и даже не приближаются, сохраняя дистанцию около мили, ориентируясь по ее ходовым огням. Михаил внимательно осмотрелся вокруг, оценивая дистанцию до крейсеров и расстояние между ними. Сейчас «Косатка» как никогда напоминала ему его «малышку» U — 177. В общих чертах он предупредил экипаж о том, что предстоит оставить англичан с носом. И вот теперь ответственный момент наступил.