Триумф непослушания (СИ) - Хрущёв Виктор

— Вильгельм! — ворвался запыханный разведчик. — Там…

— Спокойно, отдышись, — прервал его Вилли. — Теперь по порядку говори, что вы увидели?

— Трое человек идут по центральной улице. Я оставил Влада следить за ними. Какие будут указания?

— На них были красные повязки? — поинтересовался Вильгельм, боясь услышать утвердительный ответ.

— Нет, — махнул рукой парень. Вильгельм про себя выдохнул. — Но все вооружены. Хотя одеты в чёрт знает что.

— Как будто мы носим одежду по какому-то критерию, — ухмыльнулся Вильгельм. — Ладно, пошли посмотрим, кто там такой смелый. Остальные пусть ждут нас здесь.

Влад вёл наблюдение с крыши двухэтажного здания. Добравшись до наблюдателя короткими перебежками, Вилли достал бинокль и взглянул в указанном направлении.

Трое подростков, каждому не больше четырнадцати-пятнадцати лет. У одного на плече качалась винтовка. Двое остальных располагали кобурами для пистолетов. Одеты как самые обычные мародёры. Хотя, кем были Вильгельм и остальные? Но не это привлекло внимание Вильгельма. Он не мог разглядеть лицо идущего по середине пацана, но отлично видел пожарную каску, отбивающую утренние лучи. Только один человек со всей округи мог носить такое средство защиты.

— Прикройте меня в случае чего, — обратился он к парням. — Хотя, этого скорей всего не понадобится.

— Что ты собираешься делать? — удивился Влад.

— Я знаю этого человека, — ответил Вильгельм.

Вилли вышел на середину дороги, сбросил красный рюкзак и поднял руки. Троица заметила его и взяла на прицел.

— Андрюха, — засмеялся Вилли, — а я думал – мы друзья.

— Вильгельм? — опешил рыжий. — Живой!

Последовали радостные крики, рукопожатия, объятия и другие товарищеские обмены любезностями.

— А что ты тут делаешь? — спросил Андрей.

— Живу неподалеку. И не один, — он помахал в сторону двухэтажной коробки и ему ответили взаимностью. — И у меня, кстати, встречный вопрос.

— Ах, — вздохнул пацан, — всё из-за этого Гвина.

— Кого? — Вильгельм вспомнил слова пленника Барона и по спине прошёлся холодок.

— Та хрен моржовый, — отмахнулся Андрей. — Засел в промке с вооруженной бандой и теперь отлавливает по всей окрестности выживших для нечеловеческого труда. Я с пацанами наблюдал издалека. Жуткое зрелище. Так он ещё и почти весь город занял, подмяв под себя остальные группировки, и уверен, на этом не остановится. Ох, Вильгельм, ты бы видел, какой трындец происходил. Там самая настоящая война была. Перестрелки не утихали ни на миг, смерти росли с каждым днём, разрушения в некоторых районах просто кошмарные. Мы думали, они перестреляют друг друга, и окраин этого не коснётся, а нет — у этого очкарика оказалась самая кислая задница в муравейнике. Так что, когда мы на них напоролись и они убили Казимира, все поняли, что сидеть там себе дороже.

— Где же вы жили всё это время?

— В подвале моей многоэтажки. Эх, там столько добра осталось… Но жизнь дороже. Теперь бредём, куда глаза глядят, — развёл руками рыжий.

— Андрюха, — заискивающе посмотрел Вильгельм, — как на счёт остаться у нас? Отеля с пятью звёздами не обещаю, но тёплую еду, ночлег и приятную компанию гарантирую.

— Я уж боялся, что не предложишь, — засмеялся пацан. — Конечно я согласен.

Они пожали руки. Пол года спустя снова. Всё ещё живые. Всё ещё пытающиеся бороться против произвола этого грёбанного мира.

***

Гвин сверился с часами с позолотой. Длинная и короткая стрелки пересеклись возле серебряной цифры двенадцать. Лиза опаздывала на двадцать минут. Сам же альбинос пришел за час до назначенного времени и теперь нервничал, теребя колючки жёлтых роз. Гвин сорвал их в своём саду. Альбинос ещё раз поправил капюшон и удостоверился, что его волос не видно. Хотя девушка всё равно рано или поздно узнает, кто он. Обязательно узнает.

