Поднять перископ! - Сергей Лысак

Михаил скрипнул зубами. Как он не предусмотрел такого?! Ведь действительно, российская бюрократия неистребима! И успех всего мероприятия сейчас висит на волоске из — за бумажки! Если ее увидит грамотный человек, то это сразу возбудит у него подозрения. А вслед за подозрениями может возникнуть и уверенность. И уже ничего не исправишь. Не будешь же высылать радиограмму Макарову с просьбой замести следы. На это сразу обратят внимание. А так, может и не заметят…

— Василий, а что ты еще знаешь?

— Конкретно ничего. Ты очень красиво запудрил всем мозги этой арктической экспедицией. Одни только подозрения. Но с каждым днем у меня их все больше и больше. И самое большое подозрение, что «Косатка» якобы научно — исследовательское судно. Скажи мне честно — это подводный миноносец?

— Так, Васька, рассказывай. На основании чего ты так считаешь?

— А что рассказывать? В носовой части, в диаметральной плоскости, четыре минных аппарата новой конструкции. Не надо рассказывать мне сказки о том, что они предназначены для стрельбы этими твоими ледовыми минами. Если бы они были именно для этого, то не нужно было делать их такой длины. В носовом отсеке находятся стеллажи, как будто специально предназначенные для самодвижущихся мин, а не тех коротышек, которые там сейчас лежат. То же самое имеем в кормовом отсеке. Для того, чтобы разрушать лед всплывающими минами, не обязательно давать залп из четырех носовых аппаратов. Это нужно, если тебе захочется отправить на дно броненосец. Даже если только две мины из четырех попадут в цель, то этого будет достаточно. И если он и не утонет сразу, то гарантированно лишится хода. И можно спокойно добить неподвижную мишень из двух кормовых аппаратов. На палубе, перед рубкой, находится платформа, как будто специально предназначенная для пушки. Внутри лодки оборудован самый настоящий бомбовый погреб для снарядов. Хоть он сейчас и забит консервами, но меня ты не проведешь. Не забывай, что я тоже прапорщик военного времени и в военном деле понимаю несколько больше, чем гимназист. В обоих перископах нанесена на стеклах прицельная сетка. По другому не скажешь. В рубке смонтирован непонятный прибор, которого я никогда не видел. Там же находится странный пульт, каким — то образом связанный с минными аппаратами. И для чего у нас больше половины команды из военных моряков, причем — минеров? А на мостике вместе с вахтенным помощником находятся два матроса — сигнальщика из военных, играющие роль впередсмотрящих? И это помимо рулевого. И уже совсем ни в какие ворота не лезет присутствие двух комендоров. Унтер — офицера и матроса. В разговоре я это выяснил. И узнал также, что унтер — офицер хороший наводчик, побеждавший в призовых стрельбах. Может, объяснишь мне, непонятливому, на какой хрен нам артиллеристы без пушки? Да и все остальное заодно?

— Да-а, Василий… Плохо, что ты все это заметил…. Значит, мог заметить и кто — нибудь еще. Хорошо, расскажу тебе сейчас. Все равно, вскоре после выхода из Скагеррака все узнают. Но прошу тебя, молчи. До тех пор, пока я не объявлю команде.

— Ты меня знаешь, я не из болтливых.

— Значит, слушай. Пушка у нас будет. Только чуть попозже. И мины настоящие будут. А эту «ледовую» бутафорию за борт выбросим, если станет мешать. Тот прибор, который ты в рубке видел — механический вычислитель тор… минной стрельбы. Пульт действительно связан с постами возле минных аппаратов и позволяет управлять стрельбой минами из рубки.

— Значит, ни в какую Арктику мы не идем?

— Не идем. Пока следуем в надводном положении до Норвежского моря и далее вдоль побережья Норвегии, старательно попадаясь всем встречным, чтобы нас видело как можно больше народа. А затем поворачиваем на запад, чтобы обойти с севера на большом удалении Фарерские острова. С этого момента мы должны исчезнуть и избегать любого обнаружения. Мало того, в центральной Атлантике, в районе экватора перекрасим лодку из этого попугайского цвета в камуфляжную окраску.

— Это какую?

— Хаотично разбросанные пятна и полосы темно — серого и светло — серого цвета.

— Ох, что — то мудреное… А теперь главный вопрос — зачем все это? И куда же мы направляемся?

— На Дальний Восток. Не могу пока сказать тебе всего. Скажу только, что ожидается война с Японией. Начало войны возможно уже в конце января. И наша «Косатка» — туз в рукаве. В случае начала военных действий появление такого подводного миноносца будет полной неожиданностью для японцев. Именно поэтому придумана вся эта затея с арктической экспедицией. И субмарина зарегистрирована, как частное судно под коммерческим флагом.

— Но ведь рано, или поздно, нас там все равно обнаружат. И к чему тогда эта секретность? К тому же, не думаю, что нам хватит топлива до Владивостока. И едва мы появимся в любом порту, как вся твоя секретность накроется медным тазом.

