Царство Страха - Манискалко Керри

– Только сперва ответь мне на один вопрос. Ты убила командира Жадности или помогла ей сбежать? Гордыня сказал, она спрашивала о его портале.

– Гордыня доказал, что по-прежнему заботится только о себе. Как всегда. И ты еще многого не понимаешь и не поймешь, пока не будет снято заклинание-замок. – Виттория проигнорировала мои вопросы и кивнула Доменико. Оборотень шагнул вперед и открыл сверкающий портал. Было ясно, что моя сестра не собиралась говорить о волшебных черепах, потенциальном убийстве или побеге демона. И мне нужно было вернуться к Гневу, прежде чем он сделает что-нибудь безрассудное. Я посмотрела на Нонну, и в меня закралась толика беспокойства.

– Что ты собираешься с ней делать?

– Отправлю ее обратно в ковен с посланием. – Я сомневалась, что ее синяки имели отношение к сообщению. С одной стороны, мне хотелось попросить оставить ее в живых. Чтобы проявить милосердие. И доказать всем, что я не монстр, которого они боялись. Но с другой, может быть, все совсем наоборот. Прежде чем выйти в портал, моя сестра сказала: – Если я снова найду тебя, ты пожалеешь об этом. Жду, что в ближайшее время ты начнешь мне помогать.

Я остановилась на магическом пороге и холодно посмотрела на сестру.

– Не угрожай мне. И больше никогда не приводи меня сюда против моей воли. Если захочу, я тебя найду. Я терпела это, только чтобы получить информацию. У тебя здесь хватает врагов; тебе не нужен еще один.

Четырнадцать

В глазах Гнева вспыхнула стальная, убийственная ярость, когда моя душа вернулась обратно в тело и мое тело вздрогнуло. Выражение его лица обещало бесконечную боль и мучения.

Виттории и Доменико явно не стоило переносить меня в Царство Теней во второй раз. И теперь демон войны, казалось, был готов действовать. Как и двор вампиров на юге, Гнев жаждал крови. Богиня, оборотень, демон, казалось, не имело значения, кто принял на себя основную тяжесть его греха, главное, чтобы досталось и врагам.

– Я невредима, – сказала я, поворачиваясь на бок лицом к нему. – Только устала.

Гнев натянул на меня одеяла, затем обнял за талию тяжелой рукой. Его молчание заполнило комнату громче и напряженнее, чем любые слова. С моими новыми знаниями о том, как его разлучили со мной, разлучили нас, когда мы действительно влюбились друг в друга, я не могла даже представить, насколько отвратительные чувства переполняли его. Виттория разрывала раны прошлого, и Гнев, казалось, был готов нанести удар, чтобы в ответ причинить боль.

– Я здесь. – Я обвила его руку, мягко сжимая твердые мышцы. Они были так напряжены, что готовы были лопнуть. Я погладила татуировку золотой змеи, надеясь успокоить его. Быстрый осмотр спальни показал, что он не замораживал ее. Хороший знак. – Я в порядке. Правда. Я также предупредила свою сестру, чтобы больше меня не забирала, а не то будут последствия.

Долгое время он лежал молча, сделав несколько размеренных вдохов. В комнате немного похолодало, прежде чем он заставил себя собраться. Он нежно провел ладонью по моей руке, слегка согревая меня, одновременно убеждаясь, что я действительно невредима.

– Твоя кожа посинела, Эмилия. Если бы ты не разбудила меня, показывая признаки возвращения, я бы пришел за тобой и уничтожил всех в том царстве. Я бы забрал тебя оттуда, а потом стер все царство с лица земли.

– А. – Я вытащила руку из-под одеяла и поморщилась, осматривая свою кожу.

Неудивительно, что он был так зол. Я выглядела полумертвой. Я бы тоже пришла в ужас, если бы проснулась и увидела, что он похож на труп. Учитывая обстоятельства, его реакция была довольно мягкой. Я бы сперва напала, а потом задавала вопросы, если бы кто-то причинил ему вред.

– Твоя сестра ведет очень опасную игру. – Голос Гнева был полон злобы.

– Знаю. – Я обвела маленькие круги на его плече. – Она явно запуталась. Месть и возмездие – ее боги, и она регулярно чтит их.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Чем таким важным она хотела с тобой поделиться, что не могло подождать, пока ты найдешь ее?

