Стихотворения и поэмы - Михаил Луконин

107. КРЕПОСТЬ

Головы заопрокинув,                                   снизу смотрим, не дыша,снизу — вверх, и то от страха                                                    обрывается душа:на скале, на самом пике,                                           крепость древняя строга,угрожающе нависла                                       над дорогами врага.Здесь, внизу, Кура струится.                                               По ущелью гул идет.Крепость на вершине дикой                                                 никого уже не ждет.До чего стоит красиво!                                         И сама-то как скала!Вот гадай — какая сила                                              эти камни подняла.Да, титаны, а не люди.                                             Удивляемся — смотри!Да, титаны, а не люди,                                     витязи,                                                     богатыри!..А у них, титанов древних,                                             а у тех богатырейгусто руки багровели                                     от кровавых волдырей.Зажигала грудь чахотка,                                          сухожилия рвались,мерли, отступали,                                 снова                                                 поднимали камни ввысь.Кожа лопалась на спинах.                                             Торопились, шли и шли.В ожидании набегов                                     эту крепость возвели.Запирали всё ущелье,                                      умирали, как орлы.Сами на врагов бросались,                                               как снаряды,                                                                        со скалы.Не хотели, чтоб томились                                                 черноокие в плену,так любилиземлю эту,землю милую одну.Этим башням на вершине —                                                поклонись им вновь и вновь,их не сила возводила,возносила их любовь.Наши предки утвердили будущее,                                                             и тогдаДля удобства                         на равнинах стали ставить города.Век за веком. Неспокойны.Да и наш еще во мгле.Стороной обходят войны                                             эту крепость на скале.Голову заопрокинув, вы глядите на нее.Эта крепость,эта крепость                    людям отдала свое.Крепость эта в нас с тобою                                                  так живет,                                                                        как и жила,как характер, воплотилась                                                в наши души и тела.В крепость долга,                                 в крепость дружбы,в крепость песен и детей,в то, как землю любят люди —крепостииз крепостей.

1965

108. В БАГДАДИ

Грузинский поэт                            Маргиани Ревазв Багдади привез меня.Такое чувство, что я не разбыл здесьв начале дня.Река Ханис-Цхали,                                 и дом на холме,и мост,и подъем крутой.Всё близко мне                           и родственно мнежизненной простотой.Кузня грузинского кузнецана перекрестке дорог.Наверно, он провожал мальцав тот путь,что в века пролег.В тучах багдадские небеса,дождь льется за воротник.Но лучше об этом бы                                      написалбагдадских небес должник.Владим Владимыч,                                 я в небо бы влез,но слаб мой стих.Не могу…Придется вам                          у багдадских небесостатьсяв вечном долгу.

1965

109. ДВЕ НИНЫ

Дом друга моего — он над Курой.В нем две хозяйки властвуют —                                                       две Нины.Одна мне мать —мы перед ней повинны.Другую Нину я зову сестрой.Две женщины грузинские в дому —мать и жена грузинского поэта.Поэзия!..                 Да я и не про это.Я говорю о них не потому.Всё в хлопотах,в трудах своих старинных…Я не скажу, пожалуй, ничегоо ежедневном подвиге незримом,лишь женщины способны на него.Я не об этом.                         Одарят добромулыбок и приветствий —хорошо нам.Положено быть радостными женам,всё остальное —                          на себя берем.Да, на себя берем.Я не об этом, —берем, бывает,                              лишнее подчас.Как бескорыстно светят нашим светом!Без завистиих радости за нас.Две женщины, две Нины,                                             здесь в дому.Мы славим сень спокойного уюта.А Нины улыбаются чему-товеликому,чему-то своему.Мы умные, оглохшие от гула,талантливые, —                         ходим не спеша.Нам невдомек,что силу в нас вдохнулатаинственная женская душа.И если нам задуматься придется,увидим вдруг,                      что звуки и слова —всё, что потом поэзией зовется, —всё          в их сердцах                                    рождается сперва.

1965

110. «Падает снег, плещется…»

Падает снег, плещется,вьется у самой форточки.В белой крупе мерещатся —точки,кружочки,черточки.Падают вниз на деревца,на травы, еще шумящие,снежинки!                 Сперва не верится,как будто не настоящие.Теряется лето, — где ж оно?Наново всё побелено.Солнечно                 и заснеженно, —сразу —белои зелено.А там, за Тбилиси,                                вьюжитсянад эвкалиптами зяблыми.Ловят белые кружевца,развеселившись, яблони.Лежит белизна рассветная.Под снегом теплеют озими.Дышит земля,                            согретаявиноградными лозами.Снежинки летят неслышные.В ущелье Боржоми — замети.Бакуриани лыжныерады зиме без памяти.Хожу по горе-лестнице,впервые зимой в Грузии.Летние дни и месяцымне горизонт узили.Впервые — тепло зимнее,впервые зима южная.Небо почти синее,солнце совсем вьюжное.Эта зима та самая,как прежде, до боли близкая,конькобежная, санная,родная моя, российская.Это я сам навстречу веснеслетаю лыжнею волглой.Это я сам,будто во сне,стою             над родимой Волгой.

1965

111. ЦИРК

По Тбилиси ходит пара,необычная на вид.Вдоль веселого бульвараоживление царит.Вроде парочки влюбленной,вроде нет,                  не разберем,или воин ослепленныйс девочкой-поводырем.

Вот афиши:«Цирк в Тбилиси!»Ну, понятно,погляди —эти двое в страшной высикувыркаются, поди.Непохожие, другие.Он идет,              поет слова,бицепсы его тугиераспирают рукава.Он идет походкой веской,а она совсем не то —фея в шапочке жокейской,в черном кожаном пальто.Цокот этих ножек черных,светлый блеск веселых глазжителей высокогорныхостанавливают враз.Вон заходят в магазины —мы у входа постоим.Любят зрелище грузины,улыбаются двоим.

По Тбилиси ходят двое.Не видать со стороны,что звенящей тетивоюдвое те сопряжены.Что его томит усталость,что ее уносит ввысь.Это молодость и старостьпоздно за руки взялись.Что тоска их укачалаи прощаются сердца.Что у этого началане предвидится конца.

1965

112. ПРОШЛОГОДНЕЕ ПРОИСШЕСТВИЕ