Барабаны осени. Книга 2. Загадки прошлого - Диана Гэблдон

– На пчел, – ответил Джейми.

– На пчел?!

Он улыбнуся и качнул ружьем в сторону ярко-желтого пятна ниже по склону.

– Посмотри-ка на цветы.

Судя по жужжанию, там и впрямь было полно пчел, а еще огромных черных шмелей, и шершней с полосатыми брюшками, и стройных ос, изящно покачивающих кинжальными жалами…

– Вот что нужно сделать, – пояснял отец, не спеша приближаясь к полянке. – Надо проследить за пчелами и узнать, куда они несут мед. И постарайся, чтобы тебя при этом не покусали!

Дело не спорилось, они постоянно теряли из виду крошечных насекомых, то нырявших в самые густые непролазные заросли, то прятавшихся среди солнечных бликов на поверхности ручья. И всякий раз Джейми отыскивал новую цветочную полянку.

– Вон там! – крикнула Брианна, указывая на алое пятно справа.

– Нет, – с улыбкой возразил Джейми, – только не красные. Это колибри любят красные цветы, а пчелы предпочитают белые и желтые.

Он сорвал крохотную маргаритку и протянул Брианне. Белые лепестки были перепачканы пыльцой, осыпавшейся с тонких тычинок. Приглядевшись, девушка увидела маленького жучка – размером с булавочную головку, не больше, – который деловито ползал в самой сердцевинке; его блестящие черные крылья тоже были припорошены золотом.

– Колибри пьют нектар из цветов с чашечками, – пояснил Джейми. – А пчелы забраться внутрь не могут. Они предпочитают цветы плоские, вроде этих, или такие, которые растут гроздьями. Они садятся на них и пачкают брюшко в пыльце.

Джейми с Брианной бегали вверх-вниз по горе, высматривая новые полянки и с хохотом удирая от разъяренных шмелей. Пчелам явно нравился горный лавр, но тот рос чересчур густо, и продраться сквозь него ни Брианна, ни Джейми не могли.

День миновал за середину, когда они наконец нашли, что искали – корягу, останки некогда величественного дерева с обломанными ветвями и стертой корой, обнажившей обветренную серебристую древесину. Возле дупла жужжащей тучей вились пчелы.

– Отлично! – удовлетворенно воскликнул Джейми. – Хорошо, что улей не в скале, тогда бы ничего не вышло.

Он снял с пояса топорик, сбросил мешок и жестом велел Бриане сесть на камень неподалеку.

– Лучше дождаться темноты. Тогда весь рой залетит в улей. А пока давай перекусим.

Разделив остатки еды, отец и дочь наблюдали за закатом, изредка обмениваясь ничего не значащими репликами. Джейми позволил Брианне выстрелить из длинного мушкета, а потом показал, как его заново зарядить: прочистить ствол, утрамбовать пулю и пыж шомполом, а остатки пороха высыпать на затравочную полку кремниевого замка.

– А ты, lass, неплохой стрелок, – удивился Джейми. Он поднял обломок дерева и установил его на камень вместо мишени. – Ну-ка, попробуй еще раз.

Брианна выстрелила, потом снова, привыкая к тяжести ружья. Отдача оказалась меньше, чем она ожидала, черный порох был не таким мощным, как современные смеси. Из камня дважды вылетели искры, потом обломок дерева взорвался в щепу.

– Очень хорошо, – одобрил Джейми. – Где, черт возьми, ты научилась так стрелять?!

От похвалы Брианна залилась краской.

– Отец увлекался стрельбой. Он научил меня обращаться с пистолетом и винтовкой. И с дробовиком тоже… – Она покраснела еще сильнее. – Ой! Дробовиков же пока нет…

– Похоже, что нет, – бесстрастно отозвался Джейми.

– А… как ты собираешься унести улей? – поспешно перевела тему Брианна, желая сгладить неприятный момент.

Джейми пожал плечами.

– Когда пчелы заберутся внутрь, я окурю их дымом, чтобы они уснули. Вытащу улей и заверну в плед. Дома из дерева сделаю рамки, будем потом собирать пчелиный воск. Настанет утро, пчелы выберутся и полетят к ближайшим цветам.

– Разве они не поймут, что совсем в другом месте?

– Если и поймут – толку-то? Назад им дорогу не найти, да и дома там больше не будет. Нет, они легко освоятся на новом месте. – Джейми забрал у нее ружье. – Давай почищу. Для стрельбы уже слишком темно.

Разговор сошел на нет. В долину неспешно вползала ночь, поглощая стволы деревьев, и вскоре одни зеленые кроны покачивались в озере тьмы.

Брианна откашлялась, чувствуя, что должна хоть что-то сказать.

– А мама не переживает, что мы так поздно?

Крутя в пальцах острую травинку, Джейми покачал головой. На небо смазанной слезой выкатывался лунный шарик.

– Мама как-то говорила, что люди собираются лететь на Луну, – произнес он. – Тогда, при ней, не успели. Так у них получилось?

