Обретение чуда - Дэвид Эддингс

— Его величество не удостоил меня доверием, — ответил он, — и, без сомнения, объяснит всё лично, как только мы доберёмся до Сендара.

— Значит, чем скорее, тем лучше, — решил Волк. — Когда мы отправляемся?

— Утром, сразу же после завтрака, — ответил Брендиг. — Прошу дать слово, что никто из вас не попытается покинуть этой ночью постоялый двор. Предпочитаю не подвергать герцогиню Эратскую такому унижению, как заключение в местной тюрьме. Камеры здесь крайне неудобны, как я слыхал.

— Обещаю и клянусь, — объявил Волк.

— Благодарю, — слегка поклонился Брендиг. — Должен также объяснить вам, что собираюсь поставить охрану у ворот постоялого двора — для вашей защиты, конечно.

— Ваша забота просто подавляет, господин мой, — сухо заметила тётя Пол.

— Покорный слуга госпожи, — ответил Брендиг, снова кланяясь, и, повернувшись на каблуках, вышел.

Полированная дверь была из твёрдого дерева, это Гарион знал точно, но, когда она закрылась за капитаном, слабый стук почему-то напомнил ужасный лязг ржавой двери темницы.

Глава 11

Уже девять дней они провели в пути, на тракте, ведущем вдоль побережья из Камаара в столицу Сендар, хотя расстояние было не так велико, всего пятьдесят пять лиг. Капитан Брендиг не спешил и построил солдат так, что ускользнуть не представлялось возможным. Хотя снегопад прекратился, дорога была скользкой, а ветер, дувший с моря, гулял по широким болотам, занесённым снегом, принося сырость и холод. Каждый вечер они останавливались на ночлег в сендарийских гостиницах, расположенных на равном расстоянии друг от друга, словно верстовые столбы на огромных пустынных пространствах. Конечно, они были не так благоустроены, как толнедрийские, выстроенные на Великом Северном пути, но, по крайней мере, могли служить убежищем.

Капитан Брендиг явно старался заботиться об их комфорте, но неизменно ставил стражу у двери.

К концу второго дня Гарион подсел к очагу рядом с Дерником, задумчиво уставившимся в огонь. Кузнец был самым близким другом мальчика, и Гарион отчаянно нуждался в чьём-то участии.

— Дерник, — прошептал он наконец.

— Что, малыш?

— Ты когда-нибудь сидел в тюрьме?

— Я никогда не совершал такого, за что можно туда попасть.

— Но, может, хоть раз видел, какая она?

— Порядочные люди близко к таким местам не подходят, — отрезал Дерник.

— Я слышал, там ужасно: темно, холодно и полно крыс.

— Почему ты вдруг вспомнил об этом? — удивился Дерник.

— Боюсь, мы очень скоро познакомимся с «таким местом», — прошептал Гарион, стараясь изо всех сил не выказать испуга.

— Мы ничего плохого не сделали, — возразил Дерник.

— Почему же король велел нас схватить? Вряд ли он отдал приказ, не имея на это причин.

— Мы ничего плохого не сделали, — упрямо повторил Дерник.

— Может, господин Волк виноват, — предположил Гарион, — иначе зачем король послал всех этих солдат? И нас бросят в темницу заодно со стариком только потому, что мы оказались его спутниками.

— Подобные вещи не случаются в Сендарии, — твёрдо объявил Дерник.

На следующий день ветер ещё усилился, но воздух потеплел, снег начал таять, и дорога раскисла. Насквозь промокшие, жалкие путешественники едва добрались до следующей гостиницы.

— Боюсь, придётся задержаться, пока ветер не стихнет, — объявил капитан, выглядывая из крохотного окошка гостиницы. — Дороги к утру окажутся совершенно непроходимыми.

Путники провели следующие два дня в тесном общем зале гостиницы, прислушиваясь к унылому стуку дождя по крыше и стёклам, под неусыпным наблюдением Брендига и его солдат.

— Силк! — прошептал Гарион на второй день, подвигаясь ближе к дремлющему за столом человечку с крысиным лицом.

— Что, Гарион? — спросил тот, встряхнувшись.

— Король, какой он?

— Чей король?

— Сендарии.

— Глупец, как все короли, — засмеялся Силк. — Сендарийские короли ещё глупее остальных, но это вполне естественно. Почему ты спрашиваешь?

— Ну… — поколебался Гарион, — предположим, кто-нибудь совершил какой-то поступок, не понравившийся королю, и тот велел схватить преступника и всех, кто был вместе с ним. Король бросит их в тюрьму или отпустит, приказав задержать только того, кто его прогневил?

Силк поднял прищуренные глаза и твёрдо ответил:

— Подобный вопрос недостоин тебя, Гарион. Мальчик залился краской.

— Я боюсь темницы, — признался он очень тихо, стыдясь самого себя. — Не хочу быть навечно запертым в темноте неизвестно за что!

— Короли Сендарии всегда были честны и справедливы, — покачал головой Силк. — Правда, не очень-то смышлёные, но безусловно порядочные люди.

— Но как они могут быть королями в таком случае? — возразил Гарион.

— Мудрость — полезное качество для королей, но не существенно важное.

— Тогда как они стали королями? — не отставал Гарион.

— Некоторые по праву рождения, — объяснял Силк. — Самый глупый человек в мире может стать монархом, если имел счастье родиться в соответствующей семье.

Сендарийским королям не повезло, они начали с низов.

— С низов?

— Их избрали. Никто не делал этого раньше, только сендары.

— Как выбирают короля?

— Ничего в этом хорошего нет, — улыбнулся Силк, — не очень-то умный способ заполучить правителя государства!

— Расскажи, как это делается, — попросил Гарион. Силк мельком взглянул в окошко, по которому стекали дождевые капли, и пожал плечами.

— По крайней мере, время быстрее пройдёт, — пробормотал он и, откинувшись назад, протянул ноги к огню.

— Всё началось полтора столетия назад, — повысил он голос так, чтобы капитан Брендиг, писавший что-то на куске пергамента, тоже мог услышать. — Сендария не была тогда не только королевством, но даже самостоятельной страной и принадлежала то Чиреку, то Олгарии, то северным арендам — весайтским или астурийским, в зависимости от того, как разворачивались события гражданской войны в Арендии. Когда же наконец война закончилась и весайты были уничтожены, а астурийцы побеждены и загнаны в непроходимые глубины древнего леса Северной Арендии, император Толнедры Рэн Хоб Второй решил, что здесь нужно основать королевство.

— Но как мог толнедрийский император решить судьбу Сендарии? — удивился Гарион.

— Рука империи длинна, — пояснил Силк, — Великий Северный путь был построен во времена второй династии Борунов, по-моему, строительство начал Рэн Борун Четвёртый, не так ли, капитан?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});