О чем он молчит (СИ) - Ставрогина Диана

Не удивляющего, но страшного.

Глава 32

На празднование юбилея факультета Денис явился одним из последних. Уже были открыты двери актового зала, откуда в пустеющий на глазах холл доносились звуки торжественной музыки и гам переговаривающихся между собой людей, что спешили занять места.

До самого утра Денис сомневался, стоит ли приходить. Тоска по университету его обычно не посещала. Из преподавателей по-настоящему он уважал только Аверинцева, но отношения с ним он давно считал прохладными. Со студенческих лет у Дениса оставались кое-какие приятели конечно, с которыми он мог поболтать, но нельзя было сказать, что он в самом деле хотел их увидеть. Ни одной действительной причины для посещения университетского мероприятия не нашлось, и все же он был здесь.

Шел по знакомому, но не родному (преподавал Денис здесь редко, и чувствовал себя только гостем) вестибюлю в зал, непринужденно разглядывая мелькавшие вокруг лица и макушки. Он убеждал себя, что не ищет Катю среди других, что лишь хочет заметить в толпе кого-нибудь из бывших друзей (не Юру, разумеется, с которым они не общались с тех самых пор). Поиски оказались бесплодными.

Торжественная часть празднования ожидаемо тянулась долго и скучно. Настолько, что Денис успел пожалеть о том, что решил зайти в актовый зал. Ему было искренне плевать на людей на сцене, на пафосные речи, которых он и многие из присутствующих еще студентами наслушались на годы вперед. Дирекция и ректорат очень любили рассказывать об элитарности их профессии, но часто забывали упомянуть, сколько грязи сокрыто за фасадом успешности и зеркального блеска стеклянных офисных стен.

На всю официальную программу Дениса все-таки не хватило. В пересменке говорящих голов случилась удачная заминка, которой он воспользовался, чтобы вежливо покинуть зал. Через пожарный выход на цокольном этаже (путь, известный всем студентам и преподавателям) он пробрался к местной нелегальной курилке.

Конечно, даже сейчас один из уголков был занят группкой молодняка — курс второй, не старше, — и несколькими преподавателями. В отдалении Денис к своему удивлению заприметил Аверинцева. Тот, встретившись с ним взглядом, махнул ему в приглашающем присоединиться жесте.

— Александр Анатольевич, — поздоровался Денис, приблизившись.

— Денис, приветствую. — Раздался в ответ зычный, немного хрипловатый голос.

Они пожали друг другу руки.

Денис закурил. Затянувшись, он с любопытством посмотрел на сигарету в руках Аверинцева: тот вроде бы давно бросил.

— От Анны Павловны прячусь, — пояснил Александр Анатольевич, лукаво щурясь. — Ругается, хоть я и редко себе позволяю.

Понимающе хмыкнув: Анна Павловна была женщиной особой, — Денис медленно выдохнул дым, чувствуя, как по телу разливается никотиновый покой.

— Ты знаешь, — вдруг обратился к нему Аверинцев снова. — Я же курить бросил только ради нее. За неделю.

— Ого. — Денис уважительно кивнул головой.

— Выбора не было, зато мотивация была хоть куда, — продолжил Александр Анатольевич так, словно повествовал о величайшем приключении. — Аня мне условие поставила: или я бросаю курить, или мы с ней расходимся.

Прежде увлеченный сбрасыванием пепла в урну, Денис покосился в сторону бывшего наставника с неверием.

— Суровая Анна Павловна женщина. Уважаю.

Аверинцев только усмехнулся.

— Спрашивала у меня недавно, как ты поживаешь, — поделился он будто невзначай. — А мне и сказать нечего. В гости тебя до сих пор ждет, знаешь?

Денис отрицательно покачал головой.

— Расскажи старику, как живешь. Синяки откуда? — Аверинцев всегда недолго церемонился. Удивительно даже, что последний вопрос не прозвучал в первую же секунду их сегодняшней встречи.

— Нормально все, Александр Анатольевич, — отвечая, Денис внезапно почувствовал себя совсем юным пацаном. — Анне Павловне передавайте мой пламенный привет. — Он ухмыльнулся самым наглым и безбашенным образом, совсем как прежде. — В гости, к сожалению, не получится.