– Думаю, она чувствует, что мое проклятие отчасти рушится и появляются трещины там, где возвращаются воспоминания. Она пытается помочь мне вспомнить, поэтому я…

Гнев обратил все свое внимание на меня.

– Ты что?

– Виттория желает восстановить Дом Мести. Говорит, что хочет начать войну между ведьмами, демонами и другими сверхъестественными существами, но звучит сомнительно. Она, конечно, ненавидит ведьм и питает сильную неприязнь к демонам, но ее основное внимание, похоже, сосредоточено на восстановлении нашего Дома.

Между нами повисла тишина.

– И ты этого хочешь? – спросил Гнев, его голос прозвучал нарочито спокойно. – Восстановить свой Дом?

– Решу, только когда выясню все подробности и восстановлю свои воспоминания. – Я прикусила нижнюю губу. – У нас из-за этого могут быть сложности? Кажется, моя сестра так думает.

– Нет. Я бы никогда не стал тебе запрещать делать все, что ты хочешь. И покуда Виттория не указывает тебе и уважает твои желания, мне плевать, что она делает, кому молится или с кем начинает войну. За ее голову уже назначена цена. Жадность хочет ее смерти. Так же как Зависть и Гордыня. Похоть и Чревоугодие можно легко сманить на нашу сторону, если дело дойдет до войны. А Лень не пойдет против большинства. Только я стою на пути ее полного уничтожения. И если она снова заберет тебя против твоей воли, я выслежу ее. И уничтожу. Медленно. И болезненно. Ее смерть будет такой жестокой, такой мерзкой, что послужит предостережением всякому, кто осмелится прикоснуться к моей жене. Когда я закончу, моим собакам ничего не останется.

По телу пробежала дрожь. Я ошиблась. Реакция Гнева вовсе не была легкой. Он отчаянно пытался держать себя под контролем ради меня. Я подумала о том, что узнала сегодня, о том, как Гнев отреагировал, когда началось проклятие. Как он чуть не убил своих братьев в безумных поисках меня. Все, что он нашел, это немного крови и вырванные волосы. И, разумеется, решил, что в деле замешаны его братья. О проклятии он даже не подумал.

Я невольно задумалась, жили ли когда-то принцы в мире. Как бы они сейчас ни ссорились и ни пытались перехитрить друг друга, между ними все еще чувствовалась какая-то семейная привязанность. Какая-то верность. Возможно, когда-нибудь и эти раны заживут.

Я прижалась к своему принцу, положив голову ему на грудь. Его сердце билось, как боевой барабан. Мое сердце следовало в том же пугающем ритме.

Если Гнев решит, что моя сестра представляет для меня реальную угрозу, он не колеблясь избавится от нее. Я почти не сомневалась, что, даже имея дело с бессмертной богиней, он добьется успеха.

Какой бы ужасной ни выглядела ситуация с Витторией, я все еще цеплялась за надежду, что сестру можно спасти и каким-то способом вернуть то тепло и добро, которые скрывались в ней, когда мы были смертными. Хотелось верить, что Виттория пытается снять с меня заклинание и наделить силой исключительно из благих намерений, но я переживала, что это скорее связано с ее текущим планом.

Если ей нужен был могущественный союзник, а с принцами демонов ничего не вышло, возможно, она хотела разблокировать мою силу для собственной выгоды. И если Гнев был прав – если был шанс, что я не переживу удаление сердца, – я поняла, почему настойчивость Виттории сделала ее угрозой в его глазах. Меня уже забирали у него против моей воли.

Я все еще пыталась вернуться к своему истинному «я». На его месте я бы уничтожила любого, кто угрожал нашему счастью. Убила без сожаления и раскаяния. Точно так же, как поступила с тем демоном Умбры. Но это моя сестра, и ситуация не была столь же простой или черно-белой.

– Я чувствую твои эмоции, – тихо сказал Гнев, – но не могу читать твои мысли.

– Думаю о сестре. Виттория… – Я вздохнула и взглянула на него. – Она больше не человек. Хочется верить, что я сохраню свою человечность, но сомневаюсь, что это возможно. Особенно сейчас. Наш Дом – Дом Мести. Кажется, она подпитывает нас обеих. Еще до того, как я узнала, кто мы такие, моя первоначальная реакция на «смерть» Виттории была простой: месть. В глубине души я знаю, что моя сестра обижена и не может иначе выразить свои чувства.