Далахан - Артемис Мантикор

class="p1">— Тия, где Всадник? — спросил я, едва открыл глаза.

— Чувствую… совсем рядом, — странным голосом произнесла Тия. Будто была немного пьяна и у неё заплетался язык. — На три часа от нас.

Всадник уже был не один. Первыми его нашли некродендроиды. Стоило поспешить к ним. Бедняги и так были ослаблены миазмами.

Наспех одев противогаз и влив ману в мантию каят для лишнего барьера в бою, я спустился вниз. Древесный скульптор помог создать нечто вроде пожарного шеста, по которому я и спустился вниз.

Следом за мной послышался шум ещё нескольких пар ног.

Сайна передёрнула затвор винтовки и приготовилась к бою. Рядом с ней была её кукла. Рейн, Альма, Лис, Ильгор, Кот… Белая?

Я удивлённо посмотрел на девушку, и та коротко бросила:

— Я буду лишь наблюдать, Арктур, — сказала она и затем спросила. — Решил принять моё предложение?

— Ещё не решил, но пожалуй, сейчас склоняюсь к его принятию.

— Что за предложение? — сразу заинтересовалась Сайна.

— Тебе не понравится.

— Я уже заинтригована.

— Прорыв за черту пятнадцатого, — опасно загорелись глаза обычно сдержанной первой проходчицы.

— После Ивента? — не поняла механистка. — За нами же сейчас будет охотиться Гон…

— Я помогу вам справиться с Гоном, — заверила Белая.

— Особые навыки смотрителей? — заинтересовалась Сайна.

— Клинком и магией, — ответила Белая, и механистка сразу скисла.

— А когда сила волн Гона дойдёт до уровня пятнадцатого?..

— Вы обе забегаете слишком далеко, — одёрнул я их. — Для начала нам нужно решить текущую задачу.

Мы выстроились в боевое построение и отправились на перехват Всадника.

Задача оставалась прежней — измотать и дать дереву его спутать.

Вот только удерживать Всадника достаточно времени, чтобы погрузить его в долгий сон, у дерева сил пока не хватало.

Кабан нашёлся очень быстро. Сложно не заметить пятиметровую тушу пылающего гуманоидного кабана. Но выглядел он очень потеряно.

Он стоял, уставившись в пол.

— Куда ты меня затащил, гибельный друид?

— Я леший, — машинально поправил я, припомнив, что терминал мне предлагал на выбор такой класс.

— Я имел ввиду твоё предназначение. Ты несёшь смерть.

— Вам?

— Стена и так едва держится. А ты её доламываешь…

— Тем, что не собираюсь подыхать или становиться одним из вас? Знаешь, да за такие предъявы я из тебя живой источник сделаю. Хотя погодите-ка. Я ведь и так из тебя его собирался сделать?

— Я знал, что однажды появится кто-то вроде тебя. Как Принц, но тёмный, с серой моралью…

— Прекращай нести бред, Всадник. С каких пор ты заделался таким моралистом? Ты же вроде как яростная Война, и бросаешься по канону в бой без раздумий, нет?

— Ты ведь меня заманил глубоко в Стену, — печально сказал Кабан. — Значит, привычные правила уже не действуют. И власть Стены здесь меньше. Где мы?

— Девятый, — ответил я, обескураженный странной разговорчивостью и разумностью самого безумного из Всадников.

— Ясно. Сила Войны действует и в обратную сторону, на разум владельца. Так что здесь я лучше себя контролирую. Правда, и призвать слуг я не смогу.

— Значит, силы тебе даёт что-то на поверхности?

— Силу даёт Далахан, — ответил Всадник. — Мы сильны, когда находимся рядом с ним.

— А он что, где-то на Стене?

— Для нас есть своя надстройка. Верхний мир, — ответил Кабан.

— Дополнительные скрытые уровни? — оживился я.

— Нет, — скривился Всадник. — Скорее песочница, чтобы мы не сошли с ума от скуки. Осознанность можно повысить лишь спускаясь сюда и выполняя задачи Ивента.

— Почему ты мне это рассказываешь?

— А смысл? У меня сейчас треть от прежних сил. Мне в любом случае конец. Мучительный, я так понимаю. Так почему бы не поговорить? Тем более, что зов Стены здесь почти не слышен.

— То есть ты в своём уме? Может, есть желание сменить флаг и вступить к нам в Орден?

При этих словах где-то позади закашлялась Белая.

— Не выйдет, друид. То, что я сдерживаю своё желание тебя убить — не делает меня твоим другом. Это даёт нам время немного пообщаться, а мне, отсрочить ту часть, где говорится про «мучительную не-смерть».

— Ты что, разводишь меня на жалость, Всадник? Что мне предлагаешь, отпустить тебя? Альма, собери нашему новому другу сумку с пирожками. С капустой. Любишь капусту, Кабан?

— Издеваешься… — покачал головой Всадник.

— Ничуть. Я пытаюсь понять вас. Ты сам ведь сейчас не говоришь прямо. Ни за что не поверю, что ты боишься каких-то там пыток. У вас же нет эмоций?

— Знаешь, а ведь мы можем сейчас поступить и немного иначе. Знаешь как?

— Ну?

— Я просто сейчас прикончу себя. И знаешь, что будет тогда?

— Что? — напрягся я.

— Пусть она тебе скажет, — Всадник кивнул в сторону Белой.

— Система посчитает убийцей того, кто нанёс больше всего урона, — отчеканила она.

— Дерево? — спросил я, внутренне холодея.

Вот этот момент я вообще не предусмотрел. Ни за что бы не подумал, что Всадник может просто… покончить с собой…

— Ты был связан с деревом, друид. Думаешь, я никогда не видел друидов, сливающихся с растениями? — подтвердил мои догадки враг.

— Значит, решил шантажировать нас? — спросил я. — Чтобы что? Я ведь уже предлагал тебе пирожки. Альма…

— Оставь эту клоунаду, друид. Ветка юстициаров сломана, у Ивента нет прохождения. Ты же это хотел знать? Это мой бонус. Так что я в любом случае обречён. Моё требование простое… сильный псионик. Мне нужен самый сильный псионик. Подойдёт сновидец.

— Зачем?

— Пусть создаст для меня иллюзию. Я больше не могу так, друид… Если у тебя или твоих людей есть такая возможность — сделай. И затем делай с моим телом, что хочешь, если это не прервёт мой сон. Можно даже хреновенькую. Пусть это будет иллюзия обычной жизни. Но ты дашь клятву перед системой, что не обманешь. Или придётся тебе стать Всадником самому.

Вообще-то у нас был и хороший псионик, и все возможности. Сделка очевидная, как не посмотри. Но само по себе всё это выглядело жутко.

Что такого можно сделать с душой, чтобы она начала мечтать о забвении?

— Сайна, передай Тие, что нам…

— Не ну-ужно, — странно прошептала себе