Алая нить судьбы (СИ) - Айлин Лин

вовсе утопали в густой тьме.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Разбойникам выходить ещё рано, время удачное мы выбрали, — бодро и негромко говорил Сошка, ведя их быстрым шагом в одному ему известном направлении.

Минут через сорок, по внутренним ощущениям Ирины, когда она изрядно устала, Сошка тихо сказал:

— Мы почти пришли, во-он тот дом, в самом конце улицы, совершенно точно нежилой, нам к нему.

Ира остановилась, чтобы посмотреть куда указывал друг и только тут ощутила, насколько вокруг неё изменился воздух, а точнее запахи. Совершенно точно воняло смесью навоза, отходов и ещё чем-то сладковато-гнилостным.

— Сошка, тут пахнет хуже, чем в свинарнике! — воскликнула Ира, и не сдержавшись, прикрыла нос ладонью.

— Терпи, Элька, — фыркнул тот в ответ, впрочем, совершенно беззлобно, — пока мы здесь, стоит привыкнуть и не ворчать. Ты же не хочешь оказаться в допросной у аконьеров?

Ира отрицательно затрясла головой, уж лучше она пройдёт испытание запахами, чем пытки в застенках неизвестного, и оттого страшного врага, носящего грозное название «аконьеры».

— Ну тогда, чего встали? Пойдёмте скорее, — поторопил их Сошка и первым поспешил вперёд.

Дом был страшен, зиял провалами окон и даже в темноте ночи казался чудовищно загаженным. Откуда у Иры взялось это ощущение, она не могла сказать точно, но отчего-то была уверена, что при свете дня это строение отпугнёт даже самого смелого рыцаря.

— Идите за мной, — махнул рукой бывший уже конюх и толкнул хлипкую калитку, жалобно скрипнувшую от такого бесцеремонного обращения.

Свечки, взятые Ирой с собой, пригодились: внутри дома было ещё темнее, чем на улице.

— Старайтесь у окон не светить, — предупредил Сошка, оглядываясь, — хотя дом стоит на отшибе, и навряд ли мы кого заинтересуем, но, тем не менее, поостерегитесь.

Ирина боялась, что внутри будет вонять, но всё оказалось не таким ужасным, как думалось. Пахло больше сыростью, плесенью и немного гнилым деревом. Терпимо. Внутри лачуга была пуста, даже завалящей табуретки не было. Оглядевшись, Ира поняла, что это место покинули давным-давно и отсюда вынесли всё, что только можно было, даже доски на полу, и то разобрали.

— Я пойду в лес, — сказала травница, выглянув в одно из окон, — нужно успеть добраться до места, пока луна не вошла в полную силу.

— Хорошо, — кивнул Сошка и предложил, — тебе помочь, может?

— Нет, сама справлюсь, — махнула на него рукой Зара, — вы с Элькой лучше травы сухой натаскайте, спать на голом полу нет никакого желания. Ещё лупунку бы собрать, — пробормотала она совсем тихо, отворяя хлипкую дверь лачуги.

— Пойдём, дружище, — окликнул Сошка Иру, — можешь сбросить вещи вон в тот угол, ничего им не сделается. Пойдём за травой.

Глава 25

Конечно, Егор думал о произошедшем утром, об этом отвратительном наложении рук, и у него скользнула трусливая мыслишка — не идти к теру Булаже. Но он тут же ее задавил в корне: неужели он, мужчина из двадцать первого века, не сможет отстоять честь леди Мерил?

Нельзя избегать встреч с лавочником, это приведет только к нагнетанию обстановки. И детьми, этими несчастными рафом Жаном и леди Элис прикрываться ему, взрослому и ответственному мужчине, пусть и в теле слабой леди, не по рангу, нечестно!

Так думал Егор, решительно шагая к лавке. Своих подопечных он оставил у крыльца дома, где они общались — будто им дня было мало — с исси Элизой и тером Маккеем.

Неужели этот лавочник возомнил, что леди Мерил бросится в его объятия лишь по причине бедственного положения? Или, того хуже, соблазнится им как мужчиной: ах, негодник, мои оливки готовы к встрече с твоим мартини, шалунишка!

Бред! Бред! — настраивал себя Егор на решительный отпор. И даже если его пошлют, он знал, что неважно — как тебя послали! Главное — как ты ушла! И вообще, Раневская, мужественная женщина, говорила: «Все, что говорят мне в спину, слушает мой зад!» А уж повернуться вовремя спиной он всегда успеет.

«Там — гей. Тут — тер. А еще — маг. Похоже три буквы меня просто преследуют везде, где бы я не оказался!» — думал Егор, заходя в лавку с высоко поднятой головой, и видя там тера Булаже собственной персоной, окучивавшего какую-то богатую горожанку.

Дождавшись, пока тер передаст уважаемую покупательницу работнику и его помощнику, Егор подошел к нему и учтиво склонил голову.

— Тер Булаже, добрый вечер. Мне нужно с вами поговорить по поводу предстоящего праздника исси Элизы.

— Прошу вас, уважаемая леди Мерил, пройдемте, — он повел ее в одну из дверей, где оказался вполне пристойный кабинет для приема дорогих гостей. — Чаю? — вежливо предложил он гостье.

— Благодарю вас, я устала и хотела бы побыстрее разобраться с этим вопросом. Прививать манеры взрослым довольно трудно, тер Булаже.

— Жак. Зовите меня просто Жак, леди Мерил, — приветливо улыбнулся лавочник.

То, что он не торопился распускать руки, было неплохим знаком.

— Благодарю вас, — кивнул Егор, — но я воздержусь. Воспитание не позволяет говорить с вами снисходительно. Возможно когда-нибудь… — добавил Егор, видя, как непритворно расстроился его собеседник, не желая настраивать его против себя резким отказом.

— Что ж, буду надеяться, что когда-нибудь вы смягчитесь ко мне, дорогая леди, — улыбнулся тот, не теряя надежды.

Егору стоило труда не закатить глаза, дабы не расстраивать тера Булаже еще больше.

— Итак, платье исси Элизы никуда не годится. Она молодая девушка и я даже не предполагаю, кто мог ее упаковать во столько слоев ткани, превратив ее… — «в колбаску» — чуть не вырвалось у Егора. Но будучи в этом мире, он привык трижды подумать, прежде чем что-то сказать. Поэтому он сказал:

-… во взрослую женщину. Это ужасный выбор платья, и я хотела бы пригласить завтра портниху, чтобы сшить вашей дочери абсолютно другого кроя платье. Это возможно? — Егор поднял взгляд на внимательно слушавшего его отца исси.

— Конечно! Деньги совершенно не проблема. Я очень вас прошу! — он внезапно сжал огромные ручищи, молитвенно складывая их перед грудью. — Не допустите, чтобы над нею посмеялись! Вы же знаете, как это умеет сделать знать — обсмеять разбогатевших выскочек так, что им после везде будут закрыты двери! А ведь я ращу ее без матери и хочу для нее только самого лучшего!

Он расцепил руки и уложил их на крепкий дубовый стол, покрытый лаком и навалился грудью на него, заглядывая в лицо леди Мерил просительно.

— Я доверяю вашему безупречному вкусу и… прошу прощения за утреннее недоразумение. Я так давно без супруги, что… простите, леди Мерил.

Странно было видеть такого громогласного и большого человека в роли просителя. Егор его понимал. Ему для Иринки тоже хотелось всего только