ВЕЛИКИЙ ПАТЕРИК. Сокровищница духовной мудрости преподобных отцов Церкви. Том I. Главы I-X. - А. В. Марков

Пасхи. Раз я ем сидя, теперь ради Пасхи совершу труд – буду есть стоя».

24. Об авве Элладии рассказывали, что он провел двадцать лет в Келлиях и ни разу не поднял глаза, чтобы посмотреть на кровлю церкви.

25. Об авве Зеноне рассказывали, что однажды по дороге в Палестину, утомившись, он присел поесть возле огуречной бахчи. Помысел стал говорить ему: «Возьми и съешь один огурчик. Ну что за это будет?» Авва ответил помыслу: «Воры пойдут в ад. Испытай себя здесь, сможешь ли ты вынести адские муки?» Встав на ноги, он простоял под палящим солнцем пять дней и обгорел до черноты. После этого он сказал себе: «Нет, я не могу вынести адских мук» и ответил помыслу: «Если не можешь переносить мук, то не воруй и не ешь краденого».

26. Авва Исаия сказал: «Люби молчать больше, чем говорить. Молчание собирает сокровище, а разговоры его расточают».

27. Тот же авва Исаия позвал к себе одного из братий и омыл ему ноги. Затем он положил горсть чечевицы в котелок и поставил его на огонь. Когда чечевица закипела, он снял котелок и подал брату. Тот говорит ему: «Авва, ведь она еще не разварилась». Старец ответил: «Не довольно ли тебе и того, что она стояла на огне, ведь и это великое утешение».

28. Авва Исаия сказал: «Когда кто хочет воздать злом за зло, тогда и одним лишь жестом может оскорбить совесть брата».

29. Авву Исаию спросили: «Что есть злословие?» И он ответил: «Злословие есть неведение славы Божией и ненависть к ближнему».

30. Спросили также: «Что есть гнев?» Авва ответил: «Гнев – это ссоры, ложь и невежество».

31. Авва Феодор сказал: «Не ночуй там, где есть женщина».

32. Авва Феодот сказал: «Недостаток хлеба измождает тело монаха». А другой старец говорил: «Бдение еще больше измождает тело».

33. Авва Иоанн Колов сказал: «Когда царь хочет захватить вражеский город, он прежде всего перекрывает доступ туда воды и съестных припасов. Тогда враги, терзаемые голодом, покоряются ему. Так бывает и с плотскими страстями. Если человек будет проводить жизнь в посте и голоде, то враги в его душе сами собой ослабеют».

34. Еще сказал: «Однажды я поднимался в Скит и нес с собой свое рукоделие – плетеные корзины. По дороге мне встретился погонщик верблюдов, который своими словами воспламенял во мне гнев. Тогда я бросил рукоделие и убежал».

35. Он же сказал: «Кто силой может сравниться со львом? Однако из-за ненасытности чрева и он попадает в западню, и вся его сила смиряется».

36. Также сказал: «Вкушая хлеб с солью, отцы Скита говорили: „Не будем считать это пределом воздержания“. Поэтому они и были сильны в деле Божием».

37. Некий брат спросил авву Исидора, пресвитера Скитского: «Почему бесы так сильно тебя боятся?» А старец ему ответил: «С тех пор как я стал монахом, я подвизаюсь не попускать гневу подниматься до гортани».

38. Еще этот старец говорил о себе, что он уже тридцать лет разумом усматривает в себе грех, но никогда не склонялся ни к вожделению, ни ко гневу.

39. Однажды авва Исидор из Скита отправился к авве Феофилу, архиепископу Александрийскому. Когда он возвратился в Скит, братия спросили его: «Что ты видел в городе?» Он ответил им: «Поистине, братия, кроме архиепископа я не видел там лица человеческого». Братия смутились и спросили: «Неужели исчезли все люди?» Он ответил: «Нет, но помысел посмотреть на кого-либо не победил меня». Услышав это, братия удивились и утвердились в помысле оберегать очи от рассеяния.

40. Авва Исаак рассказывал: «Я знал брата, который, когда жал пшеницу на поле и захотел съесть колосок, спросил хозяина: „Могу ли я съесть колосок пшеницы?“ Тот удивился и ответил: „Это твое поле, авва, и ты спрашиваешь меня?“[199] Вот как строг к себе был этот брат».

41. Об авве Исааке говорили, что он ел золу из кадила вместе с хлебом.

42. Однажды авва Исаак очень сильно и долго болел. Брат приготовил ему немного каши и добавил в нее диких слив. Но старец не захотел есть. Брат упрашивал: «Поешь хоть немного, авва, ради твоей немощи». Но старец ответил: «Поверь мне, брат, я желал бы тридцать лет пролежать в этой болезни». Даже в такой болезни он не согласился поесть немного каши, и брат, забрав ее, вернулся в свою келию.

43. Один старец пришел к другу, чтобы вместе с ним посетить авву Иосифа, и попросил его: «Скажи своему ученику, чтобы он снарядил нам осла». Друг ответил: «Позови его, и он все сделает». Пришедший спросил: «А как его зовут?» Старец ответил: «Не знаю». – «Так сколько же времени он при тебе, что ты еще не знаешь его имени?» – «Два года». Гость сказал: «Если ты за два года не узнал, как зовут твоего ученика, то зачем мне узнавать это на один день?»

44. Однажды братия посетили авву Иосифа. Они сидели и беседовали. Старец был весел и с любовью сказал им: «Сегодня я царь, потому что воцарился над страстями».

45. Об авве Исидоре пресвитере рассказывали, что пришел некогда один брат пригласить его на трапезу. Но старец отказался пойти со словами: «Адам прельстился плодом и был изгнан из рая». Брат говорит ему: «Авва, ты боишься выйти даже из келии?» Старец ответил: «Боюсь, чадо, потому что диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить».[200] Часто он говорил: «Кто предается винопитию, тот не избежит нашествия помыслов. Лот, упрошенный своими дочерьми выпить вина, опьянел, и через это диавол легко вовлек его в беззаконие».[201]

46. Авва Иоанн Киликийский, игумен Раифский, говорил братиям: «Дети мои! Как мы бежали от мiра, так будем бежать и от вожделений плоти».

47. Он же сказал: «Будем подражать отцам нашим, их строгости и безмолвию, в каких жили они здесь».

48. Еще сказал «Дети мои! Не оскверним это место, которое наши отцы очистили от демонов».

49. Также сказал: «Здесь место подвижников, а не торговцев».

50. Авва Кассиан рассказывал нам, как авва Иоанн, игумен Великой Киновии, посетил авву Паисия, жившего уже сорок лет в самой отдаленной пустыне. Имея к нему великую любовь и дерзновение, он спросил его: «Авва, чего ты достиг за столько лет отшельничества, не смущаемого ни одним человеком?» Он ответил: «С тех пор как я стал монахом, солнце не видело меня вкушающим пищу». А авва Иоанн сказал: «А меня оно ни