Я не люблю пятницу - Марек Гот

— Пошла ты… шлюха эльфийская.

Толчок был слабым, но Алиса упала. Я тяжело вздохнул и изо всей силы врезал капитану в морду. Он отлетел к своим друзьям и, не удержавшись на ногах, тоже упал.

Я не стал помогать Алисе подняться, а ждал развития событий, скрестив на груди руки. Просто убить меня они не могли — слишком много свидетелей, которые видели развитие скандала. На мне гражданская одежда, а военные никогда не пользовались особой любовью у населения. Капитана подняли его спутники — еще один капитан и подполковник. У моего собеседника был сломан нос, и кровь хлестала, заливая парадный мундир. Он сразу же схватился за меч, но подполковник схватил его за руки и что‑то быстро зашептал на ухо. Мартин прожигал меня яростным взглядом, но стоял смирно. Вокруг начала собираться толпа. Алиса куда‑то пропала. Я ждал. Наконец подполковник и капитан направились ко мне. Мартин остался на месте. Толпа выросла до абсолютно неприличных размеров.

— Подполковник Шварц.

— Капитан Ковальски.

Они ждали, пока я представлюсь, но я их разочаровал. Молчание нарушил подполковник:

— Вы имели честь защищать Федерацию в последней войне?

У меня возникла непредвиденная проблема. Если разговор принял такой оборот, то запахло картелем, а треклятый Ле Лой не удосужился послужить в армии. Баронский же титул не передавался по наследству.

— Сомнительную честь. Да, имел.

Подполковник поджал губы. Ну, конечно — как любой штабист он был уверен, что выполнял свой священный долг, и только благодаря его личным усилиям Федерация одержала победу.

— Могу я узнать, в каком звании вы закончили войну?

— Сержант Отдельного Специального Корпуса армейской разведки. Бывший капитан первого батальона семнадцатого пехотного полка. Разжалован в сорок первом без права занимать офицерскую должность. Закончил Королевскую военную академию с отличием.

Про академию я добавил специально — больно уж рожу у него перекосило, когда про разжалование услышал. Академия — это было круто. Круче некуда.

— Я могу увидеть ваш жетон?

— Я пришлю его вместе с секундантом.

— Вы — бывший офицер, — он подчеркнул голосом слово "бывший", — и должны знать армейский дуэльный кодекс…

— Я его знаю. Капитана удовлетворят мои извинения?

— Нет.

— Прекрасно.

— Какой вид оружия вы выбираете?

— Я не вожу с собой Оружейную палату. Свой меч я пришлю вместе с жетоном.

***

В каюту я вернулся уже в шесть, содрал с себя мартышкин наряд, который принес Альф, и зашвырнул его в угол. Затем переоделся в свою обычную одежду и отправился на нижнюю палубу, прихватив с собой вещмешок. Пока все это происходило, два заговорщика сосредоточенно шлепали картами по столу, стараясь меня не замечать. Никто из них не проронил ни слова, и тем самым они сберегли свои никчемные жизни.

На нижней палубе я сразу отыскал Фрая. Это было несложно. Я просто послушал, откуда доносятся самые громкие пьяные голоса и отправился в ту сторону. Фрай был на месте, но его состояние было далеким от идеала. Поэтому я просто взял его в охапку и окунул в бочку с водой, не обращая внимания ни на его протесты, ни на вопли его собутыльников. Затем повторил водную процедуру еще несколько раз. Наконец его лицо приобрело несколько осмысленное выражение, и он с удивлением уставился на меня:

— О! — и потом снова, — О–о…

— Фрай, — без обиняков сказал я, — скорей возвращайся в сознание. Ты мне срочно нужен.

— Я в норме… почти в норме. Зачем? Я вообще не знал, что ты плывешь на этом пароходе.

— Теперь знаешь. Мне нужен секундант. Через сорок минут у меня дуэль с одним капитаном на верхней палубе.

— Я… это… почему я? Я всего–навсего рядовой.

— Я не хочу привлекать своих спутников к этому делу. Окажешь мне услугу?

— Да я даже не знаю, что должен делать секундант.

— Ничего особенного тебе делать не придется. Посматривай, чтобы мой противник не нарушал правил, не использовал магию и все такое. Поскольку там будет куча людей, то не думаю, чтобы он это пытался делать. Ну?

— Хорошо, я согласен. А это ничего, что я так одет?

— Я думаю, что это он переживет. Отправляйся на верхнюю палубу, найди подполковника Шварца или капитана Ковальски. Это секунданты моего противника. Покажи им мой жетон. Я закончил войну в звании сержанта, но вот здесь указано, что до разжалования я был капитаном. Покажи, — я извлек из мешка сверток, — мой меч. Скажи, что я не возражаю, если у противника будет оружие тяжелее и длиннее, но если его меч короче или легче, то я согласен биться любым оружием, которое они смогут мне предложить. Другого меча у меня нет. Я сам подойду минут через двадцать. Понял?

— Все понял, шеф, сделаю в лучшем виде.

Он пригладил мокрые волосы пятерней и помчался на верхнюю палубу, а я пошел обратно в каюту. Из‑за двери раздавались оживленные голоса, но эти при моем появлении эти паразиты сразу замолкли. Я отправил мешок вслед за одеждой и, не обращая на них внимания, отправился на рандеву с капитаном Мартином.

***

На верхней палубе тоже воцарилась тишина, как только я поднялся туда по трапу. В этой гробовой тишине я прошел сквозь расступившуюся толпу к столику у которого стояли три секунданта. Про себя я отметил, что толпа значительно выросла. Поглядеть на узаконенное убийство собрались не только пассажиры нижних палуб, но и матросы. Удивительно, как быстро распространяются новости подобного рода.

— Господин Шварц, господин Ковальски, вы удовлетворены документами, подтверждающими мою личность? Ваш подопечный доволен? Не будет ли поединок со мной умалением его и без того сомнительных достоинств?

Капитан Ковальски отсалютовал мне и ответил за двоих:

— Более чем удовлетворены, господин капитан. Мне не нужно документов, чтобы удостоверить вашу личность. Я имел честь служить под вашим командованием одиннадцать лет назад. Простите, что не узнал сразу, но говорили, что вас…

— Я БЫВШИЙ СЕРЖАНТ… и я слышал, что говорили. Где мой противник?

Подполковник Шварц, смотревший на меня с открытой неприязнью, развернулся на каблуках и отправился в толпу. Капитан проводил его взглядом и наклонившись ко мне сказал:

- - Он в штаны от страха наделал, когда понял, что это серьезно. Мартин не знает, кто такой Питер Фламм. Он сын герцога и всю войну провел в штабе. Я надеюсь, что он извинится, чтобы избежать поединка. Это, право, было бы лучше для всех. Его папаша обладает огромным влиянием, что при короле, что при президенте. Если вы его убьете или покалечите…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});