Зеркальное отражение - Della D.

— Э–э–э… нет, боюсь, все намного серьезней, — несколько смущенно произнес Снейп. – Уизли… кхм… Рон, он…

— Что? – Гарри снова оглянулся на Северуса. На этот раз лицо у него было настороженное. – Что с Роном, Северус?

— Он умер, Гарри, — как можно мягче произнес зельевар. – Мне жаль, но Рона Уизли нет в нашем мире.

От этого сообщения у Гарри вдруг закружилась голова, в ушах зазвенело, а во рту появился странный горьковатый привкус. С трудом сглотнув, он рассеянно заморгал. Информация никак не хотела умещаться в его голове. Рона нет? Его лучший друг погиб? Как такое могло быть? Как такое могло произойти в этом почти идеальном мире?

— Как это произошло? – хрипло поинтересовался он. – Это… Волдеморт?

— Нет… нет, Гарри, — Северус старался подобрать слова, но это давалось ему с трудом. Он слишком хорошо помнил, каким ударом для его сына стала смерть Рональда Уизли. Ему очень не хотелось портить это рождественское утро подобными сообщениями, но он должен был ему об этом сказать. Все равно сегодня это всплывет, так пусть лучше Гарри будет знать об этом. – Это… это так глупо, — он покачал головой. – Они с Гер… с мисс Грейнджер отправились отдыхать этим летом. На один из этих дурацких курортов. Кажется, они называются горнолыжными. Он разбился. Неудачный спуск. Хотел поразить мисс Грейнджер своими умениями… но не справился.

Гарри сидел и не мог пошевелиться. Разбился, катаясь на горных лыжах? Летом? После победы над Волдемортом? Рон пережил войну, а погиб, катаясь на лыжах? Это не укладывалось в голове. Это было слишком нелепо. Глупо. Обидно…

— Мне жаль, — донесся до Гарри тихий голос Северуса.

— Мне тоже.

Внезапно этот мир перестал казаться Гарри таким уж замечательным. Неужели это было так уж обязательно? Неужели во всех мирах он должен был кого‑то терять?

— Не будешь дальше смотреть подарки?

— Не знаю, — это был абсолютно честный ответ. Он растерялся. Он не мог понять, что чувствует, и уже не знал, чего он хочет.

— Хотя бы мой посмотри. Хочется знать твое мнение, — Снейп улыбнулся ему чуть смущенно, и это выражение так не вязалось с его чертами лица, что Гарри вышел из ступора.

— О, конечно, который из оставшихся?

— Этот. – Снейп взглядом указал на плоский прямоугольный сверток, завернутый в серебристую – кто бы сомневался! – бумагу.

Гарри потянулся за ним, и уже несколько секунд спустя держал в руках фотоальбом на подобии того, который подарил ему Хагрид в конце первого курса.

— Вообще‑то, я готовил другой подарок, но его я оставлю у себя, пока не вернется мой Гарри. А это… Я подумал, что так будет удобнее: тебе не придется больше бегать по ночам в мой кабинет.

В альбоме были те самые колдографии. Или такие же. Или просто на подобии тех. Жизнь Гарри Поттера из этого мира от пяти лет и до недавнего времени. Мальчик почувствовал, как у него предательски увлажнились глаза, в горле встал ком. Наверное, предыдущее сообщение тоже сыграло в этом свою роль, но такое проявление внимания само по себе очень тронуло его.

— Спасибо, — хрипло произнес он. – Мне так стыдно, — признался он после этого, — но я как‑то ничего не успел приготовить. Честно говоря, я об этом даже и не думал.

— Не бери в голову, — отмахнулся Снейп. – Ты не должен мне ничего дарить. Ты мне вообще ничего не должен.

Однако Гарри думал иначе. При этом он не так много мог сделать для Северуса, но он, кажется, знал, что должен сделать. Поэтому он поднялся на ноги и приблизился к Снейпу, неотрывно глядя тому в глаза. Мальчик не был уверен, что ему хватит мужества и выдержки осуществить задуманное, но он был намерен попробовать.