Гвин начал ходить взад-вперёд, скрепя половицами. В сером шифере проделали отверстие и вставили окно, открывая вид на окраины города, где владения Гвина обрывались, и начиналась бесконечная лесополоса, луга и поля. Лиза всё не шла. Очень не вежливо опаздывать на свидание. Особенно если это твоё первое свидание в жизни.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

«Может, она решила не прийти? — спросил себя Гвин. — Очень возможно. Решила отвязаться от тебя таким образом».

Альбинос расположился на поломанном диване, положив цветы на быльце и глубоко вдохнул воздух, уловив запах сырости и помёта голубей. Лиза выбрала очень даже романтичное место для встречи и, если бы на чердаке не поселились голуби, оно было бы идеально.

Снизу послышались шаги и вскоре показалось знакомое личико. Увидев Гвина, она ярко улыбнулась.

— Опаздываете, — он помог ей подняться.

— Этикет позволяет даме опоздать на пол часа. Зато, — она достала бумажный пакетик, и из него вырвался вкусно пахнущий аромат, — смотри, что я приготовила!

— Что это? — спросил Гвин, и у него потекли слюнки.

— Печенье с клубникой. Меня мама научила их готовить, — её взгляд упал на букет, и Лиза нахмурилась. — Не нужно было. Терпеть не могу мёртвые цветы.

— Прости… — Гвин засмущался. — Хотел сделать приятно.

— Не бери в голову. Представляешь, — она плюхнулась на диван и протянула ему лакомство, — смены сократили до восьми часов! И выходные дали! И ещё немного муки и сахара в честь какого-то праздника. Если честно, не верится! — Элизабет звонко надкусила печеньку.

— Если чего-то сильно пожелать — оно обязательно сбудется.

— Не-а, — Лиза кинула крошку голубю, — просто так совпало.

— Может и так, — ухмыльнулся Гвин и поправил очки. — Красиво здесь и уютно.

— Лет пять назад я нашла это место. Удивительно, что его не заняли бомжи и не устроили притон. Что есть то есть. Когда мама умерла, я часто начала сюда ходить. Хотелось побыть наедине и послушать себя.

— Ужас, — не скрывая сожаления, прокомментировал Гвин. — Как же так вышло?

— Сын влиятельного бизнесмена сбил её на зебре. Дело, естественно, замяли. Но через год сволочь опять попала в аварию, теперь уже смертельную для него. Но отцу было не легче, — она вытерла слезу. — После смерти мамы он начал всё чаще прикладываться к бутылке. Как-то раз он напился пуще прежнего и… — Лиза замялась.

— И? — её пауза выстраивала в голове Гвина страшные домыслы.

— Всё длилось секунд тридцать, — прошептала Элизабет. — Он меня сильно ударил своим пудовым кулаком и оглушил. Когда я пришла в себя, он уже ушел. А я поняла, что штанов на мне нет и оттуда отдаёт острой болью, — она замолчала.

— Он тебя изнасиловал? — догадался Альбинос.

Элизабет несмело кивнула. Гвин приобнял её и стал нежно гладить по макушке.

— Даже не буду спрашивать, почему ты не обратилась за помощью. Как же ты нашла силы жить дальше?

— Ты скорей всего меня не поймёшь, но я его не виню. В тот момент это был совсем другой человек. А силы я черпала из этой комнаты. В её пыльном диване, грязном окне и голубином помёте. Только здесь я могла побыть хоть немного собой. Теперь можешь и ты. Слушай, — Лиза внимательно посмотрела на него, — почему ты всё время носишь этот капюшон. Ты что, прячешься от кого-то?

Гвин про себя выругался, но его лицо не дрогнуло.

— Может и прячусь, — не смотря в её карие глаза, ответил альбинос.

— Но меня ведь ты можешь не бояться. Давай, снимай его, — она попыталась снять капюшон но Гвин нежно оттолкнул её руки.

— Уверен, тебя это, мягко говоря, разочарует.

— Ха! — она засмеялась, прикрывая рот ладонью. — Ты бы знал, среди кого я раньше жила и живу теперь. Там такие прикиды, что каждый раз глаза по пять копеек.

— Как хочешь, — безэмоционально пробубнил Гвин. — Только я предупреждал.

Он встал напротив и резко сдёрнул накидку, открывая всем любопытным взглядам его пушистые и белоснежные волосы. Безмятежность Лизы вмиг улетучилось, уступая место удивлению и страху. Девушка выпустила из рук пакет на радость голубям.

— О Господи… Нет, — она вскочила и отошла на несколько шагов словно волосы были заражены смертельной болезнью.