Прах и пепел - Татьяна Николаевна Зубачева

его. Вместо полотенца у мужика кусок мешковины, чистый, аккуратно подшитый. А казённое куда дел?

Вытерев лицо, индеец подошёл к Эркину, улыбнулся и что-то сказал. Сказанного Эркин не понял и ответил так же, как и тем пятерым.

– Не понимаю. Говори по-русски или по-английски.

Русского индеец не знал, и разговор пошёл по-английски.

– Ты давно здесь?

Эркин пожал плечами.

– Неделя скоро, и в промежуточном… – он даже запнулся, припоминая, – да не помню точно. А ты?

– Я сразу сюда. Как здесь, есть ещё наши?

– Индейцы? – уточнил Эркин. – Видел пятерых, но они в другом бараке.

Индеец кивнул.

– Да, здесь только семьи, мне говорили, так?

– Так, – подтвердил Эркин.

– Я Чолли, Чарльз Редокс.

– Эркин Мороз.

Чолли с уважительным интересом посмотрел на Эркина.

– Имя сохранил? А у меня хозяйское.

– Ну, так чего оставил? Назвался бы по-другому.

– Привык уже, – вздохнул Чолли, – да и не в имени же дело.

– Это верно, – согласился Эркин.

За разговором они незаметно вышли из уборной.

– Тебе в какой проход?

Чолли не слишком уверенно показал на второй слева.

– А тебе?

– Мне сюда, – Эркин показал на свой. – До завтра тогда.

– До завтра, – кивнул Чолли.

Пока Эркин шёл по проходу к своему отсеку, выключили большой свет, и на казарму обрушился синий ночной сумрак. Стукнув костяшками пальцев по стойке, Эркин вошёл в свой отсек. Женя уже легла, но, увидев его, приподнялась на локте.

– Всё в порядке?

– Да, – шёпотом ответил Эркин и присел на корточки у её изголовья. – Терёха, помнишь его? Вот уезжает сегодня. Прощался с нами.

Женя высвободила из-под одеяла руку и погладила его по затылку.

– Устал, да?

– От чего? – улыбнулся Эркин. – Я же не работаю.

– Ничего, – Женя подалась к нему так, что их лбы соприкоснулись. – Немного осталось. Ты потерпи ещё, ладно?

Эркин, кивнув, потёрся своим лбом о лоб Жени. Конечно, он потерпит.

Тетрадь сорок девятая

Алабама

Графство Олби

Войдя в вагон, Фредди удовлетворённо вздохнул. Преимущество класса-люкс – едешь один. Ни разговаривать, ни следить за лицом он больше не мог. Устал. Слишком много всего было. Бросив кейс в сетку над сиденьем, Фредди снял и повесил плащ, шляпу и сел. Ну вот. С Джонни он разминулся, они так и планировали. Тратить время на состыковки в этот раз не стали. Так, теперь… Подобьём у стада края и пересчитаем. По головам и по хвостам. Атланта. Сколько мог, столько и взял. Равновесие там ненадёжное, достаточно хоть одному сгореть, и начнётся новый передел. Завязываться с Атлантой не стоит. Стационарной точки не открыть, а разовые мало доходны. Доля в Атланте не для выгоды, а для голоса в Ансамбле. Правда, и Ансамбль это понимает, тоже не дураки. Передел прошёл слишком шумно, теперь там полиция надолго завязнет. Сам Робинс, бульдожина, прикатил.

