Алый снег охотника Лю (СИ) - Прядильщик Артур Иванович

— Маленькая Туан говорила, что ты очень умный, Фан. — И тут же «забеспокоилась». — Ты же сейчас не используешь какую-нибудь из этих ваших техник разума, нет? У тебя умная голова, и бабушке с дедушкой хотелось бы, чтобы она подольше послужила Империи… и хорошо бы, вместе с телом.

Лять! Уже и поумничать нельзя! Стоит влезть со своим очень ценным мнением — либо по башке дадут (а то и стращать лишением оной будут), либо это же твое мнение против тебя и направят!

— Прощения прошу, бабушка Туэт! Лонг Фан не имеет твоего опыта правления. Оттого пребывает в недоумении. Ему кажется, что это просто. Лонг Фан забывает мудрость о том, что «издалека все горы маленькие».

— Ничего страшного, Фан! — Довольно покивала женщина. — Из того, что ты видишь, любой предложил бы самое очевидное — заменить наших нерадивых чиновников в провинциях. Но дело в том, что правят в провинциях не чиновники моего мудрого мужа…

И замолчала, со значением глядя на меня. Снова пришлось послушно заканчивать:

— … а кланы.

— Кланы. — Повторила Туэт. — Кланы всем хороши. Дают империи воинов, которые защищают ее, служат опорой государю и являются его руками, что держат этот огромный хрупкий мир, не давая ему упасть и разбиться… Но они, как те самые горы, одинаковы только если смотреть на них издалека. Подойдешь ближе — а они разные. Кто-то правит провинцией мудро и рачительно — собирает налоги не больше необходимого, дает крестьянам деньги в рост, ссужает деньги на ремесла, дороги, дома, мельницы и порты. А кто-то — увы — хватает все, будто завтрашнего дня не наступит никогда, и глупо копит-копит-копит золото в сокровищницах, будто оно накормит и обогреет его в тяжелую годину…

Наверно, я должен был сейчас испытать ужас. Ужас от того, что мне сейчас раскрывалось. Вот так вот, в увязке с назревающей войной, разговоры о жадности некоторых кланов логично приводили к однозначному выводу: кланы начинают тяготить Императора, и он собирается использовать грядущую войну для их ослабления. Якобы из-за того, что, получив провинции в кормление, кланы стали терять берега, фактически грабя их для собственных нужд.

Но никакого ужаса я не испытал. Лень было испытывать. Мозги просто устали и до сих пор не желали рефлексировать и переживать… по любому поводу. Или заботливая Хана что-то сделала — у нее своеобразное и однозначно скептическое отношение к людскому благоразумию вообще и моему — в частности.

Кстати, «происки» Ханы — самое логичное объяснение моей апатии. А я все про фатализм, привычку… Пф! Вполне могла в воду добавить что-нибудь без запаха и вкуса — волшебные звери вообще и медведи в частности те еще затейники в этом плане. Матушка упоминала, что всё зельеварение у людей — от них, от мохнато-хвостато-чешуйчатых. Хотя, как они умудрились в нашем мире разобраться с нашей флорой лучше нас — даже не представляю!

И, да, я ошибался. Дело не в скорости и своевременности мобилизации армии, как я говорил Хане. Ну, не только и не столько в ней. Дело в том, что любыми силами надо втянуть кланы в войну. Или заставить. Или загнать их в такую ситуацию, когда необходимость участия в войне будет самым логичным для них выходом. Или единственно возможным. Ну, и хорошенько этой самой войной ослабить те кланы, что оказались… нехорошими. Или назначены ими.

Кстати, можете поблагодарить этого Лю Фана! Именно он, подлец эдакий, своей придумкой с детьми кланов, гостящих теперь у Императора в Уль-Лонге, попал просто чётенько в «линию партии». Оттого так и вцепились в это замечательное «ноу-хау».

— Война нужна. — Я снова был послушен и сделал нужный и ожидаемый вывод.

— Война нужна. — Эхом откликнулась Туэт. — Война быстрая и недолгая. Но при этом — СИЛЬНАЯ.

— Победоносная? — Подсказал «случайно» выпавший очевидный вариант.

Спросил с огромным интересом. Нет, ну а вдруг ответит честно?

