Мастера детектива. Выпуск 9 - Барнеби Росс

– Увы, да, месье Перлонжур! Такова ситуация. Радоваться, я с вами абсолютно согласен, тут нечему, и, надеюсь, вы понимаете, что для вас жизненно важный интерес состоит в том, чтобы дело это разрешилось в самое короткое время. Ваш друг Сантер выразил глубокое возмущение, когда мне пришлось допрашивать его. От всей души надеюсь, что вы проявите больше благоразумия. Я говорил это месье Сантеру и повторяю вам: в данный момент мне не хотелось бы касаться гибели Намота… Но хотелось бы от вас услышать, где вы находились в тот день, когда стреляли в Жернико?

– Я ездил повидаться со своей старой матерью, которая живет в деревне В…

– Если не ошибаюсь, вы должны были встретиться с Сантером в тот же вечер у него на квартире?

– Да, это так. Но я опоздал на поезд и приехал позже, чем предполагал.

– Месье Сантер утверждает, что встретил вас на лестнице, когда возвращался домой вместе с доктором Тьено.

– Верно, я дошел как раз до площадки второго этажа, когда появились они…

– Полагаю, вы прямо с вокзала направились к другу?

– Нет, я задержался, встретив на перроне старого товарища по учебе, который уезжал за границу.

– Каким образом вы вошли в дом Сантера? Видимо, через дверь черного хода?

– Да, я привык ходить там, чтобы не отвечать каждый раз на вопросы консьержа.

Месье Венс записал в блокнот часы следования поездов, на которых ехал Перлонжур, собираясь тщательно проверить его слова.

– А теперь, с вашего позволения, вернемся к убийству Нестора Грибба. Согласитесь, случай довольно странный, но почему-то всякий раз, как совершается преступление, вы появляетесь там буквально через несколько минут… В тот момент я спрашивал вас об этом, однако вы отказались сказать мне, что привело вас к вашему другу. Вы заявили, что собирались поговорить с ним по личному делу. Вы и теперь не хотите отвечать на этот вопрос?

Перлонжур вздохнул.

– Мы с Сантером чуть не поссорились тогда из-за… из-за одной женщины. И в тот день я решил добиться окончательного объяснения с ним, что, впрочем, я и сделал двумя или тремя днями позже. Добавлю…

Казалось, он колебался.

– …что я не без труда решился на этот шаг. И в тот момент, когда я уже собирался войти в дверь черного хода, страх произнести непоправимые слова удержал меня, я прислонился к стене, чтобы еще раз обдумать положение, и… несколько минут, вероятно, провел так.

А-а! – молвил месье Венс. Молодой человек мог, конечно, провести эти десять минут совсем иначе, не так, как говорил. С другой стороны, ничто не вынуждало его к такому признанию, и, быть может, именно это обстоятельство послужило причиной того, что убийца Грибба – если он действовал соответственно выводам месье Венса, сделанным им в день убийства, – вынужден был бежать по крышам, не решившись из страха быть узнанным выйти через дверь черного хода и пройти таким образом мимо Перлонжура.

– Вы сообщили мне по телефону о возвращении Юбера Тиньоля, – снова заговорил детектив. – Что вы делали после того, как позвонили мне?

– Я остановил такси и попросил отвезти меня па аэродром.

– Я не заметил вас на летном поле.

– Ничего удивительного. Такси по дороге сломалось, и я потерял драгоценное время, пока искал другое. Когда я приехал на аэродром, толпа начала уже расходиться…

– А-а! – снова молвил месье Венс.

Не исключено, что молодой человек говорил правду, но отсутствие возможности найти свидетелей, которые подтвердили бы его слова, открывало широкое поле для всяческих подозрений.

– И вы, конечно, не запомнили номеров такси, на которых ехали к аэродрому?

– Конечно, нет.

– Что вы сделали, когда поняли, что приехали слишком поздно на встречу с вашим другом?

– Я вернулся к себе.

– На чем?

– На трамвае… Я… Я не очень богат, месье Венс.

– Это как сказать. Когда-нибудь вы станете очень богаты… если Богу угодно будет сохранить вам жизнь.

– Нет. С первой моей встречи с Сантером я выразил намерение отказаться от состояния моих друзей.

– Вас обязывает принять его пакт, который вы заключили пять лет назад.

– Ошибаетесь. Никто на свете не сможет обязать меня к этому.

– Такое бескорыстие производит, прямо скажем, приятное впечатление… Кто-нибудь видел вас, когда вы возвращались к себе в гостиницу в тот вечер? Вообще мог бы кто-нибудь подтвердить ваши сегодняшние показания?

