Немилосердная - Гейл Кэрриджер

Или это был стыд?

— Нет. Зачем вам это?

— Полагаю, та история может иметь отношение к нашей нынешней ситуации.

— Мне кажется, вы ошибаетесь.

— Вы уверены, что ничего не помните?

Чаннинг ушел от ответа.

— И как успехи?

— Никак. Вот проклятье!

— Ну, — майор пожал плечами и неторопливо двинулся к выходу из библиотеки, так и не коснувшись книг, — мне кажется, вы на неверном пути. Если ворошить прошлое, толку не будет, миледи, — только Чаннинг Чаннинг мог произнести это с таким пренебрежительным отвращением.

— Ворошить! Мне это нравится.

— Да. Точно, — сказал гамма, закрывая за собой дверь.

После этого никто больше не вторгался к Алексии, пока за несколько часов до рассвета не явился ее муж. Подняв глаза, она увидела Коналла, который с явным удовольствием смотрел на нее, подпирая широким плечом книжный стеллаж.

— Ага, вспомнил наконец-то обо мне, да? — она улыбнулась, ее темные глаза наполнились нежностью.

Коналл подошел и ласково поцеловал ее.

— А я и не забывал никогда. Просто пришлось отвлечься: разбирался со стаей да с протоколом, — он игриво потянул за выбившийся из прически Алексии темный локон, который завитком лежал у нее на шее.

— Что-нибудь важное?

— Ничего такого, что может тебя заинтересовать, — впрочем, лорд Маккон достаточно хорошо изучил жену и потому добавил: — Хотя, если захочешь, я с радостью перескажу всю эту ерунду.

— Нет, спасибо, держи себя в руках. Как Биффи?

— Не здорово. Да, совсем не здорово.

— Боюсь, твоя фирменная грубоватость не поможет ему вписаться в стаю. Не срабатывает с ним такое.

— Может, ты и права. Я тревожусь о нем, любимая. Никогда раньше не сталкивался с проблемой оборотня поневоле. Конечно, в Темные века такие вещи происходили постоянно. Бог знает, как люди тогда с ними справлялись. Но случай нашего Биффи настолько уникален в современном просвещенном мире, что даже я не могу исправить… — он запнулся и замолчал, подыскивая нужные слова. — Он несчастен, и я не знаю, что с этим делать.

Граф Вулси освободил себе место среди окружавших жену стопок книг и манускриптов и, устроившись рядом, прижался к ней.

Алексия взяла его ладонь в обе руки и стала водить по ней большими пальцами. Ее муж был великолепным образчиком настоящего мужлана, и она нехотя вынуждена была признаться, что обожает его размеры и его темперамент, но больше всего любит в нем эту почти материнскую заботливость.

— Ты знаешь, муж, как я уважаю их обоих — и старого вампира, и Биффи. Но в мальчике стало многовато этакого байронического. Ему однозначно придется как-то пригасить свои нежные чувства к лорду Акелдаме.

— Да? И как взять и разлюбить кого-то?

— К сожалению, не имею об этом абсолютно ни малейшего понятия.

Граф приучился верить в таланты своей супруги.

— Ну, ты что-нибудь придумаешь. А как поживает моя восхитительная жена? Не проявилось ли каких-нибудь неприятных последствий падения?

— Что? А-а, на диванчик? Нет, все в порядке. Но, муженек, я совсем не продвинулась в вопросе покушения на королеву.

— Возможно, былая ошиблась или где-то что-то недослышала. Мы всё приняли на веру, а зря, ведь вестница очень близко подошла к фазе полтергейста.

— Не исключено. И не исключено, что все это никак не связано с покушением стаи Кингэйр. — Лорд Маккон раздраженно рыкнул. — Да, я знаю, ты ненавидишь, когда тебе напоминают о той истории.

— А кто любит вспоминать свои неудачи? Но мы, оборотни, в этом отношении даже ранимее всех прочих. Но я очень сомневаюсь, что тут есть какая-то связь.

— А я копаю только в этом направлении.

— Может, оставишь это на время? В данный момент мне требуется твое присутствие.

Алексия сердито вскинулась от его командного тона:

— Ах вот как?

— Да, в постели.

— А-а. Понятно, — Алексия расслабилась, улыбнулась и позволила мужу помочь ей встать.

* * *

Обычно Алексия спала, отодвинувшись от Коналла подальше, и не потому, что тот ворочался во сне. На самом деле он спал спокойно и почти неподвижно, как и все сверхъестественные, хоть и не выглядел при этом мертвым, как это свойственно вампирам, да еще и тихо похрапывал. И хотя Алексия никогда не призналась бы в этом никому, даже Айви, она любила ласкаться. Просто ей не хотелось, чтобы муж становился во сне уязвимым. А еще, учитывая безразличие графа к собственной внешности, она искренне побаивалась, как бы от ее долгого ночного прикосновения он не отрастил бороду — наверняка ведь потом пренебрежет бритьем.

Вообще же дневной отдых оказался весьма утомительным — дитя-неудобство позволило леди Маккон подремать урывками и только на одном боку, лицом к окну. И когда через это окно в комнату влез грабитель, очень удивилась. Сюда, средь бела дня?

Вот странное дело! Во-первых, какой вор, будучи в своем уме, проделает такой долгий путь? В Лондоне ограбить кого-нибудь гораздо проще. Во-вторых, если уж злоумышленник оказался по соседству, к чему забираться в замок Вулси, логово оборотней? С дороги отлично виден небольшой, но богатый загородный особняк кого-то из придворных ее величества. И в-третьих, для чего с риском для жизни лезть в башню, а не в окна гостиной на первом этаже?

Однако фигура в маске изящным экономным движением перебралась через подоконник, восстановила равновесие и выпрямилась — легкий силуэт на фоне плотных занавесок, которые не могли полностью отсечь свет яркого солнца. Незваный гость резко выдохнул при виде леди Маккон, которая приподнялась на локте и уставилась на него. Он явно рассчитывал, что спальня окажется пуста.

Леди Маккон повела себя куда менее сдержанно. Она испустила крик, который мог бы поднять мертвого. В данном случае практически так и произошло, хотя ее супруг не являлся щенком, который из-за недавней метаморфозы и недостаточного контроля над собой спит весь день напролет без задних ног, просто, когда он сильно уставал, разбудить его мог только очень громкий звук. Алексия не обладала особыми дарованиями, тем не менее мощи ее легких оказалось достаточно, чтобы издать трубный вопль и справиться с задачей. Резонно было бы ожидать появления взволнованной прислуги и клавигеров, однако пара очень неловких ситуаций приучила обитателей замка игнорировать любые странные звуки, доносившиеся из опочивальни лорда и леди Маккон. Впрочем, и одного разгневанного альфы-оборотня хватило бы на целую шайку разбойников.

Вор метнулся в дальний угол комнаты, к шкафу Алексии, открыл разом несколько ящиков, выхватил из одного кипу бумаг и быстро сунул в мешок. Алексия скатилась с кровати, кляня себя за отсутствие проворства, и устремилась к незваному гостю одновременно с мужем. Коналл, которого яркое солнце, внезапное пробуждение от глубокого сна и неожиданность происходящего сделали неуклюжим,