Великий Гусляр - Кир Булычев

– Оборудование на подходе. Летит вертолетами. Батискаф, катер, надувной плот, скафандры...

Собачко загибал пальцы. Салисов добавил:

– Акваланги, сухой паек, гранатомет...

– Базилио! - оборвал спутника Собачко.

– Имеется в виду гарпуномет, - поправился Салисов и тонко усмехнулся под бородой.

– А потом? - спросил Удалов.

– У нас есть фонд. Международный фонд - пострадавшим от землетрясения детям Ашхабада.

– В каком же году было там землетрясение? - удивился Стендаль.

– Неважно, в каком, главное, что оно было, - отрезал Собачко.

– Выходим сейчас, - заявил Салисов.

– Стендаля берем? - спросил Удалов.

– Обойдется! - ответил Собачко.

Говорил Собачко тонким пронзительным голосом с какой-то странной бабьей кухонной интонацией, будто бранился.

– А чего я без Миши пойду? - уперся Удалов. - Что вы меня, купили, что ли?

– Иди, Корнелий, - прошептал Стендаль. - Понятно же!

Корнелий понимал, что сопротивляться бесполезно, но упрямство было его второй натурой.

Салисов был обижен.

– Корнелий Иванович, уважаемый человек, а не понимаете простых вещей. У вас дачный участок с летней постройкой есть?

– Ну?

– А то ну, что сгорит ваше строение сегодня ночью вместе с запасенной на зиму семенной картошкой.

– А на вашего сына Максимку нападут злые подростки, сломают ему гитару и нижнюю челюсть, - добавил Собачко. - Так что, ты идешь или как?

– Иди, иди! - умолял Стендаль.

– Видите, и товарищ из газеты подсказывает, - обрадовался Салисов.

Собачко ступил в прихожую, сорвал с вешалки брезентовую куртку Удалова, которую тот использовал для рыбачьих походов, поднял и кинул под ноги Корнелию резиновые сапоги.

И Удалов перестал сопротивляться. Радикулит почти исчез.

Они сели в «мерседес»: Собачко за руль, Салисов - сзади, рядом с Удаловым. Салисов тут же развязал рюкзак, лежавший на сиденье. Там была одежда для туристов-рыболовов.

Своим спутникам Удалов не верил. Против них был его жизненный опыт и школьные знания. Ведь Ивану Сусанину от родных костромских мест добираться сюда лесами недели две. Неужели ему достались такие живучие поляки? Быть не может. Сейчас бы какой-нибудь учебник или знающего человека, чтобы подсказал, а доходили ли поляки до Вологды? Если не доходили, то и грабить не могли.

Если раньше, перед отъездом, у Удалова еще оставались какие-то сомнения, то теперь ему стало отчетливо ясно: эти люди - жулики и бандиты, нужно им на озере Копенгаген что-то иное, нежели клад. И Удалов, разумеется, подозревал, что и зачем им нужно.

Корнелий принял решение.

– Останавливай машину, - приказал он.

– Зачем?

– Дальше идем пешком. По чаще. Лишнего с собой не брать, проверить обувь!

Собачко проехал чуть дальше, где был удобный съезд с дороги на лужайку и загнал «мерседес» под одиноко стоящий могучий дуб.

Они вылезли из машины.

В лесу было мирно. Не боясь пришельцев, пели птицы, грибы зазывно выглядывали из-за пней, кузнечики сигали из травы, стараясь долететь до солнца. Чудесное время, чтобы гулять в лесу.

Удалов пошел первым - «поляки» за ним.

Видно было, что занятие это для них непривычное: шли «кладоискатели» неэкономно, суетливо, тратя много сил. Удалов знал, что впереди ждет обширное болото и заранее злорадствовал.

Удалов на ходу рассуждал сам с собой, и его рассуждения были безрадостными. Сусанину пришлось куда проще, потому что тогда стояла зима и был жгучий мороз. Так что заблудившиеся поляки вскоре замерзли. Собачко и Салисову смерть от охлаждения не грозила, значит, их следовало остановить другим способом, ну, скажем, завести в глухие дебри. В таких глухих дебрях Удалову бывать не приходилось, и - ясное дело - самому оттуда тоже не выбраться.

Постепенно проникаясь тревожным чувством, которое навевали тесно стоящие вековые ели, «поляки» нервно задавали вопросы.

– А вы-то сами на том озере бывали? - спросил Собачко.

– Приходилось, - ответил Удалов, раздвигая удочкой еловые лапы. Зря он согласился взять с собой удочки - явная помеха в глухом лесу.

– Это опасно? - спросил Салисов.

Тут он запутался своей удочкой в ветвях и принялся тупо дергать ее, вместо того чтобы распутать леску.

– У нас везде опасно, - сказал Удалов.

– А каких-нибудь редких животных на озере не замечали? - спросил Салисов, кидая свои удочки в кусты. Хорошие, импортные, бамбуковые удочки. Надо бы запомнить место...

– Я повторяю свой вопрос! - строго сказал Салисов. - Редких животных на Темном озере не встречалось?

Вот он, роковой вопрос! Его Удалов ждал и боялся. А как его боялся Стендаль - подумать страшно!

Удалов взял левее, к болоту.

– Был случай, - отозвался он. - Сам я не присутствовал. Но Ложкин рассказывал. Только вы не поверите.

– Погодите! - позвал сзади Салисов. Он вырвался из еловых объятий и мчался через корни и ветви.

– Вы говорите, - потребовал Собачко, - а там уж наше дело, верить или нет.

– Была она, - сказал Удалов, останавливаясь и поджидая Салисова, - такая громадная, что Ложкин даже перепугался. Метра два, по крайней мере.

– Таких не бывает, - сказал Собачко.

– Наши мерили.

– И какая она? - крикнул Салисов. Он догнал спутников и тяжело дышал.

– Зеленая, тиной воняет, - сообщил Удалов.

– Говорящая?

– Сказок начитались? - рассмеялся Удалов. - Разве щуки бывают говорящие? Они даже в цирке у Куклачева молчат, ей-богу!

Удалов счастливо смеялся, а Салисов, высоко прыгая через корни, догнал его и как следует врезал ребром ладони по шее.

Сейчас бы самое время сбежать от этих мерзавцев, но, вернее всего, они догонят и побьют. Сусанина ведь тоже убили.

Эта мысль Корнелия огорчила. Раньше он как-то об этом не подумал. Знал о древнем подвиге, но начисто забыл, что Сусанин сначала принял мученическую кончину, а уж потом его назвали героем. Кто-то этому был свидетелем. Кто-то бежал за ним по лесной чаще, скрываясь за темными стволами. А потом доложил о подвиге в партизанском штабе. А то бы никто ничего не узнал о Сусанине. Думали бы, что тот честно отрабатывал свой предательский хлеб, да заблудился.

В надежде на объективного свидетеля своего подвига, Удалов, потирая ноющую шею, внимательно обозрел окрестные кусты. Ему показалось, что он видит неясное шевеление за одним из них, но это могло быть обыкновенное дикое животное. На всякий случай Удалов подмигнул дикому животному и побрел дальше в чащу.

– Ты над нами не издевайся, не издевайся, - бормотал злобный Салисов. - Щука!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});