Когда отцветает камелия - Александра Альва

Тори?

Пожилая женщина продолжала смотреть в землю, не обращая внимания на гостей. Её веки нависали над желтоватыми глазами, почти полностью скрывая их, а губы сжались, будто старушка хотела что-то сказать, но не могла. Шкряб-шкряб. В глубокую миску осыпалась очередная порция чешуи.

– На ней есть след, – прошептала Цубаки, наклоняясь к Хару. – На плече что-то чёрное, похожее на тину со дна реки, ты видишь?

– Нет, но это значит, что здесь всё-таки поселился ёкай.

Хоть многие люди и продолжали верить в существование особого зрения оммёдзи, благодаря которому они поддерживали связь с потусторонним миром, но на деле же в своей работе маги обычно полагались лишь на духовное чутьё. И теперь, впервые выполняя заказ в паре с акамэ, Хару почувствовала, что крепко стоит на ногах и в состоянии очистить дом от любого призрака. Видящие глаза – это всё, чего ей не хватало, чтобы стать достойным оммёдзи и вступить в ряды Государственного бюро по изгнанию демонов.

Кто-то негромко закашлялся за стенкой, и спустя мгновение из соседней двери выглянула женщина с плотно обмотанным вокруг головы платком, полностью скрывающим волосы.

– Ах, это вы, госпожа оммёдзи, наконец-то! Сюда-сюда, мы уж думали, вы не придёте. – Она поманила гостей рукой и снова зашлась сухим кашлем.

– Доброго вечера, госпожа Тори! – Хару почтительно поклонилась. – К сожалению, неблагоприятная погода нас задержала.

– Ничего-ничего, главное, что вы уже здесь.

Хозяйка дома провела служительниц через маленький гэнкан80, где в беспорядке стояли изношенные соломенные сандалии, и раздвинула бумажные двери, впуская в помещение солнечный свет.

Когда Цубаки ступила на порог просторной комнаты, она замерла и тут же попятилась назад, прикрывая рот рукой.

– Что с тобой? – Хару дотронулась до её локтя.

– Тут повсюду следы.

Если бы Цубаки могла поделиться своим зрением, то увиденная картина точно заставила бы ученицу оммёдзи ужаснуться. Вся комната была завешана такой же чёрной тиной, которую акамэ ранее заметила на плече старушки: на дощатом полу, на ящиках с утварью и даже на футонах, аккуратно сложенных в углу, – везде виднелись следы ёкая.

Кроме хозяйки и служительниц из святилища, в помещении находился мужчина: он сидел у очага, протягивая худые руки к огню, и содрогался всем телом. Обернувшись к гостям, хозяин дома попытался заговорить, но зубы нещадно стучали друг о друга, а сам он казался настолько бледным, что в желтоватом свете пламени походил на живого мертвеца.

– Мой муж и матушка захворали, – заговорила госпожа Тори, дотрагиваясь ладонью до лба мужчины. – На самом деле все жители дома чувствуют себя неважно. Денег у нас немного, но если вы сможете помочь с нашей бедой, то мы хорошо заплатим! – И она протянула ученице оммёдзи связку медных монет.

– Госпожа Тори, я постараюсь сделать всё, что в моих силах! – ответила Хару и вышла на середину комнаты.

Остановившись около очага, она достала из тканевой сумки, перекинутой через плечо, запечатанный свиток и сжала его в руке. Прикрыв глаза, ученица оммёдзи что-то тихо прошептала, и вокруг взвился еле ощутимый прохладный ветерок, который потрепал её тёмные волосы, выбившиеся из-под высокой шапочки.

– Мне не нравится эта аура, – заключила Хару, вновь открывая глаза и поворачиваясь в сторону акамэ. – Сначала попробуем узнать, какой ёкай здесь поселился, чтобы ни в коем случае не навредить людям, попавшим под его влияние.

Цубаки кивнула и сделала шаг вперёд, обходя липкую лужу, напоминающую ком грязных волос. Ещё раз оглядев комнату, она невольно поморщилась: помещение напоминало паучье логово, увешанное чёрной паутиной, которая свисала отовсюду и больше всего скапливалась в самом углу, около дальнего окна, ведущего во двор. Оттуда так и веяло мраком и чем-то настолько противоестественным, что акамэ пришлось задержать дыхание от нахлынувшего отвращения.

– Я попробую найти источник ауры, – заговорила Хару, готовясь произнести новое заклинание, но Цубаки неуверенно коснулась её рукава и указала в сторону угла, где шевелилась тьма.

– Хару-сан, оно точно там.

– Ты уверена?

– Да, тёмная энергия… Её очень много!

– Поняла. – Ученица оммёдзи повернулась к хозяйке дома и спросила: – Госпожа Тори, что находится в углу?

– Всего лишь наша подпольная кладовая, но мы ей уже давно не пользуемся: слишком сыро для того, чтобы хранить продукты.

Хару прошла к нужному месту и осмотрелась – на взгляд обычного человека там не было ничего примечательного, лишь простой деревянный пол, половицы в котором немного разошлись из-за частых наводнений, что раз за разом подмывали дом.

Свиток в руке ученицы оммёдзи дрогнул, и лицо Хару стало серьёзным и сосредоточенным.

– Давай я посмотрю, – тихо сказала Цубаки, присаживаясь рядом и заглядывая в тёмную щель, что образовалась между досками. Оттуда сразу пахнуло сыростью и грязью. – Оно и правда там.

– Как выглядит?

В кладовой сидело существо с большими жёлтыми глазами, которые утопали в чёрных волосах и внимательно следили за каждым движением Цубаки. Длинные влажные патлы ёкая заполняли всё подполье, поэтому трудно было разглядеть, какого чудище размера.

– У него жёлтые глаза и отвратительные чёрные волосы.

Хару потёрла переносицу, с которой снова съехали очки, и вздохнула:

– Есть несколько ёкаев, подходящих под это описание. Все они заводятся в доме из-за грязи и сырости, а в крайнем случае могут принести с собой тяжёлые болезни! – Ученица оммёдзи украдкой посмотрела на хозяина дома, который продолжал сидеть у очага, нисколько не интересуясь происходящим в комнате. – Но лучше бы знать наверняка, что это за существо, ведь если изгнать его грубой силой, то можно навредить жильцам. – Она вздохнула и сняла чёрные чётки, обмотанные в несколько оборотов вокруг запястья. – Что ж, будем пробовать.

– А если бы я нарисовала… Ты бы смогла понять, что это за чудовище?

Цубаки говорила тихо, словно стыдилась своего умения. Ещё будучи ребёнком, она часто изображала ёкаев на полу родительского дома, стащив из очага уголь, за что каждый раз получала порку от отца. Её руки и ноги всегда покрывали алые следы от вымоченного в воде прута, поэтому позже она перестала рисовать при всех и делала это тайно, собирая ненужные дощечки у лачуги местного плотника и пряча их в яме под камнем.

– Это действительно может помочь, давай попробуем!

Глаза Хару заблестели, словно она только что нашла среди грязи драгоценный камень, о ценности которого никто другой пока не знал.

– У вас есть бумага и свеча? Быстрее! – скомандовала ученица оммёдзи, обернувшись к хозяйке, которая всё это время стояла неподвижно, словно изваяние из камня, и зашевелилась, только когда её позвали.

– Д-да-да, конечно, где-то тут были ненужные листы.

Госпожа Тори раскрыла небольшой деревянный сундук и достала оттуда несколько пожелтевших бумаг. Цубаки взяла их,