Поэтому он подошел вплотную к зельевару. Тот тоже выпрямился и опустил руки, вопросительно глядя на мальчика. Задержав дыхание, Гарри решительно обнял Северуса, уткнувшись лицом ему в плечо.

— Спасибо… Из тебя замечательный отец вышел, надеюсь, ты это знаешь, — тихо произнес гриффиндорец, поражаясь собственной смелости. И еще больше поражал его тот факт, что это оказалось совсем несложно. Напротив, очень приятно и как‑то… правильно.

Северус обнял его в ответ и осторожно поцеловал в макушку. Сердце его бешено колотилось. Он давно не слышал от Гарри таких слов. И хотя он понимал, что сын никогда не переставал его любить, он переживал из‑за того, что они отдалились друг от друга. Сейчас же он почувствовал то тепло и доверие, которое было между ними раньше. Мысль о том, что перед ним совсем другой Гарри отступила куда‑то на задний план.

— С Рождеством тебя, сынок… — прошептал он.

Гарри не стал его поправлять.

***

В тот день, прежде чем на их пороге появились долгожданные гости, Гарри успел выслушать от Снейпа не одно предупреждение о том, что он «должен следить за своим поведением, реакциями и словами». Северус по–прежнему настаивал на том, что никто не должен знать о происшедшем. Гарри был согласен с ним: ситуация и без того была сложной, дополнительных проблем ему не хотелось. Он клятвенно обещал профессору, что будет очень осторожен и ничего не ляпнет. Однако когда дверь открылась, и на пороге очутился Сириус, все обещания разом вылетели у него из головы.

Перед ним стоял его крестный. Живой, здоровый и веселый. Он шагнул вперед и заключил Гарри в объятия.

— А вот и наш чемпион! – воскликнул Блэк. – Как поживает мой любимый крестник? Любимый, конечно, за неимением других, но все же, — он лукаво подмигнул Гарри.

— Сириус! Я так рад снова тебя видеть! – искренне выдохнул мальчик. За его спиной Северус предостерегающе кашлянул, но Гарри не обратил на это внимание.

Сириус выглядел приятно удивленным такой реакцией со стороны крестника. Он оглянулся на Люпина и шагнул в сторону, позволяя теперь уже своему другу обнять Гарри. Пока Ремус здоровался с ним (более сдержано, чем Блэк), анимаг поравнялся со Снейпом и фамильярно похлопал его по плечу.

— А ты перестань ворчать, старый упырь, — Сириус самодовольно ухмыльнулся. – Это все‑таки Рождество!

— Помнится мне, мы одного возраста, Блэк, — сдержанно сообщил зельевар. – И ты в моем доме. Так что не забывайся. – Все это было сказано очень тихо, так чтобы Гарри не слышал.

Сам Поттер в этот момент неловко здоровался с Гермионой. Он был рад ее видеть, с удовольствием отметил, что она здесь совсем такая же, как и в его мире, но он не знал, как ему вести себя с ней. В мире, который он оставил позади, между ней и Роном назревал роман, и Гарри не представлял, как сказалась бы на одном из них гибель другого. Однако Гермиона тепло улыбнулась ему, и у Гарри отлегло от сердца.

Это Рождество действительно могло претендовать на звание лучшего в жизни Гарри Поттера. Он был окружен любящими его людьми. Ему не нужно было бояться за их жизни. Они ладили между собой. Сириус был веселым, активным. Иногда задевал Снейпа, но тот легко и непринужденно осаждал его каким‑нибудь едким высказыванием. Люпин вел себя нейтрально, не принимая ни одну из сторон. На его лице не было следов обычной усталости, которые Гарри привык видеть в своем мире. Гермиона была, возможно, слишком тихой, но зато не лезла с нравоучениями, а это тоже дорогого стоило. В окружении этих людей Гарри чувствовал себя на седьмом небе от счастья. В какой‑то момент он поймал себя на мысли, что жизнь Рона, возможно, не такая уж большая цена за все это. Конечно, он сразу почувствовал укол совести за подобные чувства, но тут же оправдал себя: он ведь точно знал, что есть мир, где Рон жив, здоров и весел.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});