— Ни в один порт мы заходить не будем. Топливо, воду, продовольствие, мины, 120 — миллиметровое орудие и снаряды нам доставят в море на нашем транспорте в условленную точку.

— Вон оно как… То — то вы с Макаровым все время шушукались… Значит, вся эта махинация изначально имела совсем другую цель… Именно поэтому тут и ни одного «благородия» нет, чтобы подозрений не возбуждать… Ай да Макаров, ай да сукин сын! Такое придумать! Но что мы этим выгадаем? Ведь все равно когда — нибудь нам придется объявиться в одном из дальневосточных портов.

— Не волнуйся. Того периода секретности, какой нам удастся сохранить, хватит для выполнения задачи.

— Ох, мудришь, Михель… Ладно. Допустим, доберемся мы никем незамеченные до Дальнего Востока. Куда именно, кстати? И японцы ничего о нас не узнают до самого начала войны, если она все же начнется в конце января. Но дальше — то что? Что с нас толку? Мы с тобой что — великие флотоводцы? Разгромим весь японский флот? Или, просто будем пугалом для японцев, чтоб боялись?

— Пугалом мы станем чуть позже. Если все, что я задумал, получится. И японцы тогда будут бояться нос из порта высунуть. Весь японский флот мы не разгромим, но хорошо пощипать его сможем. У нас будет двадцать четыре мины Шварцкопфа. Для того, чтобы отправить на дно японский броненосец английской постройки, достаточно двух — трех.

— И японцы специально под наши мины подставляться будут? С нашим то подводным ходом в семь узлов? И кто у нас тут крупный специалист по минным стрельбам с подводных лодок? Я — точно нет. Уж не ты ли? Или, наш кок Степаныч? Или, наш доктор с радиотелеграфистом?

— Угадал — я. Я и буду вести все минные атаки. А по части подставляться — не волнуйся. В первое время — подставятся.

— Ну, Михель!!! Что еще есть, чего я не знаю?!

— Много, Вася. Но сказать этого пока не могу. Уж не взыщи и поверь на слово. Сейчас очень многое на карту поставлено…

***

Когда старпом ушел, Михаил задумался. Если друг оказался таким глазастым, то таким же глазастым мог оказаться и враг. Но теперь уже ничего не изменишь. Ай — да Василий… Не хватало еще, чтобы какая — нибудь глазастая личность обратила внимание на 45 — сантиметровые торпе… мины Шварцкопфа, которые будут погружены на «Днепр». Ведь в русском флоте принят совсем другой калибр. И если сложить одно с другим… Ладно, не будем о грустном. В конце концов, даже если японцы и узнают об истинном назначении «Косатки» и смогут проследить ее маршрут следования, то все равно они не могут узнать о ее первоочередных задачах. Адмиралу Того и в страшном сне не может присниться, что им известна дата начала войны. Он ее и сам еще не знает. Правда, в свете новых обстоятельств, план нападения на Тихоокеанскую эскадру в Порт — Артуре может быть скорректирован. Но это приведет только к тому, что «Косатке» не будет известно время и место сосредоточения главных сил японского флота. А все остальное никто не отменял. И если адмирал Того на этот раз что — то изменит в плане нападения на Порт — Артур и «Косатке» не удастся обнаружить японский флот в том месте, где он должен быть, то тогда японцы на своей шкуре прочувствуют, что такое лиса в курятнике.

Лаг отсчитывал милю за милей, сменялись вахты каждые четыре часа, и странное судно «морковного» цвета уходило все дальше на запад. Вот уже пройден Финский залив, и курс лежит к южной оконечности острова Эланд. После прохождения центральной части Балтики движение на подходе к Зунду будет более оживленное. Нет никакого сомнения, что рядом будут крутиться военные корабли немецкого флота, чтобы получше рассмотреть эту диковину. Можно будет даже подгадать так, чтобы пройти Зунд днем. Во — первых, безопаснее в навигационном отношении, а во — вторых, пусть все, как следует, смотрят. И убедятся, что никаких орудий на палубе нет, окраска — как у попугая, хорошо различимая на огромном расстоянии, ход не более десяти узлов и вообще неизвестно, как этот мастодонт может плавать под водой. По идее, не должен. Если только в одном направлении, на дно морское. Видать, приврали что — то из Петербурга. Такого не бывает!!! А вообще, конечно, идея интересная. Создание этакого супермореходного судна. Ведь его не зальет при любом шторме, оно сможет даже сквозь волны проныривать. Только вот для каких целей его можно применить? В качестве грузового? Нет. Ведь как груз в него загружать? Трюмов нет, а если делать, то потом их никакими силами не загерметизируешь. Военный корабль? Смешно. Скорость очень мала, да и на этом почти круглом, сигарообразном корпусе много вооружения не установишь. К тому же, по палубе гуляет вода при малейшем волнении. Пожалуй, действительно, только для научных целей. Тут оно подходит идеально. Хитер этот русский немец, Михель Корф. До такой интересной идеи додумался. Теперь стоит подождать и посмотреть, что из этой идеи выйдет…