После долгого раздумья Перлонжур сказал:

– Нет, не думаю. Ведь обычно не заботишься о свидетелях, если не знаешь, что над тобой тяготеет подозрение…

– Стало быть, мне приходится верить вам на слово, а моя… профессиональная совесть решительно восстает против этого! Мне думается, я буду вынужден задержать вас в прокуратуре.

Перлонжур страшно побледнел.

– Вы хотите сказать, что… что собираетесь арестовать меня?

Месье Венс молча кивнул головой.

«Ничего не поделаешь! – думал он. – Конечно, вина его доказана ничуть не больше, чем вина Сантера, но мне совершенно необходимо держать одного из них под замком. Вот тогда и посмотрим, как поведет себя преступник, будет ли он и дальше убивать. В настоящее время никаким иным действенным средством, способным пролить хоть какой-то свет на это дело, я не располагаю. Месье Воглер, наверное, будет не слишком доволен… Но ничего не поделаешь!»

– Я настаиваю на своей невиновности, месье Венс! – сказал Перлонжур дрожащим голосом.

Инспектор наклонился к молодому человеку.

– Хотелось бы вам верить. Но увы! Вы слишком скомпрометированы в убийстве Жернико и Тиньоля, чтобы…

– Но Тиньоль, может, еще жив!

– Он мертв. Мне только что сообщили, что труп его найден в канаве возле дороги, ведущей к деревне С., расположенной в восьми километрах от аэродрома. Вашего друга увезли, видимо, на автомобиле, его похититель – возможно, шофер, – вместо того чтобы доставить его в город, свернул к деревне… Какая-нибудь поломка послужила ему, верно, предлогом, чтобы высадить Тиньоля из машины, и ваш друг был, очевидно, убит на месте. Его убили двумя выстрелами из револьвера.

– Ужасно, – пробормотал Перлонжур. Выглядел он при этом подавленным.

– Итак, – продолжал месье Венс, – я, стало быть, сообщил вам, что вы чересчур скомпрометированы в случаях этих двух убийств, поэтому я не могу оставить вас па свободе. Я уж не говорю об убийстве Грибба…

Тон его несколько смягчился.

– И все-таки не волнуйтесь: у меня есть все основания думать, что если вы невиновны, то ваше заключение продлится недолго…

Перлонжур, казалось, внезапно смирился со своею участью.

– Хорошо! – сказал он. – Есть, правда, одна вещь, в которой вы не можете мне отказать, месье Венс: мне надо заехать в гостиницу, чтобы взять там кое-какие необходимые вещи и позвонить одному человеку, который… который мне очень дорог.

– Можете позвонить из моего кабинета. А за вашими вещами я пошлю полицейского, только напишите ему список, что вам требуется.

– Нет, – продолжал настаивать молодой человек. – Вы не можете отказать мне в этом!.. Если хотите, поедемте со мной. Я подумал, что, может быть, швейцар заметил, как я возвращался вчера вечером, и что если я сам спрошу его…

– Ну хорошо, едем! – решил вдруг месье Венс.

Машина прокуратуры быстро доставила их по назначению. Молодой человек собрал на глазах у месье Венса кое-что из своих вещей, затем они обратились с вопросом к швейцару.

Но тот ничего определенного сказать не мог.

– Столько народу входит и выходит, так что сами понимаете…

Однако эта неудача, казалось, не так сильно огорчила Перлонжура, как следовало ожидать.

– Я совсем забыл о телефонном звонке! – сказал он вдруг, открывая с левой стороны застекленную дверь.

– Только скорее! – машинально напутствовал его месье Венс.

Перлонжур в точности выполнил его указание. Застекленная дверь вела в узкий коридор, который, в свою очередь, вел во двор гостиницы. Когда месье Венс, спохватившись, отправился на его поиски, выяснилось, что Перлонжур скрылся.

ГЛАВА XXI

ПЯТАЯ ЖЕРТВА

Открыв ключом дверь своей квартиры, ту самую, которая вела прямо в гостиную, Сантер вошел в комнату и включил свет.

После визита к месье Венсу, визита, который произвел на него самое тягостное впечатление, он отправился ужинать в один из ресторанов в центре города. Собравшись было закончить вечер в мюзик-холле, он тут же передумал и решил пойти домой.

«Вопросы этой проклятой полицейской ищейки совсем сбили меня с толку, – думал он. – Лучше пораньше лечь спать…» Бросив на стул шляпу и трость, он подошел к столу, стоявшему посреди комнаты. Там на видном месте лежал большой серый конверт на его имя с надписью: «Срочно и конфиденциально».