Алый снег охотника Лю (СИ) - Прядильщик Артур Иванович

Вейж побледнел, а «бабуля» довольно покивала и усмехнулась, оценив колер кожи на его лице:

— Внук наш, Лонг Фан, все верно понял. Но сейчас — уже нет. Действиями своими сам Лонг Фан вмешался в происходящее. И теперь все рушится! Империя в опасности!

— Так это вы… вы хотели меня убить? — Дошло, наконец, до Вейжа.

— Не мы! — Строго осадила Туэт. — Высшие государственные интересы требовали того! После жестокого убийства нашего любимого внука, справедливо возмущенные подданные Белого Дракона в едином порыве сокрушили бы подлых и вероломных выкормышей Тигра, повинных в пролитии драконьей крови!

— Да как…!

Но я перебил возмутившегося Вейжа:

— Действительно, дорогой кузен! Ты повел себя крайне неблагородно! Надо было смиренно принести себя в жертву нашему прекрасному государству! Наши Предки с радостными почестями приняли бы тебя в нашем Небесном Доме! А теперь… даже не знаю, что тебе скажет Первый Дракон, когда ты с ним повстречаешься. Да и захочет ли говорить с ТАКИМ потомком — даже не знаю!

Такой подставы Вейж, конечно, не ожидал. Он просто задохнулся от возмущения.

— Да ты…!

— Теперь-то уж чего говорить. — Я сокрушенно покачал головой. — Это я, молодой дурак, все испортил! Непростительно!

— Я дохнуть не собираюсь! Меня почти каждый день тут пытались убить! То яд, то отравленные иглы, то подпиленная подпруга у седла, то… еще что-нибудь!

— Подпруга — это не мы! — Величественно отвергла Туэт. — Это кто-то… другой! Но мы обязательно разберемся, и виновные будут наказаны!

— Понимаю-понимаю! — Солидно покивал я. — И ты решил, что незачем нашей венценосной крови пачкать камни Твердыни. Пусть она расплещется по мостовым Уль-Лонга… Гениально, слушай!

— Объясни. — Вейж смотрел зло.

Судя по растерянному виду, он до сих пор не понял. Пришлось пояснить:

— Знаешь анекдот: «Нет, деточка, там не насилуют. Там только загоняют. А насилуют здесь»?

Мне кажется, или он тупит? Ну, если по глазам судить. Или это я опять неосознанно мозги разогнал? Да нет, вон, например, Лонг Туэт, наверняка никогда не слышавшая этого анекдота, поняла — даже покраснела, бедняжка, стараясь удержать пафос на лице и задавить широкую ухмылку.

— Тебя здесь не убивали, дурашка. Тебя отсюда выгоняли. Чтобы в городе убился. К слову, тебе рассказать, что было бы, пусти ты кровь хотя бы одному «зайцу», а?

— Дались тебе эти «зайцы»! В честной схватке я бы порвал этих твоих «зайцев», как…

Ох, простите мне боги грехи мои тяжкие! За что мне такое, а?! «Честная схватка». Нет, вы слышали? Слышали? «Честная схватка», ля! И, вон, Лонг Туэт тоже укоризненно качает головкой.

— Какая честная схватка с мастерами палочного боя, мой дорогой кузен? — Ласково спросил я. — Ну, какая? И, между прочим, у девочек-зайчиков, в отличие от парней, даже не палицы были, а «утренние звезды». Тебя с твоим ножиком в отбивную бы превратили. У тебя же даже щита не было. Хотя от «утренней звезды» даже щитом защищаться — так себе идея.

— Как-нибудь…

— Конечно-конечно! А если б ваше высочество умудрилось кого-нибудь из них убить, то наш Богоподобный дедушка получил бы мятежную провинцию Абу, которой правят родители этих самых «зайчиков», клан Токки.

О! Он задумался! Задумался! Достижение!

— А провинция Абу перекрывает основные пути к побережным портам Дэ и Мау в провинциях Учудзун и Лунь… После смерти в нашей столице хотя бы одного представителя клана Токки Великий Предок в мудрости своей отправил бы в Абу голову виновника сего инцидента. И голова эта была бы только скромным украшением двух повозок с золотом, отправленных для замирения провинции. Провинции, что обеспечивает половину империи продовольствием, а императорскую армию — отборными хорошо тренированными и обученными рекрутами… Знаете, ваше высочество! Действительно, самое полезное, что вы можете сделать для нашей любимой страны, это героически сдох… умереть!

Вейжу хватило ума (или чувства самосохранения) промолчать. Сжав зубы и покраснев от бешенства, он молчал.