— Денис, — обратился к нему Аверинцев серьезно. — Ты же знаешь, что я давно не виню тебя за тот случай. Все свои ошибки ты исправил, ты всем доказал, что ты честный человек и надежный адвокат. — Денис дергано отвернулся, желая избежать пристального, забирающегося в душу взгляда мудрых глаз. — Тебе есть, чем гордиться. Я смотрю на тебя и вижу достойного ученика и коллегу, которым горжусь. Однако у меня есть сильное ощущение, что ты сам видишь только свои прошлые ошибки. — Затушив сигарету, Аверинцев обернулся к нему и положил ладонь на плечо, чуть сжав. Добившись его внимания, он руку убрал. — Нельзя так. Мы все ошибаемся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Не припомню у вас таких грандиозных ошибок, — с сарказмом в голосе выдал Денис откровенно слабое возражение.

— Они у меня были и, поверь, не только в профессии, — произнес Александр Анатольевич со значением, позволяя понять, что честен, однако не вдаваясь в подробности. — За ошибки тоже надо уметь себя прощать. Исправлять сначала, конечно. Это ты сделал. Чего не вижу, так чтобы ты себя простил. Ты из бюро ушел и решил все заново начать в другом месте, хотя никто тебя не гнал, — ладно, но от нас с Аней чего бегаешь до сих пор?

Денис не знал, что ответить.

Правда заключалась в том, что ему действительно стало однажды проще держать всех на расстоянии. Было стыдно за свой провал. Было страшно увидеть в глазах человека, на которого он равнялся все свои студенческие годы, разочарование и осуждение.

В конце концов Денис честно признал:

— Легче было все забыть.

— Получилось? — спросил Александр Анатольевич ровно. На Дениса он больше не смотрел, устремив задумчивый взгляд куда-то вдаль.

— Нет.

Аверинцев размеренно кивнул, будто и не ожидал другого результата.

— Важное и настоящее никогда не забывается. — После короткой паузы он заговорил уже бодрее и настоятельнее: — Поэтому не забывать надо, а исправлять. В гости тебя ждем на следующей неделе.

Денис, склонив к груди голову, старался спрятать довольную усмешку. Он начал догадываться, откуда взялся столь внезапный напор. Последние годы Аверинцевы пытались наладить с ним контакт, но куда менее активно.

— Вам Лара слила, что я в разводе? — спросил он легко.

Александр Анатольевич одобрительно улыбнулся.

— Долго ты соображал, — подразнил он не всерьез. — Я думал, до тебя раньше дойдет.

Пока Денис пытался придумать вежливый ответ, ясно дающий понять, что жалости ему не надо ни в каком виде, Аверинцев его опередил:

— Приезжай, Денис, — повторил он приглашение с неподдельными участием и простотой. — Хватит от всех сторониться. Знаешь ведь: ты нам с Аней почти как сын. Ты лучший мой ученик, говорю тебе честно теперь, когда уже уверен, что этим признанием не испорчу. — В голосе отчетливо были слышны и преподавательская ирония, и отеческая теплота одновременно.

— Я — лучший? — уточнил Денис с несколько чрезмерным удивлением. Речь Александра Анатольевича его тронула, но от неловкой откровенности хотелось скорее уйти в более привычную плоскость. — Не Катя?

Аверинцев хохотнул, наверняка припоминая их негласное соперничество на третьем курсе.

— Катерина и без меня, считай, все основополагающее понимала. Моей заслуги там почти нет, — объяснил он задумчиво и продолжил уже весело: — С тобой другое дело: пришлось повозиться, чтоб твоя голова заработала на всю мощность. Ты ж ленивый был, Денис, знаешь?

Денис хмыкнул и, доставая новую сигарету, возразил:

— Видели бы вы мой график теперь. К слову, — он повернулся к Александру Анатольевичу и неловко поблагодарил: — Спасибо, что включили мои мозги. Теперь, правда, хрен выключишь.

Тот коротко рассмеялся и хлопнул его по плечу.

— Мне минут через десять речь толкать, так что я откланиваюсь, —— сверившись с наручными часами, Аверинцев засобирался уходить. — Мы с Аней ждем тебя в следующие выходные. Я на неделе позвоню.

— Договорились. — Денис протянул ему руку для прощания.