Триумф непослушания (СИ) - Хрущёв Виктор

— Барон, — сказал Вильгельм, — давай начинать, а то они меня уже бесят.

— Согласна, — девушка включила микрофон. — Сова один, я Песец. Начинаю проникновение на базу противника. Сними гондураса на вышке. Приём?

— Песец, это Сова один. Одну минуту.

Пару мгновений спустя послышался громкий стук, но его заглушила музыка. Часовой дёрнулся и упал прямо на колючую проволоку.

— Сова один, подтверждаю уничтожение цели. Конец связи.

Группа медленно начала продвигаться дальше, избегая света прожектора. Подползая, они заметили ещё одного часового.

— Глеб, — сказала Барон и кивнула в сторону парня.

Глеб достал нож и кинул его, попав точно в горло бедняге. Тот несколько секунд захлёбывался в крови, сопровождая это жуткими звуками, но затем окончательно испустил дух.

Барон достала кусачки, пока Вильгельм и Саня снимали тело.

— Тяжёлый, боров, — фыркнул Вилли. — И как в условиях дефицита еды они остаются такими громадными?

— У тебя не будет проблем с едой, если ты у кого-то её отнимешь, — ответил Саша.

Барон, пару раз уколовшись, проделала отверстие. Достаточное, чтобы в него пролезть. Вскоре все оказались по другую сторону.

— Сова один и Сова два, я Песец, — сказала Барон, доставая громадный пистолет с глушителем. — Троё целей у костра. Я беру того, что ко мне спиной, приём?

— Вас поняла, Песец. Как только вы устраните свою цель, мы займёмся своими.

Блондинка прицелилась и нещадно выпустила несколько пуль, изрешетив синюю спортивную куртку. Тело упало, и стало ясно, что Барон убила девушку. Друзья погибшей опешили, но это единственное, что они успели сделать. В следующий момент у каждого появилось по отверстию в голове.

— Отличный выстрел, Сова один и Сова два. Конец связи.

Группа увидела большую дырку в борту самолёта и поняла, что это отличная цель для их замысла. Добравшись до неё перебежками, все остановились перевести дух.

— Говорила мне мама: «Не кури!», — отдышавшись, просипел Алексей. — Ну что, Барон? Кодовая фраза?

— Сейчас, дай её вспомнить сначала.

— Воланд не одобряет вашей заминки, — хмыкнул Лёха.

— Иди к дьяволу, — она включила рацию. — Всем отрядам: Аннушка уже разлила масло. Повторяю: Аннушка уже разлила масло.

— Вас поняли. Сейчас Песец устроит нашим врагам настоящий писец, — все дружно рассмеялись.

— Медведь, — успокоившись сказала Барон, — по возвращению будешь неделю чистить картошку.

— Так точно, — продолжая смеяться, ответил он.

Диверсионный отряд начал доставать гранаты.

— Надеюсь, все знают что с ними делать? — спросил Глеб, глядя на Вильгельма и Лёшу.

— А как же, — ответил Алексей. — Главное, не перепутать и во время броска не кинуть чеку вместо взрывателя.

— Шут гороховый, — прошипела Барон. — Если нас сейчас обнаружат, я тебя лично пристрелю.

— Какая ты скучная, — покачал головой Лёха.

Говорят, что раздавшийся взрыв было слышно даже в городе. Сквозь нецензурную лексику, крики и стоны, уцелевшие начали выбегать из люка, где их встречала пулемётная очередь, и тела постепенно загромождали проход. Штурмовые отряды начали устранять тех, кто находился снаружи, и через некоторое время над самолётом показался белый флаг. Расчёт Барона оказался верным: с их стороны никто не пострадал, в отличии от тех, кто был в самолёте.

Пол часа спустя Саманта и Соня перевязывали рыжего мужчину со шрамом через всё лицо, упёршегося об уничтоженный взрывом генератор. Это был последний, кому требовалась помощь. Всего удалось спасти несколько десятков, чем девочки гордились. Находится внутри, из-за смеси запахов алкоголя, гари и крови, оказалось тем ещё испытанием, но все уже так к нему привыкли, что не обращали внимание.

К раненому подошли Барон и Алексей. Девушка бесцеремонно взяла рыжего за шкирку и потащила наружу.

— Мы ещё не вкололи ему обезболивающее! — запротестовала Саманта.

— Перебьётся, — холодно ответила блондинка. Соня побежала за ней.

Алексей лишь сделал Саманте предостерегающий жест.

— Она его убьёт? — спросила американка, когда обе покинули самолёт.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Я не знаю, — честно ответил Лёша.