Лонг Туан несколько раз звучно и с большими паузами хлопала в ладоши, рассматривая при этом меня. С умилением. И, разорвав установившуюся после этих аплодисментов напряженную тишину, тихо приказала:

— А теперь наш внук Вейж, счастливо спасший свою… жизнь, может идти. А мы с хитроумным юным Фаном подумаем, что же делать дальше, дабы сохранить величие нашей Империи! Иди, милый Вейж, иди! И ты, прекрасная Бейдао, тоже ступай!

— Фан-Фан? — В отличие от Вейжа, стрелой вылетевшего из комнаты и хлопнувшего дверью, Хана не сдвинулась с места.

— Иди, Хана. — Разрешил я. — В истории империи не было ни одного случая, когда венценосные особы убивали бы друг друга собственными руками.

— Ах, какой же разумный мальчик вырос у моей любимицы, малышки Туан! Будет жаль, если он нечаянно… угробится!

Глава 12

Возможно, я начинаю привыкать к высокому положению своих собеседников. Вот сейчас валяюсь и спокойненько жду, чем меня озадачат на этот раз. Или это фатализм? Или не спокойненько, а равнодушненько? Интересно, а привычка — это, случайно, не то же самое, что фатализм? Вроде нет, если я правильно понимаю смысл этого термина. Но близко, близко… Да и какая, к херам, разница?

— Многие говорят, что у Империи много денег. Если б они говорили «в Империи много денег», то в их словах была бы истина. А так… они ошибаются — у Империи денег не так уж и много…

Эт точно! Денег — их всегда не хватает! Сколько б не было — денег всегда мало. Что по той жизни об этом знаю, что в этой успел убедиться не раз.

Лонг Туэт говорила по-простому, совершенно без официальных славословий. И перестала говорить о себе во множественном лице, как положено императрице… хоть и проскальзывало иногда. Но это уже природа и натура — так просто от этого не откажешься. Видимо, уже глубоко в подсознании укоренилось.

— … Последние годы были не так урожайны, как мы от них ждали. Нам еще повезло. А вот у восточных соседей на Островах даже голод был и голодные бунты! Война, как тебе известно, Фан, стоит очень дорого. Но выгоды от нее — неисчислимо больше. Просто надо уметь ее извлечь. Потому что выгода эта меряется не «фениксами», нет. Сие трудно объяснить тому, кто не главенствовал годами…

А ты попытайся. Впрочем, мозгов мне хватило не торопить третью жену императора даже взглядом — только изображать вежливое и почтительное внимание. И угукать в нужных местах, да головкой кивать, как болванчик.

— … некие нехорошие висят пудовыми гирями на ногах Империи. А сейчас это стало тяготить Империю особенно сильно. Если использовать твою аллегорию, то всадники, под которыми мы понимаем этих нехороших, тянут в сторону от дороги. При этом нещадно бьют стрекалом бедных своих ящеров, загоняя их. И это — во время трудной переправы через бурную реку! Все им хочется побыстрее да побольше. Нет в них государственного терпения, живут сиюминутными мелкими желаниями, живут нынешним часом. Мудрости в них нет державной! А трудные времена только заметнее сделали их бесполезность и даже вред!

Ну-у-у. Это не новость — что ТАМ, что, наверняка, здесь. Прибыли хочется вот тут и сейчас, а не когда-нибудь потом в туманном будущем… которое еще может и не наступить, кстати. Но как же красиво императрица Туэт слово «нехорошие» выделяет! Столько чувства в него вкладывает, столько смыслов! Чуть ли не поёт его! И воображение после этого «нехорошие» сразу же рисует нечто страшное и отвратительное, лохматое, грязное и рогатое…

Туэт замолчала совсем уж надолго, и мне пришлось задавать вопрос, задать который сейчас мне практически приказали:

— Отчего ж Всевидящий в мудрости своей не поставит хороших чиновников в провинции вместо плохих, дабы они направляли скакуна в нужную сторону и не лупили того почем зря?

А что — хороший и логичный вопрос, по-моему! Я-то, допустим, знаю из умных книжек прошлого мира, что хорошие управленцы — на вес золота. Чаще на эту почетную должность вылезают всякие «дефективные манагеры» и откровенные жулики (хотя, если поковырять, то первое от второго не отличается ничем). Вопрос в другом: осознает ли такое положение вещей императорская семья? Или в будущем их ждут интересные открытия, связанные уже СО СВОЕЙ неспособностью контролировать управленцев в огромной бюрократической системе?