Бессердечный принц. Раскол - Яна Мелевич

ворот, деревья раскачивались и грозили рухнуть прямо на дом.

— Дорога чиста, н-наши люди все проверили, в-ваше императорское высочество, — у Баро зуб на зуб не попадал, получился забавный отчет с перестуком челюсти.

Я махнул рукой, в салоне сразу стало теплее. Пока Светлаков отогревал пальцы и периодически выглядывал в окно, я проверил пропущенные вызовы. Мое последнее сообщение Влад прочел, но проигнорировал. Ругался, поди, как делал всегда, когда ему не нравилась моя издевательская манера общения.

Хотя, признаться, он меня заинтриговал и напряг. Что такого случилось, раз братец готов пожертвовать несколькими часами из жизни ради похода в театр?

— Сегодня отдыхаешь, генерал-майор Ящинский возьмет на себя охрану, — не отрывая взгляда от экрана, сказал я.

Палец застыл ровно на непрочитанном письме. «Неизвестный номер» — фраза буквально светилась и притягивала, хотя иконку я еще не трогал.

— Какие-то проблемы, ваше императорское высочество? — удивился Баро. С его темных волос упало несколько капель на вспыхнувшую в руках колоду Таро.

Алым пламенем вспыхнули крылья ангела на фоне белого одеяния. Мне почудилось журчание воды, которую он переливал из одного золоченого кубка в другой. Карта умеренности из старшего аркана мягко воздействовала на всех, кто находился в салоне автомобиля. Охрана расслабила плечи, появились улыбки на суровых лицах.

Баро откинулся на спинку диванчика и ненадолго прикрыл глаза, как бы напитываясь энергией от собственной магии.

— У Влада есть важная информация. Уверен, он поделится с тобой при случае, — спокойно ответил я. — Так что на вечер ты свободен.

— Вы прекрасно знаете, что в моем случае это невозможно, — уголок губ Баро дернулся в подобие улыбки. — Займусь отчетами по допросам и проверкой всех причастных к покушению.

— Тебе стоит почаще бывать дома.

— Это приказ или совет?

— Воспринимай, как нравится.

Светлаков посмотрел на меня, затем щелчком пальцев отправил карту обратно в колоду и спрятал в карман. Угольно-черная бровь изогнулась, тело командира перестало содрогаться, а весь снег на одежде превратился в серебристые капли.

— Мне доложили о возвращении вашего кузена, Андрея Михайловича. Молодой князь прибыл из Парижа поздно вечером и позвал гостей на ужин, — Баро слукавил, явно же знал больше. Но мысленно посмеялся над тем, как меня перекосило при упоминании Андрея.

— Устроил балаган в Царском селе, ты хотел сказать, — съязвил я.

Баро пожал плечами.

— Я поинтересовался, дополнительную охрану его высочество не запрашивал.

— Он планировал какие-то маршруты? Помимо стандартного протокола и выездов в свет?

— Насколько мне известно, ничего такого его высочество в расписание не вносил. Наши люди отслеживают его передвижения в режиме реального времени, а также проверяют круг знакомых и друзей. Но я уточню дополнительно, — Баро перевел взгляд на мой смартфон. — Император скоро прибудет в столицу.

— В курсе, — кивнул я.

— Нам не удалось выяснить, зачем его императорское величество ездил в научно-исследовательский центр. Однако мы узнали, что Ингу Дольскую доставили туда две недели назад. По базе преступников она числится казненной, но ее видели. Фотографии и отчеты я сбросил вам на электронную почту.

Я вздрогнул и поднял голову от экрана смартфона. Инга Владимировна Дольская была арестована больше года назад в Урюпинске по обвинению в незаконном применении хаоса. Во время прощальной церемонии с отцом она выпустила Призванного у дверей местной церкви. К счастью, тогда оперативно сработали и священники, и Василий Шумский с Кристиной Замогильной. Еще Влад, которого я лично отправил для проверки города.

Суд и исполнение приговора растянулись, регулярно подавались апелляции. В том числе от Священного синода — спасибо Шумскому и его взбалмошной жене. Но В итоге приговор как бы исполнили, но…

Зачем отцу понадобилась Дольская? Ведь не первый случай, когда людей, ставших сосудом для Призванных, забирали в центр. Они исчезали из истории, данные о них стирались руками службы безопасности императора. Не останови я дело Мечихиной, она бы тоже попала в поле зрения отца. Все, что связано с хаосом, так или иначе проходило через его руки.

— Думаешь, они ставят эксперименты? — спрашивал я скорее себя, чем Баро. Но ответ все равно получил.

— Я не силен в этой всей катавасии, если честно, — махнул рукой Светлаков. — На работе хватает лишней информации.

— Император тратит миллиарды на военную промышленность и медицину. При этом последняя толком не развивается, — я постучал пальцем по колену.

Отец хотел подчинить хаос? Невозможно. В чистом виде столь мощная энергия поддавалась только родным носителям вроде Ольги, Василия или Рахмата Алишеровича — и то с оговоркой. Для них хаос действовал в качестве усилителя дара. Не больше. Даже Призванные в итоге сходили с ума, душа медленно погибала и требовала подпитки извне. Других душ.

Тогда для чего ему Дольская и другие?

— Меньше знаешь, крепче спишь, — буркнул Баро, перебивая мысль.

— Твоя правда, — я вернулся к реальности. — Мечихину освободить после выписки из больницы, соответствующий приказ пришлю позже.

— Конечно, — безропотно согласился Баро.

Про княгиню и ее желания ни слова не ляпнул, какой воспитанный. Влад бы уже достал своими нравоучениями.

— Держи все в тайне как можно дольше. Информация не должна выйти дальше, чем нужно… — смартфон пиликнул, и мне почудилось, словно мое отсутствующее сердце забилось в бешеном ритме.

«Храм Воскресения Христова на Крови. Через час, Алеша».

— Ваше императорское высочество?

Я промотал до прошлого сообщения. Ничего, кроме смайлика. Нормальное явление для того, кто отправил послание.

— Немного изменим маршрут, — приказал я и стиснул в руке смартфон. — Мне нужно кое с кем встретиться.

Назвав адрес, я уловил мрак, тенью пробежавший по лицу Баро. Ему не понравилась ни сама идея поездки, ни названное место. Потому что туда он бы не зашел. В церквях нынче работали строгие законы: никаких боевых действий на территории, никакого оружия и гарантированная защита для любого человека или нелюдя, переступившего порог священного места.

— Ваше императорское высочество, — облизнул губы Светлаков, — слишком рисковано. Вы не будете в безопасности подле этой женщины!

Догадывался, ради кого я развернул машину.

— Она моя мать, Баро, — я убрал смартфон. — Пусть и проклятая всеми, похороненная для всех любимым мужем. Но мать. С моим сердцем в груди. Ничего не случится.

В зеркале заднего вида отразился знакомый профиль. Костяшки, лишенные плоти, коснулись поверхности, и удушливый аромат ладана наполнил салон. Легкая изморозь сразу покрыла окна изнутри.

«Контракт