Саманта почувствовала накатившую усталость и рухнула прямо на грязный пол. Оглянувшись, к ней наконец-то пришло осознание, где она. Воспоминание об этом месте отдало сильной болью в области шрама.

— Лёша, — сказала она, — какой я была, когда вы нашли меня здесь?

— На тебе не было живого места. Честно говоря, я не думал, что ты выкарабкаешься.

— Умеешь ты поддержать…

— Не то время ты выбрала для поддержки, милая. Я между прочим сейчас людей убивал. В этом мало приятного. Спасти в этом месте одну жизнь и забрать пару десятков — какая ирония.

— Спасённый человек тебе очень благодарен, — она придвинулась и поцеловала его. Лёша почувствовал на её губах вкус ежевики. Все раздражители в миг улетучились, и оба наслаждались моментом. Из забытья их выдернул крик Барона:

— Говори, мразь, а то узнаешь, как легко пуля пробивает череп!

— Мои слова всё равно бессмысленны, — спокойно ответил рыжий. — Рано или поздно ты узнаешь, кто мы.

— Серёга, неси кусачки. Будем отрезать пальцы.

— Стойте, стойте! — пролепетал он. — Я скажу.

— Всегда работает, — улыбнулась Барон.

— Чёрт, меня вообще по идеи здесь быть не должно. Послали с ревизией, и завтра утром я уже должен был уехать обратно в город.

— Кто тебя послал?

— Господин Гвин.

— Это ещё кто?

— Узнаешь. Рано или поздно узнаешь. Ты перешла дорогу опасному человеку, и он не успокоится, пока тебя не убьёт.

— Это уже моя забота, — она ударила его сапогом по боку, от чего рыжий скривился. — Меня не волнует, сколько вас и каким оружием вы владеете. Я хочу спросить только одно — зачем вы убивали моих людей?

— Ха! Я мог придумать слезливую историю, что мы просто выполняем приказы, но не буду. Господин Гвин дал нам шанс на жизнь. Дал возможность есть в досыта и спать в тепле. В наше время это редкость. Поэтому мы пойдем за ним до конца и готовы выполнить любой приказ. А таких терпил, как вы, мы с большим удовольствием научим манерам!

— Манерам? — спросила она страшным голосом, и от фанатизма рыжего не осталось и следа. — Никто тебя за язык не тянул, — она подала знак, и всех пленных выстроили перед самолётом в шеренгу. Некоторые опирались о своего соседа, другие стояли ровно, выпучив грудь, что внушало уважение. Всех их объединяло одно — неряшливый вид, обрывки одежды, ужасный запах и красные повязки.

Вильгельм, куря сигарету, с интересом наблюдал за происходящим. Из самолёта выпрыгнули Алексей и Саманта. Девушка с ужасом ждала, что будет дальше. А Алису сейчас волновало только одно — винтовка, что подарила ей Барон за отлично выполненную задачу.

Перед шеренгой выставили автоматчиков.

— Ну что же, граждане? — спросила их Барон, перекрестив на груди руки. — Правила у нас такие: командиров в расход, а рядовые кто хоч… Ах, но с рядовыми тоже беда. Получается, что вы чужие люди для этих мест и воюете явно не для самозащиты, и убиваете не для спасения своей жизни и жизни своих близких, — она оскалилась, а голубые глаза широко раскрылись, от чего у всех прошёлся холодок по коже. — Так что разговор будет с вами… Не будет вообще никакого разговора. Как говорил друг моего отца, по совместительству прокурор: «Смягчающих обстоятельств не имеется». Огонь, — безразлично сказала девушка.

Её люди переглянулись, затем дружно щёлкнули затворы, а за ними прогремели выстрелы. Пули рвали одежду, и после этого пленники падали, как домино. Так продолжалось секунд десять. Саманта не вынесла этой картины и зажмурилась, а уши закрыла руками. У Вильгельма выпала изо рта сигарета. Алиса отвлеклась от винтовки, не понимая, что происходит. А Алексей… в этот момент он смотрел на Барона и не мог поверить своим глазам: девушка улыбалась, получая искреннее удовольствие от зрелища.

***

Никто не помнил, когда началось застолье. Стояла глубокая ночь. Воздух пропитался запахом закусок, утвари и спиртных напитков. Все это нашлось в изобилии во хвосте самолёта. То и дело подымались стаканы в честь Барона. Вильгельм и Алиса вскочили на стол и пытались выяснить, кто кого перетанцует. Несмотря на то, что оба были изрядно выпившие, уступать никто не планировал. Все завороженно смотрели на их, подбадривая дружными хлопками.