Печать волка (СИ) - Федорченко Юлия

— Что? — переспросила Летиция.

Стиснув челюсти, Ланн протянул руку за плащом.

— Я ухожу. Отдай накидку.

Она расстегнула металлическую застежку у горла. Плащ соскользнул с ее плеч и накрыл ступени. Ланн наклонился за ним.

— Куда?

Его начинала раздражать непонятливость Летиции. Куда? За семь верст киселя хлебать! В Гильдию, конечно, куда же еще? В отличие от песочных башен Кадиса, похожих на толстые хлебцы в широкополых красных шляпах, черные здания Гильдии с острыми верхушками внушали людям уважение и страх. От них веяло запредельным холодом чужого мира, как от старых кладбищ; шестое чувство советовало непосвященным держаться подальше от этого таинственного места, где алые ведьмы появлялись на свет, как грибы после дождя.

Он промолчал.

— Ты возвращаешься?

— Да.

Нет, не совсем, подумал Ланн. Мне нужно получить подпись и забрать контракт, но я зайду позже, когда твой отец окончательно придет в себя. Он внутренне похолодел. Ведь он опоздал, не выполнил данное ди Рейзу обещание. Ему хотелось верить, что Натан жив — здоров и сейчас сидит перед камином в гостиной, вспоминая былые приключения в облике волка. Или что — то в этом роде.

— Я иду с тобой, — твердо сказала Летиция.

Ланн поднял голову и встретил ее взгляд. Очередная прихоть госпожи ди Рейз: теперь она желает отправиться в более длительное путешествие. Предыдущих приключений ей было недостаточно.

— Слушай… — сердито начал Ланн.

— Нет, не буду. — Восходящее солнце выглянуло у нее из — за плеча, позолотив волосы. — Это ты послушай меня. Ведьмы Лете поручили мне кое — что. Я дала клятву. Пожалуйста, — взмолилась Летиция, видя, что Ланн собирается ее перебить, — дай мне сказать. Ульцескор сложил руки на груди и кивнул. — Мне нужно найти одну девушку. Я знаю ее имя, знаю, как она выглядит…

— И это все? — не выдержал Ланн. — Как ты собираешься найти человека в этом большом мире? Объявишь ее в розыск? Повесишь на столбах листовки? И самое главное…

— И я знаю, откуда начать. Гильдия наблюдает за ведьмами, так? Даже за теми, кто не состоит в ее рядах. — Ланн изумленно моргнул. Летиция приблизилась к нему и закрыла ладонью ему рот. — Молчи. Я не знаю, принадлежит Морвена к Гильдии или нет, но она — ведьма. — Она немного помедлила. — Я не рассчитываю, что ты поймешь или поверишь мне. Ты думаешь, что я сошла с ума, что это все глупая, бредовая фантазия. Но это не так.

Ланн неопределенно качнул головой, убрал ладонь, зажимающую ему рот, но не выпустил ее руки. Госпожа ди Рейз напряженно вглядывалась в лицо ульцескора. Она хотела отправиться с ним, отчаянно хотела. Она даже не могла толком понять, является ли поиск Морвены просто предлогом для отъезда или все — таки делом первостепенной важности. Она судорожно рылась в памяти: нужно привлечь внимание Ланна, доказать ему, что она говорит правду, знает то, чего не может знать Летиция ди Рейз. Вроде манипуляций со временем посредством колдовства: кто — то таскает на башне стрелку туда и обратно. Ее внезапно осенило.

— Ланн, кто носит хрустальные маски? — взволнованно спросила девушка.

— Экзалторы, — без запинки ответил он, стиснув ее пальцы в ладони. — Я говорил тебе о них. Высшее звено Гильдии. Те, кто охотится на охотников. На нас.

— Он такой страшный, — пробормотала Летиция, вспомнив лицо под маской. — То есть, он красивый, но в то же время ужасный. Так странно.

— О чем ты, Тиша? — Ланн отпустил ее руку и тяжело вздохнул. — Кто?

— Я не знаю, — беспомощно ответила она. — Помоги мне, Ланн. Помоги понять.

Ланн был не из тех, кто руководствуется первым же импульсом. Возможно, единственно правильным решением было бы отвезти Летицию в Гильдию — пусть сами разбираются, что к чему. Но он противился этому. В Сильдер Роке безопасно, если не заходить далеко в лес; чего нельзя сказать о городах и дорогах, раскинувшихся за Ильзой. Да и Гильдия не самое веселое место для экскурсий. По мнению Ланна, оставить ее там без присмотра — равносильно тому, чтобы отдать девушку на растерзание карцам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Твой отец подумает, что ты влюбилась в меня.

