Медный гамбит - Линн Абби

Павек слишком хорошо помнил толпы народа бесновавшиеся за бараками темпларов во время двух предыдущих ураганов. Их крики заглушали завывания ветра, а их кулаки оставляли кровавые полосы на покрытых штукатукой каменных стенах. Он сомневалася, что в Модекане есть дверь или стена, которые в состоянии выдержать такой напор.

Он схватился за руку Йохана, и хотя он мог чувствовать под своими пальцами грубую кожу дварфа — верный признак, что он не получил серьезных повреждений за то время, пока его руки и ноги были связаны — в его хватке не было силы. Бормоча про себя слова, которые не были слышны за завываниями ветра, Йохан выволок его из тележки. С большими усилиями и с неменьшим счастьем ему удалось остаться на почти бесполезных ногах, прислонившись спиной к ограде загона.

Прежде, чем он смог поздравить себя с этим выдающимся достижением, канки сгрудились вокруг него, тыкая ему в лицо своими гибкими вонючими антеннами.

— Ты им понравился, темплар, — хихикнула Акашия.

Он выругался и отбросил от себя шевелящиеся в воздухе антенны. В ответ жуки брызныли на него своей отравленной слюной. Сражаясь с тошнотой, он задрожал и хитиновые клешни проверили на прочность его ноги, сзади. В полной панике он попытался бежать, но ноги не хотели слушаться и он упал на колени. С трудом ему удалось уползти из пределов досягаемости канков, потом проверил, что на коже нет ран, выдернул с корнем пучок жалкой травы и не обращая внимание на то, что теряет достоинство в глазах друидов, принялся счищать противную, липкую жидкость со своих ног.

Пульс колотолся как сумашедший, он продолжал чистититься и тут он услышал издевательский смех Руари. Это было еще одно оскорбление, одно к многим. Он с трудом поднялся на ноги и изо всех сил бросил ком травы в сторону полуэльфа. Но он промазал: слабо светящийся отвратительный ком ударился не в широко-открытый рот, а в грудь мальчишки.

Смех Руари умер в его горле. — Ты труп, темплар! — Его зубы блеснули во вспышке молнии, пока он чистил свою рубашку. Когда он закончил, его пальцы сжались в кулаки. — Потому что я сейчас убью тебя…

Но Акашия выставила свою открытую ладонь между ними. Ее запаястье слегка кочнулось. Сначала Руари отбросило назад, а потом порыв ветра ударил и в грудь Павека, заставив его отступить. Магия или Путь, что-то из них направило прямо на него ураганный порыв ветра. Да, впечатляющая демонстрация силы, одновременно могучая и изысканная.

Павек дал уйти не соответствующему его достоинству гневу. Темплары знают, когда надо сохранять сдержанность, а когда надо напасть. Полуэльф, однако, нет.

— Ты же сама видела, что он сделал…

Рука Акашии качнулась опять. Руари полетел на землю, его глаза широко раскрылись от изумления.

— Хватит! Вы оба. Ведите себя как подобает, или мы оставим вас обоих здесь… вместе.

— Каши…

— Я тебе не «Каши», — предупредила она. — Просто оставайся здесь и не делай мне проблем. Ты в состоянии?

Руари вскочил на ноги. — Он темплар, А-ка-ши-я, — прорычал он каждый слог ее имени. — Он очень нехороший человек, и ты знаешь это. Он постоянно лжет, обманывает, делает какие-то трюки, как и обычный человек-мужчина. Посмотри сама, что он уже сделал нам. Я предлагаю оставить его прямо здесь. Пускай ураган позаботится о нем.

Краешком глаза Павек увидел, как рука Акашии медленно опустилась вниз, а на ее лице промелькнуло множество эмоций. Может она и была друидом и Мастером Пути, но она не пережила бы ни одного дня или ночи в общежитии темпларов. А Руари, который стоял сейчас спиной к шторму и ко всему на свете, не прожил бы там и часа. Единственной разумной личностью казался дварф, на которого он и отважился поглядеть.

Йохан стоял между ручками тележки. Выражение его лица было совершенно непроницаемо. Если дварф и не был темпларом, он, без сомнения, провел много времени недалеко от них и научился ходить их путями. Тем не менее, Йохан ждал и ничего не делал. Он мог быть самым проницательным и самым умным из всех его новых компаньонов, но он был среди них третьего ранга.

— А что ты скажешь, темплар? — спросила Акашия. — Руари прав и ты постоянно лжешь и выкидываешь какие-то трюки, как всякий человек, или мы можем доверять тебе?

Он потряс своей головой и хихикнул. — Дурацкий вопрос. Почему я не могу сказать ‘нет’. А если я скажу ‘да’, разве вы поверите мне? Вы сами должны это решить, сами для себя.

— Он прав, — добавил Йохан, к большому удивлению Павека. — И у нас совсем мало времени, если мы собираемся убраться отсюда до того, как шторм накроет нас.

Акашия машинально пригладила волосы ладонями, затем закрыла глаза. Павек сжался, ожидая еще одно вторжение в свое сознание, но ничего не произошло — по меньшей мере он ничего не почувствовал. Когда друид вновь открыла глаза, к ней возвратились спокойствие и уверенность в себе.

— Ты пойдешь с нами, — сказала она. — Если ты даже подумаешь солгать или предать нас, ты немедленно пожалеешь, что появился на этот свет. Ты будешь делать то, что тебе скажут, и тогда, когда тебе скажут. И ты оставишь Руари в покое, независимо от того, что он делает или говорит. Понял?

Он кивнул. — В моих мечтах, великая. В моих мечтах.

Акашия вскинула голову. Похоже она хотела что-то спросить, но Йохан позвал ее от дверей загона для канков и она подошла к нему, не сказав Павеку ни слова.

* * *

Йохан и Акашия выбежали из загона, ведя четверых канков. На троих из них было обычное кожаное седло, которое обещало безопасное, хотя и не самое удобное, путешествие. Зато на четвертом, канке-солдат, наполовину большего других, с острыми чешуйками, торчащими во все стороны из своего хитинового панциря, была упряжь для перевозки грузов. Павек заметил изогнутые скобы, на которых раньше висели амфоры с зарнекой, и немедленно понял, на чем он поскачет от шторма.

По меньшей мере ему не надо заботиться об управлении животным. Он никак не сможет дотянуться до антенн большого жука, как только его самого подвесят вместо амфор.

— Мы поедем не дальше, чем необходимо, — уверил его Йохан, пока продевал обыкновенную кожаную веревку через специально сделанные отверстия в некоторых чешуйках панциря канка-солдата. — Мы спрячемся немедленно, как только найдем куда.

Павек не был в этом убежден, но на всякий случай уверенно кивнул. Дварф привязал веревку к заднему концу своего седла. Акашия поехала впереди всех через неохраняемые ворота, Йохан последовал за ней, Руари прикрывал тыл.

Они были не единственными путешественниками, которые решили, что безопаснее всего оставаться в маленьких, знакомых местах за воротами деревни. Павек быстро потерял счет количеству подобных мест, к которым они подъезжали только для того, чтобы встретить там небольшие отряды хорошо-вооруженных мужчин и женщин, которые ни с кем не собирались делить свои убежища.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});