Зеркальное отражение - Della D.

Внезапно все исчезает. Но только на мгновение, чтобы вернуться к нему уже другой болью: один за другим на спину ложатся хлесткие удары, от которых кожа вздувается, лопается, и кровь теплыми ручьями стекает по бокам…

…Хруст рождает настоящую панику, когда ломаются собственные кости. Уверенность в том, что внутри не осталось ни одной целой, сменяется отчаянием оттого, что все они вновь срастаются, повинуясь чье‑то злой воле, и этот процесс еще болезненнее, чем предыдущий. А потом развлечение начинается сначала…

Перед ним плывут уродливые лица, перекошенные экстазом… В нос ударяет едкий запах пота, рвоты, грязи и крови… Кровь… Кажется, она всюду. Он не знал, что в нем может быть так много крови…

И отчаяние. Чувство абсолютной безысходности и беззащитности. Не вырваться. Не спастись. Не вернуться назад. Не оборвать нечеловеческие муки вместе с жизнью. Он застрял в этом аду навсегда…

***

Гарри проснулся от собственного тяжелого стона. Его трясло, руки и ноги запутались в одеяле, простыня была горячей и влажной. «Это кровь, — испуганно подумал мальчик. – Это моя кровь… Что они со мной сделали?» Ему потребовалось несколько минут, чтобы понять, что он в своей комнате, в безопасности, и все это был только кошмарный сон.

Нет, не просто сон. Воспоминания, которых он больше всего боялся. Плен у Волдеморта, который пережил «местный» Гарри. Пытаясь выровнять дыхание, мальчик прикрыл глаза. Перед его внутренним взором тут же появились поросшие мхом стены, темные своды, он явственно услышал монотонное капанье воды, тяжелые шаги мучителей, приближавшихся к его камере, почувствовал гнилой запах мокрой соломы и грязного пола.

Гарри распахнул глаза. К горлу подкатывала тошнота, и он попытался встать, чтобы успеть добежать до ванной. Однако руки и ноги почему‑то были очень слабыми и словно ватными, плохо слушались, и ему никак не удавалось выпутаться из плена влажного постельного белья. Тошнота усиливалась, и вместе с ней росло отчаяние. Гарри рванулся сильнее и с громким грохотом свалился с кровати. Встав на четвереньки, он пополз в сторону ванной. Желудок завязывался в узел и поднимался к самому горлу, руки дрожали и подгибались, глаза саднило, но стоило их прикрыть – и страшные образы снова начинали терзать его сознание. В голове что‑то болезненно пульсировало. В какой‑то момент Гарри понял, что не доберется до ванной, что его стошнит прямо здесь, посреди комнаты. Хуже того, ему казалось, что в настоящий момент он на самом деле умирает. Ему срочно была нужна помощь.

— Северус! – попытался позвать он, но его голос был едва слышен. Стоило ему разомкнуть губы, как горло сжал рвотный спазм, и его все‑таки стошнило. А потом снова. И снова.

Во рту была горечь, в нос ударял отвратительный запах рвоты, ему не хватало воздуха, потому что он не успевал нормально вдохнуть между спазмами. Руки все больше слабели, глаза заливал пот, стекавший со лба. В голове все путалось, реальность искажалась: он то находился в своей комнате, то вновь оказывался в мрачных камерах. И только одна мысль была вполне четкой: сейчас его руки подломятся, он упадет в собственную рвоту и захлебнется в ней.

Он даже не услышал стук двери, а сразу почувствовал, как чья‑то рука перехватила его поперек груди, удерживая от неминуемого падения, а другая легла на спину, поглаживая вдоль позвоночника. Страх чуть отступил, когда Гарри понял, что Северус каким‑то образом услышал его призыв. Желудок стал понемногу успокаиваться и покладисто вернулся на свое место. Во рту все еще оставался противный привкус, но вот запах исчез вместе с тихим «эванеско».

Гарри оттолкнулся руками от пола и откинулся назад, привалившись всем телом к Снейпу. Он продолжал дрожать. Отчего‑то стало очень холодно: мороз пробирал до самых костей.

— Ты в порядке? – обеспокоено спросил Северус.

Гарри не смог ответить, только отрицательно помотал головой, тихонько застонав.

— Пойдем, — Снейп потянул его вверх. – Тебе нужно умыться.

Гарри плохо осознавал, что с ним происходит. Он вяло отталкивался ногами от пола, чтобы они не волочились по нему. Затем рядом полилась вода, и он ощутил прикосновение к его лицу прохладных влажных ладоней. Потом он полоскал рот, избавляясь от остатков рвоты.

После этого он почувствовал, как его берут на руки и куда‑то несут, заворачивают в уже сухое одеяло. Ему вдруг показалось, что вот сейчас его снова уложат спать и оставят наедине с кошмарами.

— Не уходи, — сумел прошептать Гарри.

— И не собирался, — ответил Северус, ложась рядом с ним, сильнее закутывая в одеяло, обнимая и крепко прижимая к себе. – Успокойся. Ты здесь в безопасности. Никто тебя не тронет.

— Я видел… — голос Гарри сорвался.

— Я знаю, — мягко перебил его Снейп. – Это происходит иногда.

— Это то, что с ним было? Воспоминания, да?

Последовала короткая пауза, а потом тихий, словно дыхание, ответ:

— Да…

— Все было таким реальным, как будто я был там. По–настоящему был там, понимаешь?

— Да–да, Гарри. Успокойся, пожалуйста.

— А это всегда так… неприятно? – Он не смог подобрать нужного слова.

— Это всегда неприятно, как ты выразился, но это не всегда столь болезненно. – Северус сильнее прижал Гарри к себе, потому что того продолжала бить дрожь. – Тебе хуже пришлось, ты не ожидал… У тебя шок, но это пройдет. По крайней мере, обошлось без пожара. И на том спасибо.

Последняя фраза показалась Гарри лишенной смысла, но он чувствовал себя слишком плохо, чтобы переспрашивать. Сейчас ему хотелось одного: чтобы эта слабость, озноб и тошнота прошли. Ему хотелось знать, что Северус останется с ним столько, сколько будет нужно, что он согреет его, успокоит и прогонит все его страхи. Когда‑то давно, еще в раннем детстве, когда он болел, ему точно так же хотелось, чтобы тетя Петуния пришла к нему в чулан под лестницей, обняла, пожалела, посидела с ним, рассказала сказку или просто поговорила. Но она не приходила. Он лежал, мучимый жаром и сухим кашлем, смотрел в темноту и беззвучно плакал, потому что ему было очень жалко самого себя. Сейчас он испытывал сходные чувства с той лишь разницей, что рядом с ним был человек, который заботился о нем, которому было не все равно.

— Расскажи мне что‑нибудь, — тихо попросил Гарри.

— Что именно?

— Что угодно, — он чуть поерзал на месте, устраиваясь удобней в объятиях своего приемного отца. – Просто чтобы я больше не видел… этого.

— Предлагаешь рассказать тебе сказку? – В голосе Северуса слышалась незлая ирония.

— Расскажи, почему ты усыновил меня? Ты ведь не хотел…

— Дело было не в том, что я этого не хотел, — довольно резко перебил Снейп. – Я долго не был уверен, что в этом есть смысл.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});