Магия Лизы - Екатерина Терешкова

вышла полная сил и решимости стать настоящим магом.

Сегодня мастер Таллан выглядел немного уставшим, причину этого он раскрыл мне сразу:

— Я сутки без сна читал отчеты о ритуалах открытия дара. Однако не выяснил ничего нового: обычно у ребенка он проходит очень легко, только немного кружится голова. Сведений о ритуале у взрослых я не нашел, зато прочитал несколько заметок на тему того, что возможны некоторые осложнения при наличии двух стихий, особенно конфликтующих. Открывая одновременно и воду, и огонь, можно причинить некоторую боль, если дары вступят в конфронтацию. Однако же, в твоем случае это невозможно. Дар жизни никогда не давался в паре с чем-то еще, и по природе он не конфликтен. Единственное, на что он способен, как я говорил ранее, отразить воздействие другой магии, но здесб это ни при чем. Да и даже это не объяснило бы твою реакцию, — наставник сделал паузу, чтобы перевести дух после свей речи.

— А магию я обуздала? — спросила я.

— Кто о чем, а вшивый о бане, — усмехнулся наставник.

— Что, простите?

— О, это просто поговорка.

— Что такое баня?

— В ширтадском варианте — это часть купальни, где тело человека обдают горячим воздухом. Но поговорка пришла к нам из мест, где в бане сразу и распаривают, и моют.

— А, вы хотите сказать, что я как нищий, который думает только о еде? В Крайде есть похожее выражение. Да, я хочу понять, получилось у нас что-нибудь, или нет.

Таллан вздохнул.

— Ритуал лишь открывает, но не дает знаний, как магию использовать. На это требуется время и старания, — увлекшись, мастер вещал назидательным тоном, словно я десятилетка. — Тем не менее, способна ли ты на плетение простейших заклинаний, проверить мы можем.

Он достал книгу и прежде, чем показать мне что-то, напутствовал:

— Магия — это в первую очередь дар и его нельзя пощупать: это не часть тела, это часть нашей энергетической оболочки. Точно так же, как ты можешь шевелить рукой или ногой, ты можешь управлять и им, но ощутить каким-то органом чувств его нельзя. Необхоимо просто принять, что он есть и выучить теорию заклинаний. Давай вернемся к нашим семенам.

С этими словами мастер вытащил несколько семечек и горшок с землей.

— Через какое время мы увидим первые всходы, если поместим семечко в землю и будем поливать? Правильно — несколько дней. Сейчас ты попробуешь сделать это за несколько часов: нужно дать им стимул, а потом влить в них сырую силу.

— Мастер, а как…

— Будем учиться. В этой книге есть все необходимые заклинания. Смотри — это самое простое. Используется для призыва своего дара в его малой форме для последующего преобразования: лепесток огня, струйка воды, дуновение ветра и так далее, из которых уже можно слепить боевой элемент или что-то другое. Тебе это заклинание нужно, чтобы свою магию привести в готовность. Сможешь прочитать?

Я произнесла вслух то, что было записано классическим руническим письмом, а мастер исправил мои ошибки.

— Ну неплохо. Теперь следующее заклинание, которое запустит искру жизни в зернышке.

Его мы тоже выучили. И мастер продолжил:

— После этого ты должна сосредоточиться и очень захотеть, чтобы зерно проросло. Для этого нет заклинаний, это работа со своим энергетическим фоном и использование чистой силы намерения. Вспомни, что ты ощущала во всех случаях выброса дара! Они не были совсем уж спонтанными. Ты чего-то очень хотела или наоборот — не желала.

Мы несколько раз повторили с наставником все этапы, и я приступила к практике. Первые два заклинания я читала все лучше и лучше, но третий этап был категорически провальным — вытащить росток из семени не получалось. Мастер давал мне советы: визуализировать, как росток пробивается, представить себя семечком, в конце концов он требовал «прорастить эти несчастные семечки», но итог был один: в горшке не было и намека на зелень.

Я не знаю, кто из нас устал больше. Мы выходили в сад и наблюдали за травинками, цветами и насекомыми для того, чтобы «ощутить себя частью природы». Я медитировала и вспоминала, как прорастила побеги на дереве на полигоне, как два раза чуть не убила императора, даже момент с зачатием рины Кэтрин, но совершенно не ловила ничего общего во всех этих эпизодах, не видела никакой связи.

Таллан не знал подробности моих выбросов, но говорил, что связь заключается в желании видеть жизнь, зародить и сохранить. А у меня к вечеру было только одно желание — плакать. Слуги несколько раз подходили с предложением проводить на обед, приносили чай. Они ловили нас по всему саду, отшатывались, когда наставник шикал и махал на них руками, мол «тихо, медитация!». На ужин я тоже не пошла, а попросила накрыть мне в комнате, когда мастер уехал. Карвиш зашел вечером поприветствовать, но с его стороны была только прохладная почтительность, никаких попыток заигрывания или присваивания. Будь я менее уставшей, я, наверное, обратила бы на это внимание, но было не до этого.

На следующее утро все началось по новой. А через пять дней я отчаялась. Зерна, посаженные в первом горшке, успешно проросли, однако это был совершенно естественный процесс. Собственно, зеленые росточки виднелись уже в трех горшках. Они появлялись примерно через пару дней после посадки и чувствовали себя прекрасно и без моих потуг. Это стало таким наглядным примером бесполезности моего дара, что я вообще потеряла веру в себя.

Через неделю Таллан сказал, что он должен подумать. Что мне нужен иной способ проявить свой дар и уехал размышлять. Мне он посоветовал, наоборот, перестать думать о магии и заняться изучением языка Ширтада.

Без ежедневных тренировок с мастером я почувствовала себя странно, как будто вернулась в реальность и не поняла, что мне с этим делать.

Максур несколько дней работал в своем кабинете, не покидая особняк. К нему то и дело приезжали посыльные, какие-то люди в штатском и военной форме. Дверной колокольчик постоянно звенел: среди гостей я видела даже женщин, а слуги то и дело носили ему чай и закуски. Он явно знал о сути моих злоключений на магическом поприще, но мы с ним не разговаривали больше недели, только обменивались общими фразами. В день отъезда Таллана он через Корду настоял на совместном ужине; я пребывала в мрачном настроении, но и не подумала отказаться. Привыкнув к этому месту, за ту неделю я начала воспринимать его своим домом. В особняке Карвишей все ко мне относились с почтением, я не чувствовала себя пленницей и совсем забыла, с какой целью