Туэт оценила намек — улыбнулась довольно. Но на вопрос, разумеется, не ответила. Продолжала:

— Скрытый сбор войск идет уже декаду. До праздника Нового Года «тигры», скорее всего, замечать его не будут. А то, что они замечают, видят и слышат… они пока не знают, чему верить, а чему нет — слишком невероятно предположение, что войну можно начинать, когда снег с перевалов даже не думал сходить. После этого поймут, что ударить мы намерены раньше срока. Сильно раньше срока. Пусть у врага сложится впечатление, что наш удар делается сгоряча, а ум наш неспокоен. И нет ничего удивительного в том, что войска вторгаются задолго до того, как на перевалах сойдет снег. Чего не сделает дед, скорбящий у смертного одра своего любимого внука! Так думалось мудрыми… до вчерашнего дня.

— А «тигры»? Зачем война нужна им?

— А у «тигров» — свои кланы, мой маленький Лонг Фан.

И не собираясь давать мне времени как-либо оценить это «откровение», приступила к главному:

— Можно было бы сказать, что своими действиями Лонг Фан порушил хитрый замысел, касающийся Лонг Вейжа. Но, нет, это не так — всегда послушный Лонг Вейж, неожиданно проявив прыть, оставил с носом подлецов и негодяев, что желали пролить нашу кровь. И мы, в справедливости своей, не намерены ни в чем обвинять Лонг Фана, который действовал, как должно истинному сыну драконов. Наш любимый внук не только спас своего сородича, но при этом еще и защитил доброту Государя к верному клану Токки! И никогда не забудем мы этой преданности! И да будет она вознаграждена! — И опять перешла на речь «по-простому». — Есть другие виновные, которые будут наказаны. — И ручкой так махнула небрежно. — Однако, время уходит. И достоверно не объяснив нехорошим кланам, отчего мы так рано хотим начать войну, увидим мы крушение наших замыслов. И горе будет Империи, и страдание — людям ее!

Она замолчала, давая возможность высказаться, но мне отчего-то совсем расхотелось умничать. И даже поддакивать. И даже кивать согласно. Чуйка моя опять засвербела. Правда, есть такое подозрение, что поздно спохватилась. Как, впрочем, и обычно.

— Любой мудрый человек тебе скажет, что чем меньше людей знает о чем-то, тем меньше об этом чем-то будет известно посторонним. Мы ограничены в выборе исполнителей для некоторых… тонких и деликатных дел. Но мы вспомнили, что юный Лонг Фан уже неоднократно выручал нас — он хитроумен, коварен и смел, а поступать склонен… неожиданно. Все-таки, в юности есть неоспоримое преимущество перед возрастом и опытом! Эти молодые всегда поступают так, что мы, старики, только диву даемся! И мы подумали…

Вы, лядь, еще и думать умеете?! За мордой лица я, конечно, не уследил. Прорвалось. Уже ясно, что «они» подумали и что «они» придумали. Можно было не подводить так издалека к простой мысли. А эта гадина только улыбаться стала шире и, такое впечатление, еще довольнее:

— … Лонг Фан обязательно выручит нас и в этот раз. Вот так мы подумали. Ведь показав себя разумным юношей, он доказал, что судьба родной отчизны ему небезразлична, и служить он будет ей, не щадя живота своего! — Она помолчала. Моей реакции не дождалась. Добавила. — А его лицо только что засвидетельствовало со всей прямотой — наш умный Лонг Фан всецело осознает всю трудность и важность порученной ему миссии, демонстрируя такую мудрость, что и не снилась некоторым нашим наушникам, что слывут мудрыми!

— Слушаюсь, ваше императорское величество! — Поклонился я. — Порученное мне — будет исполнено!

Что-что вы там говорите? У меня есть какие-то варианты? И можно сказать сейчас что-то отличное от «Так точно!»? Серьезно??

— И в будущем Лонг Фан должен больше внимания уделить искусству лицедейства! — Тихонько хохотнула Туэт. — Это очень важное искусство! Оно полезно многим. В том числе и правителям. В том числе и будущим. Особенно, будущим, мой любимый внук Лонг Фан!

С-с-су… Даже слов нет!

И, кстати, до этого я думал, что жены Императора в политическом плане ничего из себя не представляют. Ширмы и красивые куклы, взятые Императором замуж по каким-то династическим, евгеническим, политическим, экономическим соображениям. Ошибся. По крайней мере, насчет «бабушки Туэт» я ошибся точно. Бабуля тут, оказывается, решает.