Двор Красного монарха: История восхождения Сталина к власти - Саймон Монтефиоре

Через два дня Каганович, Андреев, Куйбышев и Микоян официально отменили свое решение. Сталин вновь задумался над тем, что Серго Орджоникидзе обладает опасным авторитетом и может поколебать уверенность даже самых близких и преданных сталинских соратников. О негодовании по поводу поведения наркома вождь сообщил Молотову: «Уверен, что Серго ведет себя как отъявленный хулиган. Как ты мог позволить ему уговорить тебя пойти против линии партии? В чем дело? Каганович сжульничал? И похоже, он не единственный. Я написал Кагановичу и выразил ему изумление и недовольство тем, что в этом деле он оказался в лагере реакционных элементов».

После бунта в Москве прошли две недели, а Сталин все никак не мог успокоиться. 12 сентября он пожаловался Молотову, что Серго проявляет антибольшевистские тенденции и идет против ЦК, защищая «реакционные элементы в партии». Вождь отозвал председателя Совнаркома с отдыха в Крыму. «Ни мне, ни Ворошилову не нравится то, что ты отдыхаешь шесть недель вместо двух», – возмущался Сталин. Потом, правда, он слегка раскаялся и даже решил извиниться в свойственном себе стиле: «Меня немного беспокоит, что я стал причиной твоего раннего возвращения…»

Недовольство другими «изменниками», Кагановичем и Куйбышевым, Сталин выразил следующими словами: «Очевидно, что было опрометчиво оставлять работу в Центре одному Кагановичу. Куйбышев еще более ненадежен, он вообще может уйти в запой». Несчастный Молотов вернулся в Москву.

Сталин легко разбил Серго Орджоникидзе, но ярость нападок на «хулигана» и примкнувших к нему показывает, как серьезно он относился к самому авторитетному и популярному после себя большевику.

То мрачный, то ликующий Серго представлял собой яркий пример властного и энергичного сталинского администратора. Орджоникидзе родился в 1886 году в семье обедневшего грузинского дворянина. В десять лет стал сиротой. Среди партийных руководителей Серго отличался особенно плохим образованием. Он практически не учился в школе, хотя и успел получить профессию фельдшера.

Большевиком Серго стал в семнадцать лет. До 1911 года, когда он познакомился в Париже с Лениным, его арестовывали как минимум четыре раза.

Орджоникидзе был одним из немногих сталинистов, которые пусть и недолго, но побывали в эмиграции.

Он нес личную ответственность за насильственную аннексию и большевизацию в 1921 году Грузии и Азербайджана. Там его называли «сталинским ишаком».

Ленин критиковал Серго за рукоприкладство по отношению к товарищам по партии и пьянки с женщинами легкого поведения, но одновременно защищал его вспыльчивость и манеру громко разговаривать. «Он кричит, потому что глух на одно ухо», – шутил Ильич.

Своей популярностью Серго обязан Гражданской войне, в которой он сражался отважно, как лев. Его стихия – скакать на коне и махать шашкой. Орджоникидзе в свое время обвиняли в том, что он разъезжал на белом коне по захваченному Тифлису.

Он был молодым, сильным и, казалось, родился в вечной длинной шинели и сапогах.

В политбюро Серго Орджоникидзе был самым горячим и вспыльчивым. В начале 1920-х он поссорился с Молотовым из-за книги Зиновьева «Ленинизм» и набросился на него с кулаками. Это происшествие лишний раз показывает, как серьезно большевики относились к идеологии. Тогда спорщиков не без труда разнял Киров. Дочь Серго, Этери, вспоминает, что этот грузин, многим напоминавший вулкан, часто выходил из себя и бил коллег и помощников. Правда, надо отдать ему должное, приступы гнева быстро угасали. «Он был готов отдать жизнь за тех, кого любил, и расстрелять тех, кого ненавидел», – утверждала его жена Зина.

В 1926-м Орджоникидзе возглавил Комиссию партийного контроля, поскольку был самым агрессивным и беспощадным сторонником Сталина в борьбе против оппозиции. Из Комиссии партийного контроля он перешел в комиссариат тяжелой промышленности. Орджоникидзе не разбирался в тонкостях экономики, но был достаточно умен, чтобы привлекать к работе специалистов. Их доверие он завоевывал обаянием и неукротимой энергией. «Вы терроризуете своих товарищей по работе», – жаловался один из его подчиненных на регулярные вспышки гнева. «Серго действительно избил их! – одобрительно писал Сталин Ворошилову в 1928 году. – Оппозиция в панике!»

Серго Орджоникидзе сначала заигрывал с Николаем Бухариным, а потом предал его. Он был активным и убежденным сторонником Великого перелома Сталина. «Всем сердцем и душой он принимал политику партии», – говорил о нем Лазарь Каганович.

Серго любили все, от Кагановича до Бухарина и Кирова. По мнению Марии Сванидзе, он был «безупречным большевиком». Никита Хрущев считал его рыцарем большевизма. «Яркие глаза, светившиеся добротой, седые волосы и большие усы придавали ему сходство со старинным грузинским князем», – писал сын Берии.

За все свои достижения и успехи Орджоникидзе был благодарен Сталину. Тем не менее он оставался последним большим руководителем в политбюро, который скептически относился к безмерному восхвалению вождя. Технические специалисты и многочисленные друзья на Кавказе знали, что он никогда не бросит их в трудную минуту и всегда придет на помощь. Поэтому горячо его поддерживали.

Серго Орджоникидзе не боялся спорить со Сталиным. Он считал его обидчивым старшим братом. Иногда Серго даже отдавал ему полуприказы.

В сентябре 1933 года Серго Орджоникидзе отдыхал в Кисловодске, на своем любимом курорте, и активно переписывался со Сталиным, который все сильнее не доверял этому большевистскому князю с большим сердцем. Серго, утверждал Сталин, тщеславен до глупости.

* * *

«В отпуске я не сижу на одном месте, постоянно переезжаю с одной дачи на другую», – писал Иосиф Виссарионович.

Пробыв в Сочи почти месяц, он отправился дальше на юг, в местечко Музери, где ему только что построили очередную дачу. Некрасивый двухэтажный серый дом стоял на вершине холма в тропическом парке. В нем были любимые вождем дубовые стеновые панели, просторные веранды и огромная столовая. Из окон открывался замечательный вид на бухту, где Лакоба возвел специальный причал.

Дачу со всех сторон окружали серпантины дорожек. Они вели к круглому летнему домику, в котором Сталин обычно работал. К морю можно было спуститься по ступенькам. Лакоба и Сталин нередко ходили пешком в соседнюю деревню. Гостеприимные абхазы устраивали в честь дорогих гостей шумные пиры.

23 сентября Лакоба решил устроить прогулку на катерах и охоту. Сталин и Власик покинули причал на катере «Красная звезда» и направились вдоль берега. На коленях у них лежали ружья. Неожиданно с берега застрочил пулемет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});