В те грозные годы - Федор Лисицын

План наступления был утвержден фронтом 27 сентября 1943 года. К тому времени войска Красной Армии уже почти полностью очистили от оккупантов Левобережную Украину, вышли к Днепру, а на отдельных участках даже вступили в пределы Белоруссии. Был освобожден Смоленск. Войска Калининского фронта своими главными силами вели наступательные бои на витебском направлении.

В этих условиях овладение невельским железнодорожным узлом и самим городом приобретало весьма важное значение. Бои за освобождение Невеля позволили бы отвлечь некоторые силы врага из района Витебска, прикрыть действия главных сил фронта от возможного удара фашистских войск с севера и перерезать коммуникации противника на стыке между двумя его группами армий — «Север» и «Центр».

План Невельской операции в общих чертах выглядел примерно так: войска нашей армии, нанося сковывающие удары по врагу и ведя активную оборону на великолукском Направлении, своими главными силами во взаимодействии с правофланговыми соединениями 4-й ударной армии прорывают оборонительную полосу противника на участке Жидки, Масликово и, разгромив противостоящие вражеские войска, овладевают Невелем. 4-я ударная армия своими главными силами наступает в общем направлении на Городок.

Поскольку прорыв предусматривалось осуществить на стыке между нашей и 4-й ударной армиями, необходимо было быстро и скрытно от противника осуществить перегруппировку войск. В связи с этим командарм приказал все передвижения производить в ночное время, запретил отдавать какие-либо письменные распоряжения о перегруппировке, а также использовать для этой цели проводную и радиосвязь. Любое из них требовалось доводить только устно, да и то строго определенному числу лиц.

В первый эшелон ударной группы прорыва выделялись 357-я и 28-я стрелковые дивизии, а в эшелон развития (в подвижную группу) — 78-я танковая бригада, 21-я гвардейская стрелковая дивизия, гаубичный, противотанковый истребительный и зенитный артиллерийские полки. Намечалось, что подвижная группа будет введена в действие сразу же после прорыва ударной группой тактической зоны вражеской обороны и, двумя параллельными дорогами двигаясь к Невелю, овладеет им, после чего до подхода главных сил закрепится за городом на западных и северо-западных высотах.

На пятикилометровом участке прорыва сосредоточивались крупные силы артиллерии — до 180 стволов на километр.

В последних числах сентября в доме, где жил генерал-лейтенант К. Н. Галицкий, состоялось совещание командиров и начальников политотделов соединений, входивших в состав ударной группы. После обсуждения оперативных вопросов мне была предоставлена возможность ознакомить участников этого совещания с планом партийно-политической работы, составленным с учетом особенностей подготовки и проведения боевой операции. В нем, в частности, предусматривались мероприятия, направленные на активизацию работы партийных и комсомольских организаций. А они у нас к тому времени были довольно полнокровными. К моменту наступления в войсках армии на учете состояло свыше 21 тысячи членов и кандидатов в члены ВКП(б) и около 12 тысяч комсомольцев. Только коммунисты были объединены в 519 первичных и в 1037 ротных парторганизациях. А это— сила, способная решать любые возложенные на нее задачи.

Для оказания практической помощи войсковым политработникам, руководителям партийных и комсомольских opганизаций мы послали в соединения прорыва и части подвижной группы по два-три представителя политотдела армии. Практически в войска выехали все офицеры поарма. Каждый из них получил конкретные указания, в каком полку он должен вести работу и что делать. Такая конкретизация заданий была необходима потому, что свой план работы мы решили в целях сохранения тайны подготовки к операции не размножать. Делать какие-либо записи тоже не рекомендовалось. Все начальники отделений, инспекторы и инструкторы поарма были предупреждены, что их доклады о проводимой в войсках работе мы с моим заместителем полковником Н. И. Закамским будем заслушивать непосредственно в соединениях.

Сам я решил в первую очередь побывать в 28-й стрелковой дивизии, которой предстояло действовать в первом эшелоне прорыва. Но прежде всего надо было заскочить на армейский КП, чтобы перед отъездом доложить командованию о принятых нами мерах по реализации плана. Он размещался тогда в добротном блиндаже на окраине деревни Ворохобы.

Не успели мы, однако, обменяться с командармом и членом Военного совета армии несколькими словами, как в блиндаж в сопровождении группы старших офицеров вошел командующий фронтом генерал армии А. И. Еременко. Плотный, широкоплечий, он, судя по всему, был в прекрасном настроении. Чуть ли не с порога спросил:

— Ну что тут у вас? Как идут дела?

Командарм доложил по карте обстановку, сообщил о начале перегруппировки войск. Выслушав, командующий фронтом присел к столу и с полчаса о чем-то негромко беседовал с Галицким. Вероятно, давал дополнительные указания. Затем обратился ко мне:

— Вот что, товарищ полковник. Надо подготовить обращение к бойцам от имени командования фронта. И отпечатать его заранее, чтобы успеть перед прорывом распространить в войсках.

— Когда это необходимо сделать?

— Если успеете, то сегодня к концу дня.

— Будет исполнено.

Срочно вызвал на КП начальника отделения пропаганды и агитации поарма подполковника X. И. Блехмана. Вдвоем мы довольно быстро составили текст обращения. Показали Галицкому и Литвинову. Они одобрили. Вечером оно уже было подписано командующим фронтом. Одновременно мы подготовили и текст обращения к войскам Военного совета армии. Оба документа на следующий же день напечатали в виде листовок большими тиражами.

В 28-ю стрелковую дивизию удалось выехать лишь на рассвете. Это соединение мне было хорошо известно, в нем я лично знаком со многими командирами и политработниками. Дивизией командовал полковник М. Ф. Букштынович, недавно сменивший на этом посту генерал-майора С. А. Князькова, назначенного заместителем командующего армией. Михаил Фомич был человеком образованным, безупречным знатоком тактики, внешне добродушным, но очень требовательным начальником. Будучи еще заместителем командира 357-й стрелковой дивизии, он показал себя великолепным организатором боя при штурме Великолукской крепости.

Под стать комдиву были и командиры полков, особенно 88-го стрелкового — полковник И. С. Лихобабин и 144-го стрелкового — полковник Ф. А. Голенков. За время войны оба они прошли нелегкий путь становления, не раз отличались личной смелостью в боях, непреклонной решимостью и твердостью в достижении цели. Федор Ануфриевич Голенков еще совсем недавно был политработником, окончил курсы «Выстрел» и, вступив в командование полком, уже успел зарекомендовать себя умным, вдумчивым строевым командиром.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});