– Да, летали… Ну, полетят, точнее, – уточнила Брианна. – На «Аполлоне» – так назвали корабль.

Джейми улыбнулся в ответ. Луна взошла уже высоко, заливая бледным светом поляну.

– Неужто? И что они рассказали – те люди, которые там побывали?

– Не надо было ничего рассказывать – они прислали изображение. Я говорила тебе о телевидении?

Джейми нахмурился: истории о технике будущего изрядно его озадачивали. Он, похоже, так и не понял, как картинки могут двигаться и звучать, не говоря уж о том, что их можно передавать по воздуху.

– Да… И ты те… изображения сама видела?

– Ага.

Брианна откинулась назад, обхватив колени руками. Она смотрела на кривую луну, вокруг которой мерцал бледный нимб – словно большой желтый камень уронили в пруд, и по черной глади разбежались круги.

– Хорошая завтра погода будет, – сказал вдруг Джейми.

– Правда?

Брианна видела все так же ясно, как и днем, только краски выцвели и поблекли – совсем как на черно-белых фотографиях.

– Мы тогда ждали очень долго, – заговорила она. – Никто точно не знал, сколько времени потребуется, чтобы сесть на Луну и выйти наружу в специальных костюмах… Ты знаешь, что там нет воздуха? – вскинула она бровь, и Джейми кивнул, точь-в-точь как прилежный ученик.

– Да, Клэр говорила.

– Камера… это та штука, с помощью которой делают видео… так вот, она была направлена в сторону корабля, и мы видели, как ноги космонавта касаются поверхности. Корабль сел на равнину, всю покрытую мягкой мучнистой пылью. Потом камеру развернули… или другую включили, не знаю, и вдали мы увидели скалистые утесы. Там не было никаких признаков жизни: ни растений, ни воды, ни воздуха, – но выглядело до жути красиво.

– Совсем как в Шотландии, – пошутил Джейми.

Брианна расхохоталась, но услышала в словах отца затаенную тоску по бесплодным горам родного края. Чтобы отвлечь его, она махнула рукой в сторону бархатного неба, мерцавшего сотнями искорок.

– А звезды на самом деле – это солнца вроде нашего. Просто они очень-очень далеко, поэтому кажутся такими крохотными. Так далеко, что их свет идет сюда долгие годы. Звезда может уже погибнуть, а мы все еще ее видим…

– Клэр мне рассказывала, – тихо сказал Джейми и вдруг решительно встал. – Пора. Давай заберем улей и вернемся домой.

Ночи были теплыми, и мы подняли шкуры на окне. Изредка в дом залетали жучки и мошки, чтобы вскоре утопиться в котле или спалить в очаге крылья, но свежий, пахнувший цветами воздух того стоил.

В первую же ночь Иэн галантно уступил Брианне свою кровать, а сам, уверяя, что любит одиночество, ушел спать к Ролло в сарай с травами. Неся в одной руке одеяло, он хлопнул Джейми по спине в неожиданно взрослом жесте дружеской поддержки. Я невольно улыбнулась, Джейми тоже.

На самом деле последние дни улыбка вообще не сходила с губ моего шотландца. Сейчас, впрочем, он был серьезен, лежал рядом, сосредоточенно думая о чем-то своем.

Странно, что он еще не спит. Джейми поднялся задолго до рассвета и весь день провел с Брианной, вернувшись уже затемно. Они принесли полный плед сонных, одурманенных дымом пчел, которые завтра утром наверняка взбесятся. Надо будет держаться подальше от того конца сада, где их разместили – новоприбывшие пчелы всегда очень злы и жалят всех без разбору.

Джейми в который раз вздохнул, и я прильнула к нему. Холодно не было, но он, чтобы не смущать Брианну, надевал в постель рубашку.

– Не можешь уснуть? – шепнула я. – Свет мешает?

– Нет, – отозвался он, глядя на плывущую над горным хребтом луну, еще круглую, но такую яркую, что небо казалось бледным.

– Тогда в чем дело?

Я пробежалась пальцами по его боку, щекоча выступающие ребра.

Он перехватил мою руку.

– Просто всякие разные глупые мысли, саксоночка. – Джейми посмотрел в сторону низкой кровати, где на подушке рассыпались темные волосы Брианны. – Боюсь, что скоро мы ее потеряем.

– Хмм…

Я положила руку ему на грудь. Знаю, что эта потеря неизбежна, и нам придется с ней смириться… но говорить об этом вслух не хотелось, чтобы неосторожным словом не разрушить чары, связавшие нас троих… пусть даже на время.

– Все будет нормально. Ты никогда ее не потеряешь, – сказала я, поглаживая подушечкой пальца ямку в центре его груди.

– Саксоночка, ей нужно вернуться. – Он нетерпеливо дернулся, но руку мою не убрал. – Только посмотри на нее. Она же здесь все равно что верблюд Людовика!