Разорванная паутина - Лори М. Ли

она ни приказала нам, слугам, мы обязаны выполнить ее приказ.

Но принц Мейлек ее брат. Он знает ее как никто другой в этом мире. И я не могу не задумываться о том, что он может согласиться пойти на уступки ради сестры. Когда мы разговаривали с ним в последний раз, он дал мне ясно и четко понять, что по-прежнему ее любит.

– Последний раз я о нем слышала, когда он отправился с тобой в Ньювалинскую империю. – Королева Мейлир по-прежнему улыбается, однако ее нос недовольно морщится. – Не лучший выбор, когда вопрос касается союзников.

Я хмурюсь.

– Почему вы так боитесь шаманов?

Улыбка королевы Мейлир исчезает, мягкость растворяется на ее лице, губы сжимаются в тонкую сердитую линию. Они с принцем Мейлеком похожи, у них одинаковые губы и похожие глаза. Мне не по себе при мысли о том, что эти черты лица могут принимать столь жесткое выражение.

– Магия – это извращение природы, – отвечает королева Мейлир. – Настоящая сила не может зависеть от фокусов и колдовства. Настоящая сила заключается в праве обладать властью.

Меня шокирует ненависть, которой наполнен ее голос. Принц Мейлек говорил, что она всегда была одержима властью, однако я не могу не согласиться, что в ее словах есть доля правды. Любая власть может свести с ума того, кто вырос, не имея ничего.

– Магия – это… – Слова застревают у меня в горле. Я хотела, сказать, что магия – это дар, вспомнив легенду о падении Суриаль. Но что тогда насчет моей магии? Магическое ремесло никто не назвал бы даром. – Магия является частью наших душ, даже человеческих.

– Забавная мысль, однако людям никогда не нужна была магия. Эвейвианцы дожили до нынешних дней благодаря силе своих правителей. И мы не станем преклоняться перед теми, кто извращает природу и порочит богов.

Очевидно, что королева Мейлир приняла решение, поэтому я даже не утруждаю себя тем, чтобы сказать ей, что, как бы я ни любила родное королевство, скорее всего, Эвейвин сумел пережить времена Ялаенгского завоевания и других войн между наделенными магическими силами расами благодаря удачному географическому положению. Расположившись на востоке континента, Эвейвин находится дальше всех от Ньювалинской империи.

Несмотря на то что приходится прикладывать усилия, мне все же удается приказать своему магическому ремеслу отвлечься от души, заключенной в талисмане, и я обращаю свое внимание на другие души в капитанской каюте. Мне под силу различить лишь энергию души королевы Мейлир среди других. Она не такая тяжелая и могущественная, как та, что заключена в талисмане, однако ее энергетика тоже сильная и яркая. И если бы я захотела, то смогла бы вырвать ее душу из тела без единого прикосновения.

Но тогда я задену и души ее солдат, стоящих рядом. Готова ли я убить и их тоже ради того, чтобы положить конец конфликту других королевств с Эвейвином? Единственное, чего я добьюсь таким образом, – заставлю Бездушного отложить на время свои коварные планы. Ну и, возможно, уберегу принца Мейлека от моральной дилеммы, и ему не придется выбирать между троном и родной сестрой.

Мне следует рискнуть. Более того, мне хочется рискнуть, что уже весомая причина это сделать. Я убивала прежде, но я не убийца. Я не чудовище, хотя королева Мейлир меня пытается показать всем именно так.

Кроме того, я дала обещание принцу Мейлеку, поклялась не трогать его сестру. И это тоже весомая причина, чтобы придержать свой пыл.

Несмотря ни на что, мое магическое ремесло жаждет вырваться из-под контроля, пульсируя на кончиках пальцев и требуя свободы. Власть часто опьяняет, и, учитывая, что, с тех пор как королева Мейлир завладела эвейвианским троном, власть определенно свела ее с ума, извратив сознание точно так же, как могущество Бездушного извратило сознание Ронина.

Точно так же, как власть может погубить и меня, если я не буду осторожна.

– Мне непросто было сделать тебе подобное предложение, – говорит королева Мейлир, и угроза явственно слышится в ее голосе. – Я не стану предлагать дважды. Приведи моего брата, и я позволю тебе и твоей подруге вернуться в Эвейвин. Разве ты не хочешь вернуться домой?

Домой? Очень хочу! Тоска по родным краям сдавливает грудь, но я отвечаю:

– Думаю, я все-таки откажусь.

– Какая жалость, – говорит королева Мейлир, и ее тон снова становится ледяным. Она поднимается на ноги, ладонями расправляя складки наряда. Кончики ее пальцев касаются серебряной цепочки талисмана. Офицер, стоящий за моей спиной, открывает дверь. – Я надеялась, что ты поведешь себя разумно.

Солдаты направляются ко мне, чтобы вывести наружу. Но прежде чем они успевают подойти, я спрашиваю из любопытства:

– Разумно? Вы отправили наемную убийцу за мной в Луам.

– На самом деле она должна была убить твоего фамильяра.

Я замираю. Злость охватывает меня. Магия у меня под кожей вспыхивает, однако следующие слова королевы Мейлир вынуждают меня устоять на месте:

– Я не планировала ее убивать, – продолжает королева Мейлир спокойно, словно констатируя совершенно очевидный факт. – Хотела просто поймать ее. Даже ты знаешь, что если отнять у шамана его фамильяра, то с самим шаманом разделаться проще некуда.

Когда она говорит, ее пальцы касаются хрупкой на первый взгляд кости, внутри которой спрятан камешек на ее поясе. И внезапно я понимаю, что это такое.

Жрица Мия говорила, что Ньювалинская империя проводила эксперименты, целью которых являлись попытки изменить магическую связь между шаманами и их фамильярами.

Душа внутри этого талисмана является фамильяром Бездушного. Должна быть его фамильяром. Таким образом эта душа становится неуязвима при любой атаке или болезни, и очевидно, что Бездушному совершенно необязательно находиться рядом, чтобы иметь доступ к источнику своего магического ремесла. Вот почему королева Мейлир заключила с ним союз. Вот какую гарантию верности он ей предоставил.

Солдаты королевы Мейлир хватают меня за руки и снова пытаются вывести наружу, однако я сопротивляюсь.

– Откуда у вас эта вещица? – спрашиваю я, указывая взглядом на ее талисман.

– О, я ждала, когда ты спросишь. – Королева Мейлир сжимает костяную оправу в своих пальцах. – Это подарок моего отца, который, в свою очередь, преподнесла ему некогда его Тень.

– Кендара, – говорю я равнодушным голосом, чтобы скрыть удивление. Если королева Мейлир говорит правду и этот талисман действительно некогда был в распоряжении Кендары, то, получается, она выкрала его однажды у Ронина.

Кендара не стала бы красть что-либо у паучьего короля, не зная истинной ценности вещицы. И если она была верна тогда Ньювалинской империи, то зачем отдала артефакт королю Эвейвина?

Двадцать лет назад Кендара, должно быть, боролась за место среди учеников Тени. Если бы она стала Тенью, то точно смогла остаться шпионкой империи, не вызывая никаких подозрений. Полагаю, обокрав паучьего короля и отняв у него такую ценную реликвию, она добилась желаемого. Однако я сомневаюсь, что Кендара