Ее меланхоличное настроение мгновенно испарилось. Летиция гордо вскинула голову и смерила его уничижительным взглядом с высоты своего положения. Учитывая, что она находилась на три ступеньки выше, это удалось ей без особого труда.

— Еще чего.

Ланн твердо стоял на своем.

— Он не отпустит тебя, — сказал он.

— Это не твоего ума дело, — ответила Летиция.

— Ладно. — К нему вернулась холодная ясность мыслей. В самом деле, он не должен решать за девушку. Пусть поступает, как ей угодно. — Но сердце ди Рейза будет разбито. И я не увезу тебя без его согласия. Даже не проси.

— Ты получишь его согласие, — мрачно произнесла госпожа ди Рейз. — Будь уверен.

Несмотря ни на что, хозяин поместья встретил их с раскрытыми объятьями. Увидев ди Рейза в добром здравии, ульцескор воздел глаза к небесам и мысленно поблагодарил высшие силы, которые уберегли старика от всяческих бед. Неизвестно, как сложилась бы дальнейшая судьба Ланна, если бы с нанимателем случилось несчастье. Разумеется, Летиции досталось в разы больше любви и ласки: все — таки она была ненаглядной дочуркой Натана, хоть и позорной беглянкой; уж никак не чета какому — то пришлому пареньку. Ди Рейз и так чересчур растрогался. Расцеловав Летицию, он хлопнул Ланна по плечу и даже хотел обнять, но вовремя опомнился — к вящей радости обоих мужчин.

За ужином Вилл оживленно рассказывала, как переполошились слуги, когда через месяц после исчезновения Летиции без вести пропал ди Рейз. Массовая истерия достигла конечной точки, и кое — кто, не отличавшийся особой преданностью, уже начал потихоньку выносить из дома мебель и ценные вещи. Попытки расхищения имущества были вовремя пресечены доблестным Тобиасом, вооружившимся клинком, найденным в хозяйском кабинете, и, как говорили неудачливые воры, «возомнившим себя айлем». Летиция смеялась, Ланн глушил вино из знаменитых виноградников ди Рейзов, а Натан сдержанно улыбался, явно испытывая неловкость.

Оставшись в господской спальне наедине с подругой, госпожа ди Рейз не стала кривить душой и рассказала камеристке все как есть. О ликантропах и Гильдии, к которой принадлежит Ланн. О ведьмах, некрополе и зеркалах, отражавших то, чего нет. Об Архене и его стае. Когда Летиция закончила, за окном уже сгустилась темень. Все это время Вилл слушала ее с раскрытым ртом. Камеристка так и не спросила госпожу, как далеко зашли ее отношения с Ланном. В общем — то, думала Летиция, никуда они не зашли, но о пригрезившейся ей сцене с поцелуем предпочла умолчать, дабы не травмировать нежную психику Вилл. И еще одно она утаила от подруги, которая была ей ближе родной сестры. Летиция сообщит о своем намерении завтра — им обоим.

Пожелав камеристке доброй ночи, Летиция легла в постель, но проснулась спустя пару часов, дрожа от холода. Во сне она ненароком сбросила одеяло, и теперь оно валялось скомканным где — то в изножье кровати. Отдельные образы из плохого сна, который она не могла припомнить целиком, плавали в ее сознании, отравляя разум. Накинув шаль, девушка вышла из комнаты, пересекла коридор и вышла на улицу, твердо зная, что в стенах родного поместья ей больше ничего не угрожает.

Ланн стоял на крыльце, опираясь на перила. Он не обернулся на ее шаги, и она какое — то время наслаждалась тишиной и ласковым ночным ветром, обвевавшим лицо. На дворе стояла темная, беззвездная ночь. В сладкий аромат цветов бесцеремонно вторгался другой запах, который трудно было оставить незамеченным: от ульцескора сильно разило вином. Вот застанет Ланна кто — то в таком виде, думала Летиция, например, одно из тех чудищ из кошмаров, которые, вполне вероятно, существуют наяву; и тогда придется ей смотреть на пьяные пляски с клинком с непредвиденным исходом. В груди появилось смутное, щемящее чувство, и она не решилась окликнуть Ланна. Вместо этого Летиция подошла к ульцескору вплотную и обвила руками его талию, уткнувшись лицом в спину.