Сахарские новеллы - Сань-мао

class="empty-line"/>

Увидев пешехода на пешеходном переходе, вы:

1. Помашете ему рукой, чтобы шел быстрей.

2. Поедете прямо на него.

3. Остановитесь.

Два листа уморительнейших вопросов. Задыхаясь от разбиравшего меня смеха, я молниеносно заполнила листок. Последний вопрос был такой:

Во время движения вам встретилось церковное шествие с Пресвятой Богородицей. Ваши действия:

1. Захлопаю в ладоши.

2. Остановлюсь.

3. Встану на колени.

Я выбрала вариант: «Остановлюсь». А потом подумала, что, раз я в католической стране, ответ «Встану на колени» обрадует экзаменаторов еще больше.

Через восемь минут я сдала свою работу. Полковник, принимая ее, заговорщически улыбнулся.

– Спасибо, – еле слышно сказала я. – Хорошего вам дня!

Я прошла сквозь тесные ряды бедолаг, корпевших над своими билетами. Они грызли карандаши, стирали написанное, морща лбы и дрожа от напряжения. Я тихонько открыла дверь и вышла наружу.

Когда подошла очередь устного экзамена для сахрави, Хосе все еще утешал меня.

– Да ну, пустяки, подумаешь. Завалила – так на следующей неделе пересдашь. Не бери в голову.

Я не отвечала, продолжая держать интригу.

В десять часов вышел человек со списком и принялся нараспев зачитывать имена сдавших экзамен. Одно имя, другое, третье, а моего все не было.

Я сохраняла невозмутимый вид.

И вдруг…

– Сань-мао!

Я бросила на Хосе победоносный взгляд.

Не бог весть какой сюрприз, но Хосе пришел в радостное изумление и заключил меня в объятия, такие крепкие, что у меня хрустнули ребра.

Заключенные на крыше, увидев эту сцену, устроили нам овацию. Я изобразила пальцами знак победы, чувствуя себя президентом Никсоном, бывшим тогда у власти. Этот экзамен стал для меня настоящим «Уотергейтом».

Пришло время экзамена по вождению. Его сдавали тут же, на площадке.

Все машины автошколы, включая большие грузовики и маленькие легковушки, выстроились в ряд. Царило небывалое оживление, заключенные горланили похлеще зрителей на скачках.

Из более чем двухсот человек, сдававших письменный экзамен, осталось лишь восемьдесят с небольшим. Одних зевак собралась целая толпа.

Мой полевой инструктор уже не сверкал обнаженным торсом, а был одет как положено.

– Пропусти первые три очереди, – сказал он мне. – Пусть другие сначала мотор разогреют. Тогда он уж точно не выкинет подлянку и не заглохнет.

Я кивнула, полностью уверенная в себе. Волноваться было не о чем.

После того как второй экзаменующийся закончил, я заявила:

– Все, больше ждать не буду, пойду сдавать.

На площадке загорелся зеленый свет, и моя машина ретивым конем рванула вперед.

Переключение скорости, включение задней передачи, остановка, троганье с места, поворот, задний ход по диагонали, разворот с использованием заднего хода, подъем на горку, торможение, старт на склоне горки, спуск, переключение скорости… Каждое мое действие было выверено, каждое движение безупречно. Еще немного – и финиш. Я уже слышала аплодисменты собравшихся зрителей. Даже сахрави восклицали: «Ну и молодчина эта китаянка!»

На радостях я, в порыве какого-то безумия, вдруг повернулась в сторону главного экзаменатора, сидевшего на вышке. И в этот самый миг машина съехала с дороги и врезалась в сверкающую груду песка. Я оторопела, машина заглохла и встала намертво.

На смену аплодисментам пришли удивленные возгласы, постепенно переросшие в громкий хохот. Громче всех хохотал Хосе.

Я тоже не выдержала и расхохоталась. Выскочив из машины, я чуть не упала, надрываясь от гомерического смеха.

Всю неделю я пыталась понять, как так вышло, что «из-за одной ошибки был потерян Цзинчжоу»[18]. Что ж, в другой раз буду осмотрительней.

В следующий понедельник я отправилась на экзамен одна. Теперь я уже не торопилась: терпеливо дождалась, пока сорок или пятьдесят человек передо мной подвергнутся испытанию, и только тогда села за руль.

Все упражнения, на которые давалось четыре минуты, я выполнила за две минуты тридцать пять секунд, не допустив ни одного промаха.

Когда объявляли имена сдавших, оказалось, что экзамен прошли всего шестнадцать человек, и я была единственной среди них женщиной.

– Машина Сань-мао быстрее пули, – пошутил полковник. – Поступайте к нам в отряд, будете ценным кадром.

Я уже собиралась пешком идти домой, как вдруг увидела сияющего Хосе. Он работал в нескольких десятках километрах отсюда и пожертвовал обеденным перерывом, чтобы меня встретить.

– Поздравляю тебя, – сказал он, спеша мне навстречу.

– Ты что, ясновидящий?

– Мне заключенные с крыши все рассказали!

Я и правда считаю, что люди, сидящие в тюрьме, ничем не хуже тех, кто разгуливает на свободе. По-настоящему дурные наклонности в нашем мире подобны драконам, в которых мы, китайцы, знаем толк. Они бывают большие и малые, видимые и скрытые, их невозможно поймать и невозможно посадить в клетку.

Пока я готовила для Хосе обед, он по моей просьбе еще раз сгонял к тюрьме и отвез заключенным два ящика колы и два блока сигарет. В конце концов, они, как марширующий оркестр, подбадривали меня во время экзамена.

Я ничем не лучше их. Вряд ли и меня можно назвать образцом добродетели.

В полдень я отвезла Хосе на работу, затем вернулась в поселок, оставила там машину и отправилась пешком на последний экзамен – вождение в городе.

Карабкаться по этой лесенке на небеса становилось все увлекательней. Мне уже начинал нравиться весь экзаменационный процесс.

К полудню воздух нагревался до пятидесяти градусов. Дома под палящим солнцем отбрасывали короткие тени на пустынную улицу. Городок словно вымер, время застыло. Поразительно, насколько этот пейзаж напоминал знаменитую картину художника-сюрреалиста. Не хватало только девочки с обручем для полного сходства[19].

Именно в этом месте, где не было никакого уличного движения, и проходил мой экзамен.

И хотя я прекрасно понимала, что при всем желании не смогу здесь ни собаку сбить, ни в дерево врезаться, расслабляться тоже было нельзя.

Перед стартом включить индикаторы приборной панели, внимательно посмотреть назад. Тронувшись с места, держаться правой стороны. Не пересекать желтую линию. Остановиться на перекрестке. Снизить скорость перед пешеходным переходом. Светофоров в поселке нет, стало быть, одной проблемой меньше.

Вскоре все шестнадцать человек прошли экзамен, и полковник пригласил нас в буфет выпить газировки. Среди нас было восемь испанцев, семеро сахрави, ну и я.

Полковник тут же выдал всем успешно сдавшим экзамен временные водительские удостоверения. Настоящие удостоверения прибудут из Испании позже.

Всю прошлую неделю я твердила себе, что должна подняться на последнюю ступень «лесенки в небо» прежде, чем король Марокко Хасан будет пить чай в Испанской Сахаре. И вот я на вершине лесенки, а короля здесь как не было, так и нет.

Всего полковник раздал семь удостоверений, среди которых было и мое.

Этот официальный документ совершенно изменил и мой водительский настрой, и поведение на