Фредди поморщился. Атлантой он был недоволен. Эркин… как по живому режет. Чёрт, до сих пор случайности работали на них, и вот так сорваться. Стечение обстоятельств. Просто стечение обстоятельств. Чёрт принёс этого Полди. Если бы не этот гнусняк, могло повернуться совсем по-другому. Да, а Полди убил, конечно, Эркин. Это-то точно…

… «Чёрный вестник» стал выходить ещё сразу после первых больших бомбёжек и сохранялся до сих пор. Все трупы за сутки. Фотография, если лицо не размозжено. Анкетные данные, если в наличии документы. Особые приметы, если документов нет. Причина смерти и адрес морга. Тогда это помогало найти пропавших в бомбёжку или после налёта, сейчас… Он давно подозревал, что у полиции свои игры с «Чёрным вестником», но решил рискнуть. Кого он проверял, покупая газету? Себя, Эркина, полицию? Но, пробежав глазами листок, нашёл. Физиономию Полди с закрытыми глазами и синяком на лбу. А рядом текст. Леопольд Джереми Уоллстерн, тридцати пяти лет, без определённых занятий, состояние алкогольного опьянения, перелом второго шейного позвонка. Досмотрев так же внимательно газету до конца – вдруг, кто-то следит за ним – , он выбросил её в урну и ушёл…

…Фредди откинулся на спинку кресла. Ног, как следует, не вытянуть, но всё-таки… Конечно, это мог сделать только Эркин. И получилось… красиво. Пьяный упал и сломал себе шею, и тени подозрения не возникнет. Чисто сделано. Можно даже позавидовать. А всё остальное… Да, Эркину никогда не приходилось пугать. Парень либо терпел, либо убивал. И стрельба впритирку ему незнакома. Если не попал, значит, промахнулся. Эндрю бы сообразил, достаточно ту шляпу вспомнить. Тоже пугал. Да, если сам чего не умеешь, то и чужого мастерства не поймёшь. Его самого Джонни долго жучил и натаскивал по этикету и прочему, пока он смог оценить непринуждённую элегантность Джонни. То, что требовало от него усилий, сосредоточенности, у Джонни получалось, как само собой. Но в Аризоне он не только не понимал, даже не видел этого. Да, с Эркином так же. Что ж, отрезано, так отрезано. Эндрю в земле, Эркин… другая страна как тот свет. Может, и к лучшему, что оборвалось всё. По Атланте… всё с Атлантой.

Фредди искоса посмотрел в окно. Ход плавный, скорость только по окну и определить. Да, по Атланте больше ничего нет. Пьяную болтовню Найфа можно откинуть. Если бы это было раньше… хотя… хотя Найф мог видеть парней в Джексонвилле, даже глаз на них положить, но Эндрю мёртв, а Эркин в лагере. Найф им уже не опасен. Это всё рассуждения про «если бы», сотрясение воздуха. В сторону. Колумбия… Там прошло получше.

Фредди улыбнулся. К Слайдерам он пришёл вечером, когда у них заканчивалась смена для цветных, и вошёл через боковую дверь…

…Его встретил Метьюз, расплылся в улыбке.

– Добрый вечер, сэр. Прошу вас наверх, сэр, мы уже заканчиваем.

Он кивнул и стал подниматься по винтовой лестнице. По-прежнему пустой холл с большим письменным столом, но вместо табуретки стул, на окнах занавески, плотные, не просвечивают. Тянутся, наверное, прямо здесь, Эркин стеснялся, до последнего старался, чтобы его не видели за этим, и парни наверняка так же. И досадливо мотнул головой: ну, чего ему Эркин в голову лезет, отрезано же.

– Добрый вечер, сэр.

Он вздрогнул и оглянулся. Найджел, весёлый, улыбается. И он невольно улыбнулся в ответ.

– Сэр, вы с дороги, устали. Давайте мы вам массаж сделаем.

– Клиентов ваших не распугаю?

– Что вы, сэр! – улыбка Найджела стала лукавой, но по-прежнему неотразимой. – Шесть ровно, мы уже закрыли дверь.

– Уговорил, – рассмеялся он. – Но с одним условием.

– Всё, что хотите, сэр! – готовно улыбнулся Найджел, но глаза на мгновение напряглись.

– Бодрящий. Который по двойному тарифу.

– Разумеется, сэр. Желание клиента – закон, –